- Хорошо тебе решать одним махом, но, если бы ты знал, сколько я сменила горничных, и ни на одну из них нельзя было положиться. И потом, чем нам это сейчас поможет?
- Ничем, - ответил Равенскар. - И в будущем тебе тоже ничто не поможет, если только ты не забудешь про свои дурацкие мигрени, Оливия, и не начнешь возить Арабеллу на балы и маскарады, куда ей так хочется. А где она сегодня?
- Да откуда же я знаю? И как ты можешь разговаривать со мной в таком тоне, когда знаешь, что у меня вконец расшатаны нервы? Это просто бессердечно! Вот уж не ожидала такой черствости - хотя могла бы и ожидать: твой отец был такой же толстокожий! Вот что я тебе скажу, Макс: если бы ты хоть сколько-нибудь заботился обо мне и своей сводной сестре - и не забудь, что ты ее опекун! - ты бы давно женился, и ее было бы кому вывозить в свет. А я после каждого выезда несколько дней пребываю в прострации.
- Много я слышал доводов, почему мне следует жениться, но этот убеждает меня меньше всех. Идите лучше в постель, сударыня, а то совсем разболеетесь.
- Да, у меня уже час как страшно колотится сердце. И где эта ужасная девчонка?
- Понятия не имею и отнюдь не собираюсь искать ее по всему Лондону. Явится сама!
- Если в свете узнают об этих ее выходках, от нее отшатнутся все приличные женихи, - горестно произнесла миссис Равенскар, направляясь к лестнице.
- Чепуха! Как бы она себя ни вела, у богатой наследницы женихи найдутся!
Миссис Равенскар ответила, что его устами мед бы пить, но она успокоится, только когда выдаст наконец дочку замуж, а сама уедет жить в столь любезный ее сердцу тихий Бат. Затем, тяжело опираясь на перила, она поднялась по лестнице и, проглотив дозу лауданума и намочив платок в лавандовой воде, очень быстро уснула.
Когда через час мисс Равенскар тихонько постучалась в дверь, она была весьма огорошена, увидев на пороге не свою горничную, как было условлено, а сильно разозленного брата.
- Ой, - ахнула она, роняя ридикюль. - Как ты меня напугал, Макс!
- Кто тебя провожал?
- Он уже ушел, - торопливо сказала Арабелла, видя, что Равенскар собирается выйти на крыльцо.
- Ну тогда ему повезло! Черт знает что ты вытворяешь, Арабелла! Где ты была?
- Всего лишь на маскараде в Ранелаге. Мне так хотелось туда поехать, а мама отказалась, а ты сказал, что порядочной девице там не место. Что же мне оставалось делать?
- Сидеть дома, - сурово сказал Равенскар. - Если ты будешь так себя вести, Арабелла, я отправлю тебя в поместье и приставлю к тебе гувернантку, которая будет держать тебя в ежовых рукавицах.
- А я убегу, - возразила Арабелла, которую эта угроза ничуть не испугала. - Не сердись на меня, Макс, - сказала она, беря его за руку и заглядывая ему в глаза. - Это было такое увлекательное приключение! И я ни разу не сняла маску, так что меня никто не узнал.
- С кем ты была?
- Этого я тебе, пожалуй, не скажу: во-первых, ты его, скорее всего, не знаешь, а, во-вторых, если знаешь, ему не поздоровится. Но одно я могу тебе сказать, Макс.
- И за это спасибо. Что же?
- Я помню, что ты мне говорил сегодня утром, и ты был совершенно прав! По крайней мере, я в этом почти уверена, но точно я буду знать дня через два.
Равенскар посмотрел на нее с сомнением:
- Опять ты затеваешь что-то недоброе, Арабелла. Ну-ка признавайся, что у тебя на уме?
Арабелла засмеялась:
- Не признаюсь! Ты все испортишь! Мне кажется, что один человек охотится за моим состоянием, но я еще не вполне уверена. Как весело водить его за нос!
- Боже правый! - проговорил Равенскар.
Арабелла ущипнула его за руку:
- Макс, умоляю тебя, не изображай из себя старого брюзгу! Я тебе обещаю, что ничего дурного не сделаю. И если ты будешь хорошо себя вести и не позволишь маме меня пилить, то я тебе скоро все расскажу.
- Значит, мне должно нравиться, что ты с каким-то проходимцем сбежала на уличный маскарад? - ядовито осведомился ее брат.
- А почему ты меня туда не отвез? Выходит, сам и виноват!
- Иди спать, нахалка! - с притворной строгостью скомандовал Равенскар, который был весьма податлив на уговоры своей бедовой сестрички. - За что мне Господь Бог послал такое наказание? Твой муж наверняка будет тебя бить.
Мисс Равенскар остановилась на ступеньке лестницы и бросила на него озорной взгляд.
- Тогда я сбегу от него под крыло своего доброго, скучного брюзги-брата! - пообещала она и побежала наверх.
Когда утром мать попеняла ей за побег без спроса, Арабелла кротко ее выслушала, но раскаяния не проявила. Брат повторил свою угрозу отправить ее в поместье, если она еще раз выкинет что-либо подобное, и больше к этому вопросу не возвращался. Арабелла была рада, что он воздержался от дальнейших расспросов, но вместе с тем это ее несколько удивило. Поглядывая на него поверх края своей чашки, она решила, что его мысли заняты чем-то другим, но она была бы поражена, узнав, по какому поводу озабоченно хмурится ее брат.
А Равенскар раздумывал, не съездить ли ему в беркширское поместье своего приятеля Уоринга. Он чуть было не приказал закладывать кабриолет, но раздумал. "Черт побери, - сказал он, уставившись на шнурок от звонка, - еще не хватает мне шпионить за мальчишкой!"
Вместо этого он вечером отправился в игорный дом леди Беллингем. Народу было немного: всем как будто не хватало мисс Грентем. В зале сидело несколько похожих на нахохленных ворон пожилых дам. Леди Беллингем, которая в начале вечера наголову разгромила сэра Файли, была настроена очень воинственно. Тому не удалось ничего из нее выудить, кроме весьма едких замечаний в собственный адрес, и в результате он вылетел из ее дома, кипя от ярости. Эта победа придала ей смелости, и она без всякого трепета встретила Равенскара, который появился за несколько минут до ужина и попросил ее разрешения проводить ее в столовую. Это несколько насторожило леди Беллингем, по она приняла его руку и довольно спокойно спустилась с ним по широкой лестнице. Он нашел для нее свободный стул, принес тарталетки с омаром и бокал охлажденного шампанского и сел напротив.
Собрав все свое самообладание, леди Беллингем сказала:
- Я рада возможности поговорить с вами, мистер Равенскар. Не знаю, что написала вам моя племянница по поводу этих ужасных расписок, но я вам бесконечно благодарна за их возвращение.
- Не будем об этом говорить, сударыня! А сколь надолго уехала мисс Грентем?
- Точно не могу сказать. Она собиралась пожить с друзьями, а на сколько дней они уговорят ее остаться, я не знаю.
- А где их поместье?
- Этого я тоже... да где-то недалеко. Вы о нем вряд ли слышали, твердо сказала она. - Это где-то к северу.
- Да? Вам ее, наверно, не хватает?
- Конечно! Она моя бесценная помощница! Только не думайте, что Дебора с моего ведома заперла вас в подвале, и я надеюсь, что она перед вами извинилась. Но в общем она чудесная девушка, поверьте мне!
- Боюсь, что я был сам виноват. Я разговаривал с ней в оскорбительном тоне.
Леди Беллингем посмотрела на него подобревшими глазами:
- С вашей стороны очень благородно так думать, сэр! Она страшно оскорбилась, когда вы предложили ей двадцать тысяч фунтов, хотя я никогда не пойму... впрочем, это к делу не относится.
- У меня такое впечатление, что содержание этого заведения вам очень дорого обходится.
- Ужасно дорого! - откровенно ответила леди Беллингем. - Вы не представляете, сколько я плачу за одни свечи!