- Все равно уже недолго осталось. Подают кофе.
Пол был прав. Вскоре, обменявшись на прощание наилучшими пожеланиями, гости отбыли.
- Замечательный вечер, - объявил Лоуренс Перри, когда последняя машина скрылась за поворотом. -Спасибо, Пол, особенно за твое радушие и гостеприимство. Обязуюсь пригласить тебя к себе.
- Мне что-то не хочется идти спать, - со смешком заявила Мириам. - Меня пленили эти места. Какой чудесный вечер. Я лучше отправлюсь на прогулку.
- А почему бы и нет? - Глубокий красивый голос Пола звучал весело.
Ясинта, наскоро пожелав всем спокойной ночи, ускользнула. Хвала небесам, что можно скрыться в спальне, закрыть дверь и задернуть шторы.
Сон Ясинты потревожил женский смех и звук легких шагов на веранде. Мириам, подумала Ясинта. Пол двигается бесшумно. Но потом она услышала голос Пола и тут же спрятала голову под подушку, чтобы не слышать и не знать, что происходит сейчас на веранде.
Когда она наконец рискнула снова прислушаться, стояла тишина. Ясинта зачем-то поднялась, чтобы плотнее задернуть шторы, и увидела свет, который лился на улицу из окон. Из окон Пола.
Это ничего не значит, в отчаянии подумала Ясинта. Может быть, он тоже не может заснуть. Они не похожи на людей, способных на случайную связь. Но, вполне возможно, у Пола и Мириам был длительный роман все то время, что представители кинокомпании провели в Новой Зеландии.
Ни Пол, ни Мириам не похожи на людей, выставляющих напоказ свои чувства, но этот вечер они провели, что называется, "вместе". Распространялось ли это "вместе" и на спальню?
И какое место в жизни Пола занимает актриса из Понсонби, о которой говорил Жерар? Это не твое дело, сказала себе Ясинта строго и залезла под одеяло.
Она встала поздно. Гости уже уехали и Пол вместе с ними. Обслуживающий персонал убрал все еще вчера вечером, так что единственным напоминанием о вечеринке служил потемневший, вытоптанный газон.
В первый раз Ясинта спросила себя: сколько же у Пола денег? Такой тихий и ненавязчивый сервис обходится очень дорого. Однако Пол мог себе позволить все это, и, похоже, цена его совсем не беспокоила.
Конечно, он рожден для такой жизни. Она же выросла в нищете. У них нет ничего общего, и прошедший вечер показал это яснее ясного.
Съев тост и яблоко на завтрак, Ясинта пошла на прогулку. Потом устроилась в шезлонге перед своей комнатой и раскрыла книгу, которую подарил ей Пол.
Вскоре книга увлекла ее по-настоящему. Она прочла пару страниц, затем перечитала их еще раз. В голове одна за другой начали зарождаться идеи. Ясинта бросилась к компьютеру.
Много позже она откинулась в кресле с единственной мыслью: да! Я сделала это!
Ясинта встала и потянулась, зевая.
Что-то заставило ее посмотреть на часы. Половина третьего. Похоже, Фран в первый раз забыла о ней.
На кухне Ясинта приготовила себе бутерброды, вышла на лужайку, присела на ступени веранды и все же заставила себя поесть, хотя совершенно не было аппетита.
Еда не помогла ей скрыться от отчаяния, снова настигшего Ясинту, стоило ей оторваться от работы. Ясинте хотелось выть и плакать, бить себя в грудь и топать ногами от осознания несправедливости этого мира. От злости на собственную глупость и слабость. Надо же было влюбиться в человека, который не предназначен для нее!
Но стоило девушке вообразить себя разбушевавшейся, как на ее губах появилась улыбка.
- Кажется, я где-то читал, что очень приятно смотреть на женщину, которая улыбается своим мыслям. - Пол вышел из-за угла веранды, словно выплыл из пышного облака цветов, обвивавших стены. Сердце Ясинты екнуло.
- Похоже, у кого-то из писателей викторианской эпохи, - предположила она.
- Слишком сентиментально? - Солнце золотило его волосы, голубые глаза казались бездонными, как небо над головой. На лице, как всегда, застыло чуть надменное выражение.
Она снова улыбнулась.
- Викторианские писатели вообще часто грешили сентиментальностью.
- Согласен. - Он окинул девушку странным оценивающим взглядом, как будто искал в ней какие-то другие, скрытые черты, и произнес:
- Да, я понял, что имел в виду Лоуренс вчера вечером. Именно такие лица любили рисовать прерафаэлиты в викторианскую эпоху.
Его глаза на секунду задержались на ее губах. Пульс Ясинты набирал скорость.
- Я польщена, - ответила она вежливо. - Ты только что вернулся?
- Пять минут назад. Я отвез их в аэропорт и посадил в самолет. А ты чем занималась?
- Писала, - ответила она смущенно и добавила:
-Должна еще раз поблагодарить тебя за книгу. Я прочитала пару глав и поняла, в чем ошибалась.
- Хорошо, - проговорил Пол и протянул руку, чтобы сорвать розу со шпалеры. - Она того же цвета, что и твои волосы, - сказал он, заправляя стебелек цветка ей за ухо. Ясинте показалось, что она чувствует прикосновение Пола даже кончиками волос.
Он отступил на шаг назад и осмотрел ее.
- Да. Цвет в точности такой же. Значит, ты говоришь, рукопись успешно продвигается?
- Думаю, что так, - сказала она осторожно и тут же отругала себя за скрытность. - Я старалась следовать сюжету, придуманному мамой. И мне это удавалось, хотя и не без труда. Но когда я перечитала написанное, то пришла в ужас. В этой книге сказано, что, если герои отказываются исполнять волю писателя, он должен дать им шанс действовать самим и подождать результата.
Пол кивнул, глядя внимательно и с пониманием.
- И что же получилось?
- Ну, - сказала она виновато, - получилось нечто совсем другое.
- И это тебя беспокоит?
Ясинта старательно разглядывала свои руки.
- Да, - ответила она почти шепотом. - У меня такое чувство, что я отдаляюсь от матери, от памяти о ней. Бросаю ее, если честно. Книга должна была стать своеобразным напоминанием о маме...
- Понятно, - задумчиво протянул Пол. - Но, знаешь, ты никогда не напишешь ничего стоящего, если не будешь делать это сама. Для себя.
Еще раз удивившись его проницательности, Ясинта кивнула. Хотя он построил свою карьеру на понимании других людей.
- Я и не знала, что у меня такая тяга к писательству, - призналась она.
- И как же ты пришла к этому? - спросил он.
- Сначала я старалась писать каждое предложение как можно лучше. Доводить его до совершенства. Но это оказалось невозможно. Тогда я постаралась записывать все так быстро, как только смогу, а потом возвращаться и переделывать историю частями. Иногда вставлять целые абзацы, иногда выкидывать.