Искать защиты, угрюмо подумал Роб. Такой же защиты, которую Яков обеспечил своим двум дочерям, выдав их за протестантов. Старшая, Мария, стала супругой принца Оранского — именно она в случае смерти отца унаследовала бы английский трон. И тут вдруг Робу в голову пришло такое, что с его лица разом схлынула вся краска. А если старшей дочерью короля и наследницей была вовсе не Мария?!
Роб даже не услышал, как из груди его вырвался хриплый стон — опомнился, только перехватив изумленный взгляд Коннора.
— Что такое?
Давина не просто жила в аббатстве, подумал Роб. Яков спрятал настоящую наследницу… он сделал это ради того, чтобы в случае своей преждевременной смерти обеспечить возвращение государства к католицизму, но это рождало новые вопросы. Если Коннор даже не подозревал о ее существовании, значит, о Давине не известно никому при дворе. Тогда как ее врагам удалось ее отыскать? Странный вопрос. Ее охраняла сотня королевских солдат. Любой из них мог проболтаться… или оказаться предателем. Впрочем, у них уже не спросишь. Но можно спросить у других. Монмут, Аргайл, принц Оранский — все они или один из них пытались избавиться от наследницы престола… и единственная причина, заставившая их охотиться за ней, это заговор против короля. Иначе говоря, они намереваются свергнуть Якова!
— Роб, да что с тобой? Почему у тебя такое испуганное лицо? Немедленно говори, слышишь?
— Угу, обязательно. — Роб посмотрел кузену в глаза. — Но ты должен поклясться, что сделаешь для меня кое-что. Обещаешь?
Очень скоро Давина поняла, что Коннор Грант нравится ей, пожалуй, ничуть не меньше, чем Финн. После того разговора с Робом он как-то сник, засуетился, стал покрикивать на своих людей, все твердил, что им придется уехать с первыми лучами солнца. Только потом, после плотного ужина, за которым братья дружно вспоминали родной Кэмлохлин, он немного повеселел, и, слушая его раскатистый смех, то и дело оглашавший полянку, где они разбили лагерь, Давина немного успокоилась. Она заметила, что он украдкой то и дело поглядывает на нее. Ловя на себе взгляд Гранта, Давина смущалась — точно также она сама часто смотрела на Финна, словно пытаясь подметить сходство между ними. Однако стоило их взглядам встретиться, как Коннор, беззаботно подмигнув, улыбался ей во весь рот и снова принимался болтать с кем-нибудь из сидевших вокруг костра мужчин.
Роб тоже не сводил с нее глаз, и у нее как-то сразу стало легче на душе. В улыбке Роба, с которой он смотрела на нее, не было и намека на то, что произошло между ними, только легкая грусть, делавшая ее неотразимо прекрасной.
— Кстати, как поживает Тристан? — повернувшись к Робу, вдруг спросил Коннор, и Давина, спохватившись, вернулась к действительности.
— Все такой же легкомысленный распутный ублюдок, — опередив брата, ворчливо ответил Колин.
Давина бросила на него быстрый взгляд — в голосе Колина слышалась едва сдерживаемая злость. Собственно говоря, весь этот вечер он ходил мрачный как туча, то и дело бросая на Коннора неприязненные взгляды.
— Такой же, как ты!
Глаза Коннора угрожающе сузились.
— Что-то я не понял… ты пытаешься меня в чем-то обвинить?
— Угу, а то ты не знаешь, кто разбил сердце моей сестре? — прорычал Колин. — Сплетни о твоих похождениях в Англии докатились и до наших мест, капитан Грант.
Лицо Коннора посуровело.
— В смелости тебе не откажешь. Ты говоришь, как положено мужчине. Только поосторожнее на поворотах, мальчишка, иначе мне придется напомнить тебе, что я уже взял в руки меч, когда ты еще под стол пешком ходил!
Голос его прогремел в ночи, словно отдаленные раскаты грома.
В ответ Колин вызывающе ухмыльнулся.
— Поосторожнее с угрозами, капитан, пока я не забил их тебе в глотку!
К удивлению Давины, вместо того чтобы положить конец этой перепалке, которая легко могла привести к ссоре, Роб с ухмылкой подмигнул Уиллу. Коннор Грант вдруг тоже заулыбался. Покосившись на него, Давина без труда представила, что именно так он улыбается перед боем, уверенный, что выйдет из него победителем.
Когда оба вскочили на ноги, Давина в ужасе бросила взгляд на Роба, невозмутимо наблюдавшего за этой сценой. Заметив ее беспокойство, он ободряюще подмигнул ей в ответ.
— Эй, парни! — крикнул Уилл, оглянувшись на людей Коннора, и с хрустом откусил кусок яблока, которое вытащил из седельной сумки. — Сейчас вы увидите, как вашего капитана вываляют в грязи.
— Никогда! — отрезал один из солдат.
Колин с Коннором между тем отошли на безопасное расстояние.
— А вот юнца проучить не грех! В следующий раз будет повежливее. Особенно с теми, кто сильнее его.
— Сильнее Макгрегоров никого нет. — Окинув солдата удивленным взглядом, словно не понимая, как можно не знать таких простых вещей, Уилл утер с губ яблочный сок. — Эй, Колин, покажи этим англичанишкам, как сражается настоящий горец!
Тяжелый клеймор юноши и меч Коннора столкнулись с таким оглушительным грохотом, что у Давины все похолодело внутри. Половина зрителей, наблюдавших за поединком, включая и Уилла, одобрительно завопила. Коннор парировал удар не менее мощным ударом. Давина, юркнув за спину Роба, невольно задрожала. Словно почувствовав ее страх, Роб молча стянул с плеча плед и бережно укутал им девушку. Стараясь не думать о том, что было между ними, Давина, кусая губы, следила за поединком, против своей воли восхищенная тем, с какой ужасающей меткостью Колин орудует мечом. Худощавый и стройный, юноша двигался легче и проворнее своего более крупного противника, да и сила, с которой он наносил удары, похоже, имела другой источник, нежели мускулы. Правда, под конец опытность Коннора, а может, его собственные шотландские корни все-таки помогли ему одержать победу. Впрочем, похоже, он не слишком торжествовал — даже рявкнул пару раз на своих людей, когда те подбадривали его криками.
— Дьявольщина, Макгрегор, — совсем запыхавшись, пробормотал он, положив руки на плечи Колииа, — должен признать, что слегка погорячился. Поехали со мной в Англию, парень. Королю нужны люди вроде тебя.
— Держу пари, малыш скорее согласится, чтобы с него живьем содрали кожу, а после сварили в кипящем масле, — захохотал Уилл, швырнув огрызок через плечо.
— Учти, Коннор, я стану сражаться только за Шотландию, — вернув клеймор в ножны, отрезал Колин. Уилл, одобрительно кивнув, привалился спиной к дереву. — Но я поеду с тобой в Англию.
— Что?!
Подскочив как ужаленный, Уилл ошеломленно глянул на кузена.
— Хочу посмотреть на него, на нашего нового короля, — глядя в глаза Коннору, бросил Колин. Потом украдкой покосился на Давину. — Я много слышал о нем. И это пробудило во мне любопытство.
— Только не вздумай вернуться домой в английской форме! — предупредил Уилл и снова закрыл глаза.
— Думаю, Финн тоже захочет поехать, — предположил Коннор, снова усаживаясь у костра рядом с Давиной.
— Нет! — закричал Финн. — Не нужна мне никакая Англия! — Он с умоляющим видом повернулся к Робу. — Я хочу домой!
Давине тоже почему-то очень не хотелось, чтобы Финн уехал с Коннором. Она не знала, сколько времени ей придется пробыть на Скае, увидятся ли они снова. Она даже не заметила, как напряглась всем телом. И спохватилась, только когда Роб успокаивающим жестом обнял ее за плечи.
— В твоих жилах течет кровь Стюартов, парень, — мягко сказал Роб, вложив в эту фразу всю любовь к Финну. — В один прекрасный день Англия может стать твоим домом, как она стала им для твоего брата.
— Да, но я еще и Грант! И мой дом — в Кэмлохлине!
Роб невольно улыбнулся. Давинатоже, только совсем по другой причине.
— Он остается, — отрезал Роб.
Это было сказано таким тоном, что было ясно — разговор на эту тему закончен.
Давина, конечно, не могла знать, имела ли Майри Макгрегор какое-то отношение к решению Коннора оставить Скай, или же он отправился в Англию, чтобы доказать свою верность новому королю, однако было понятно, что разговор Роба с Финном причинил ему немалую боль.
— Капитан Грант, — окликнула она, не зная, как вернуть ему хорошее настроение. — Финн рассказывал мне удивительные истории о вашей матушке. Она и в самом деле такая смелая, как он говорит?
На лице Коннора вновь появилась улыбка.
— Намного смелее, уверяю вас!
— Не могу дождаться, когда увижу ее, — с искренним чувством сказала Давина. — Расскажите мне еще о вашей семье, — попросила она.
Коннор, словно намекая на какую-то общую тайну, с заговорщическим видом покосился на Роба. А потом, подсев к Давине, долго и с удовольствием рассказывал ей обо всем, что ей хотелось узнать. Время уже перевалило за полночь, а они все сидели у костра, и их смех согревал Давине сердце.