В порту города Кале у пирса, легко покачиваясь на волнах, стоял небольшой двухмачтовый корабль. Утреннее солнце, на редкость яркое, слепило глаза, волны с тихим плеском разбивались о деревянную пристань, а в чистом лазурном небе, словно нарисованные кистью неведомого мастера, застыли редкие розоватые облака.
Шаловливый ветерок то надувал белоснежные паруса корабля, то внезапно стихал, и тогда паруса безжизненно опускались, словно крылья огромной сказочной птицы, невесть каким образом очутившейся в этих краях и уставшей от длительного перелета.
– Ничего, выйдем в море, и ветер задует в полную силу,– уверял капитан-англичанин обеспокоенных пассажиров, толпившихся на пристани.
– Никогда нельзя быть уверенным в благодати Божьей,– возразил ему протестантский священник, державший в руке небольшой дорожный сундучок.– Надо молиться, и тогда Господь не оставит нас!
Два испанца в коротких плащах, стоящие тут же на пристани, с предельным высокомерием взглянули на пастора и усмехнулись.
– Уж лучше пусть ваш Бог оставит это судно в покое,– заявил один из них.
– Это почему же?– враждебно спросил священник.
– Да потому что вы, англичане, забыли истинного Бога!
– Неправда,– произнес пастор яростно.– Это католики забыли истинного Бога и утопили веру в лживых речах, в роскоши и разврате. А мы… мы очистили Господа от вранья и лицемерия ваших пап, кардиналов и епископов!
Оба испанца побагровели от гнева и в порыве ярости обнажили шпаги.
– Ты ответишь за свои слова, еретик! – воскликнул один из них, двигаясь к пастору.
– Остановитесь! – испуганно воскликнула пожилая дама.– Ведь это же священник!
Но слова ее не оказали должного воздействия. Капитан корабля, до сих пор хладнокровно наблюдавший эту сцену, вынужден был сойти на пристань.
– Оставьте пастора в покое, господа,– заявил он решительно.– В той стране, куда вы направляетесь, многие думают так же, как он!
Испанец в нерешительности остановился.
– А если у вас не хватает благоразумия и сдержанности, то вам, господа, лучше вернуться в Испанию,– закончил капитан и обвел пассажиров суровым взглядом.– Пока не поздно, воспользуйтесь моим советом!
Слова капитана отрезвляюще подействовали на воинственного идальго: угрюмо вложив шпагу в ножны, он вернулся к своему товарищу.
– Ах, эти испанцы слишком фанатичны в вопросах веры,– проговорила дама, которая только что неумело пыталась защитить англиканского священника.– Хорошо, что в их стране нет гугенотов. Ведь просто страшно представить, какую резню устроили бы эти защитники веры Христовой, истребляя тех, кто верит в Бога несколько иначе, чем они! Уж поверьте, Изабелла, это было бы почище нашей Варфоломеевской ночи!
Изабелла рассеянно взглянула на говорящую и спросила:
– Вы что-то сказали, тетушка, или мне показалось?
Маркиза де Гершевиль в ответ всплеснула руками и рассерженно проговорила:
– Да что с вами происходит последние три дня? Вы не отвечаете на мои вопросы, избегаете придворных и у вас пропал аппетит! А куда делась ваша улыбка? Неделю назад вы хохотали до упаду, а теперь печальней вас не встретишь девушки. Уж не больны ли вы?
– Нет, тетушка Антуанетта, не беспокойтесь, я здорова,– ответила Изабелла, подавляя печальный вздох.
– Может быть, может быть…– пробормотала маркиза, с подозрением глядя на племянницу.– Но почему вы вдруг внезапно решили отправиться в эту поездку? Все это очень странно…
– Ничего странного, тетушка, ведь известно, что путешествие – лучшее средство от тоски,– возразила девушка.
– Да, но что я скажу вашему отцу? Ведь он поручил мне…
Но тут раздалось чье-то сердитое восклицание, и маркиза, не докончив фразы, замолчала, удивленно наблюдая, как надменная испанская сеньора хлещет веером по щекам мальчика-слугу, уронившего на мостовую тяжелый дорожный сундук.
– Вы заметили, дорогая, что испанцы стали охотнее, чем прежде, посещать Англию? Этих господ не смущает даже протестантская вера их покровителя! Не удивительно ли это?
– По-моему, тут удивляться нечему,– откликнулась Изабелла.– Король Яков заметно благоволит к испанцам, и некоторые из них в Лондоне чувствуют себя уютнее, чем в Мадриде.
– О, эти англичане такие непонятные люди,– покачала головой маркиза.– Хотя, вот взять, к примеру, господина Линдсона. Он образец порядочности и благородства, старый верный друг нашей семьи. Пожалуй, это единственный человек в Англии, которому я бы могла доверить вас, мое дорогое дитя! Но когда я вспоминаю других англичан…
Внезапно тетушка прервала свой рассказ и озабоченно спросила:
– Надеюсь, Изабелла, вы не забыли мое рекомендательное письмо к лорду Линдсону?
Девушка снисходительно улыбнулась, достала из сундучка голубой конверт и показала его маркизе.
– Ага, хорошо, что оно у вас,– успокоилась де Гершевиль.– У господина Линдсона обширные связи. Он познакомит вас с цветом английской аристократии, введет в окружение самого короля Якова. Возможно, дорогая, что вы покорите сердце какого-нибудь пылкого придворного, выйдете за него замуж и останетесь в Англии навсегда!
– Ах, тетушка, все ваши мечты об одном: чтобы я повесила на себя ярмо брака.
– Дитя мое, это не так. Просто я знаю, что всякая порядочная женщина должна быть при муже. Любую из нас подстерегает столько соблазнов – просто жуть! Нет, у женщины должна быть твердая опора, и эта опора – муж. Скажите, почему вы отвергли барона д'Эскара? Он такой милый человек! Состояние его позволило бы вам иметь все, о чем только может мечтать молодая дама. Ваши дети, дорогая, выросли бы в роскоши и впоследствии унаследовали родовое поместье д'Эскаров, их земли и драгоценности. Ну, почему вы отказались?
– Я не любила его,– ответила Изабелла.
– Не любили? Все это вздор! Что может понимать в любви молоденькая девушка, вроде вас? После первой ночи вы бы…
Тетушка запнулась, испугавшись собственной смелости, а Изабелла лукаво улыбнулась.
– Ах, дорогая, вы иногда так таинственно молчите, словно у вас уже есть опыт в альковных делах!
– Тетушка, вы чересчур бдительны,– шутливо заметила Изабелла.
– Надеюсь, лорд Линдсон будет не менее бдителен,– ответила маркиза и поправила кружевной воротничок.– У Линдсона прекрасный замок с парком.
– Неужели мне придется жить за городом? – испуганно воскликнула Изабелла.
– Ну, если вы непременно хотите жить в Лондоне, то у лорда Линдсона и в столице есть большой дом. Кажется, там он и проводит большую часть времени.
– Вот и чудесно,– обрадовалась девушка.
– Линдсон собирает картины итальянских и испанских мастеров. Обязательно попросите его показать свою галерею. Сэру Томасу будет очень приятно, да и вы не пожалеете об этом. Многие из его картин составили бы честь даже королевским собраниям. Ах, Изабелла, вы едете в Англию… До чего я завидую вам!
– Чему же завидовать, дорогая маркиза? Я уезжаю в чужую, незнакомую мне страну.
– Ну, ну. Так ли уж она вам незнакома,– с сомнением проговорила маркиза, глядя в сторону приближающихся таможенников. Ваш отец провел в Англии без малого двенадцать лет. Неужели он не рассказывал вам о последних годах правления старой королевы, о ее молодом и честолюбивом фаворите графе Эссексе и о восшествии на престол нынешнего короля?
– Да, рассказывал. Кроме того, отец мне рассказывал о казни Марии Стюарт.
– О да,– печально вздохнула маркиза.– Господь покинул Англию, страну еретиков!
Тетушка осуждающе покачала головой и продолжила свои наставления:
– Не советую вам первое время появляться на балах, у англичан это считается признаком дурного тона.
– Ну, это уж слишком! – возмутилась Изабелла.
– Дорогая, не забывайте, что Англия – страна условностей. Там просто царит культ вежливости и хороших манер. И если вы не будете соблюдать правила их игры, то даже Линдсон с его связями не сможет помочь вам. Погубить репутацию в Англии – проще простого.
– Тетушка, мне кажется, вы нарочно пугаете меня.
– Ничуть! Все наши придворные дамы так говорят. А мадам де Куасси, которая недавно вернулась из Англии, сказала, что там за ней следили.
– У мадам де Куасси, я слышала, плохое зрение. Может, ей показалось,– пренебрежительно заметила Изабелла.
– Нет, дорогая моя, уверяю вас: за ней следили! У меня есть доказательства этого. Когда мадам де Куасси увлеклась молодым Веллингтоном… Впрочем, это вам будет неинтересно, но, уверяю вас, каждый промах де Куасси становился известен очень многим лицам, в том числе и королю Якову. Англичане почти в открытую презирали несчастную де Куасси! Это и вынудило ее уехать. Запомните, Изабелла: в Англии не любят иностранцев.
– Я знаю, тетушка.
– Именно поэтому политика короля Якова так непопулярна в среде тамошнего дворянства, да и простого народа. Они считают, что Яков слишком много возится со своими испанцами…
Последние слова тетушка произнесла шепотом, так как в этот момент мимо беседующих дам важно прошествовала та самая вспыльчивая испанская сеньора. На ней было черное строгое платье с плотным гофрированным воротником, отчего казалось, что голова сеньоры покоится на нем, как на блюде. На груди ее, на массивной золотой цепи красовался большой бриллиантовый кулон.
«Таких во Франции уже давно не носят»,– подумала Изабелла, встретившись с неприязненным взглядом незнакомки.
– Таможенники успели просмотреть вещи почти всех пассажиров. Остались только мы, да вон тот господин.
Маркиза незаметно указала на красивого молодого человека, что стоял, расслабленно облокотившись на перила. Но непринужденная поза юноши очень мало сочеталась со встревоженным взглядом, который время от времени он бросал в сторону таможенников.
– Почему этот господин так нервничает? – удивилась Изабелла.
– Но, дорогая, досмотр вещей – довольно неприятная процедура! Разве вы чувствуете себя спокойно? Ведь гвардейцы невзначай могут увидеть даже те предметы женского туалета, которые дамы старательно скрывают от мужских глаз…
Маркиза порозовела от смущения при этой нескромной мысли. Изабеллу же, казалось, не взволновали предположения тетушки. Она с интересом наблюдала за молодым незнакомцем, который уже беседовал с начальником таможни.
– Кажется, он англичанин,– проговорила маркиза, прислушиваясь к их разговору.– По-моему, я его где-то встречала…
– Почему вы решили, что он англичанин? – спросила девушка.– Ведь он неплохо говорит по-французски.
– Неплохо,– согласилась маркиза.– Неплохо для англичанина. Никак не могу вспомнить, где я его видела.
– Я тоже думаю, что он иностранец,– проговорила Изабелла, не обратив внимания на последнюю фразу маркизы.– Но я определила это не по его произношению. Покрой его плаща, перья на шляпе, его манеры… Нет, он определенно не француз…
Начальник таможни, внимательно изучив бумаги незнакомого господина, нахмурился.
– Господин Сейфолк, мы должны осмотреть все вещи, которые вы везете за границу.
– Ни в одном порту мира меня не подвергали такой унизительной процедуре,– заявил англичанин.
– Мы действуем по приказу королевы Франции. Если вы откажетесь подчиниться таможенным властям, корабль уйдет в Англию без вас.
– Ну что ж,– произнес Сейфолк спокойно,– у меня нет выбора. Приступайте к своим обязанностям, господа.
Начальник таможни сделал знак своим людям, и двое из них, приблизившись к англичанину, стали рыться в его небольшом сундучке. Они тщательно осмотрели все его содержимое, прощупали одежду незнакомца, от корки до корки перелистали молитвенник в алом бархатном переплете, простучали крышку, дно и боковые стенки сундучка. Даже распятие и маленькое зеркальце в золотой оправе не миновали рук таможенников. Казалось, ничто не могло ускользнуть от их пытливых взглядов. Англичанин спокойно, с некоторым презрением взирал на их старания, повторяя время от времени:
– Ищите, господа, хорошенько ищите. Не зря же королева тратит деньги на ваше содержание!
Но улыбка слетела с его губ, когда из сундучка извлекли небольшую шкатулку розового дерева в золотой оправе. На крышке шкатулки красовалось миниатюрное изображение Вестминстерского дворца.
– Здесь личная переписка,– проговорил англичанин, стараясь скрыть волнение.
Начальник таможни смерил молодого человека недоверчивым взглядом и требовательно произнес:
– Дайте ключ от шкатулки.
– Но зачем?
– У меня приказ королевы.
– Какое дело французской королеве до моих писем к матери?
– Дайте ключ, господин Сейфолк. Если в шкатулке и впрямь находятся только письма к матери, вам нечего бояться.
Англичанин нехотя протянул ключ. Таможенник открыл шкатулку, извлек оттуда одно-единственное письмо и принялся читать его вслух:
«Дорогая матушка!
Наконец-то собрался Вам написать. Вот уже около месяца я живу во Франции и нахожу, что страна просто восхитительна. Да и невозможно думать иначе, глядя на жизнерадостные лица крестьян и ремесленников, на благородные и счастливые лица французских аристократов. Все они благословляют царствование Марии Медичи, и это не удивительно, ведь королева, несмотря на тяжкое бремя своего вдовства, правит своим народом мудро и справедливо. Но Господь наделил эту великодушную правительницу кроме таланта управлять еще одним талантом: подбирать министров. Вокруг Марии Медичи сплотились все выдающиеся люди этого государства, и королева, опираясь на их поддержку и советы, завоевала всеобщую любовь и признательность французского народа…»
Таможенник недоверчиво взглянул на англичанина.
– Что-то не так,– осведомился Сейфолк с любезной улыбкой.– Вы с чем-то не согласны?
– Сударь, а почему вы не отправили это письмо почтой?
– Я забыл про него,– невозмутимо ответил англичанин,– забыл. Письмо случайно затерялось среди других бумаг, а когда я нашел его, то отправлять уже было поздно.
– Так, хорошо. А почему письмо написано по-французски?
– А на каком языке, по-вашему, я должен был писать?
– Думаю, что на родном. Ведь это удобнее.
– Ну, для вас это, может, и удобнее, а для меня наоборот. Я владею несколькими языками, сэр. Из Мадрида я пишу по-испански, а из Парижа – по-французски. Что же в этом удивительного?
– Очень странные у вас привычки, сударь.
– Ничуть, сэр. Моя матушка всегда хотела, чтобы я в совершенстве знал французский, поэтому всю переписку с ней я веду только на этом языке. Да и вам, согласитесь, было удобнее читать мое письмо, ведь английским, насколько я понял, вы неважно владеете. Так чем же вы недовольны, сударь?
Бедный таможенник непонимающе хлопал глазами, подозревая, что ловкий и хитрый англичанин все же дурачит его.
– Досмотр окончен,– пробурчал он недовольно и направился в сторону Изабеллы и маркизы де Гершевиль.
– Сударь, неужели меня будут проверять столь же тщательно? – осведомилась Изабелла.
– О нет, сударыня. Таких «почестей» мы удостаиваем только англичан!
И действительно, едва взглянув на ее багаж, офицер тут же подписал разрешение на выезд.
– Дорогая, кажется, нам пора прощаться,– растроганно произнесла тетушка и прижала Изабеллу к своей груди.
– Тетушка, мне очень будет не хватать вас и ваших советов,– произнесла девушка.
– Ах, Изабелла, хоть на минуту побудьте серьезной! Я волнуюсь за вас, вы так неопытны, так наивны! Зачем я отпускаю вас?
На глазах маркизы показались слезы.
– Тетушка Антуанетта, не печальтесь, все будет хорошо,– попыталась успокоить ее Изабелла.
– Мое дорогое дитя… Мое дорогое дитя…– всхлипывала маркиза.
– Не волнуйтесь, я буду под покровительством лорда Линдсона. Поцелуйте за меня отца, передайте прощальный привет кузену.
– Дорогая, сразу же, как устроитесь, напишите мне!
– О, конечно, напишу и обязательно на английском,– рассмеялась Изабелла.– Дорогая тетушка, наконец-то собралась вам написать. Англия – просто райский уголок, придворные – ангелы, ну, а король, не иначе, как сам Господь Бог. Английский народ ликует и прославляет правление короля Якова. Все от мала до велика, включая даже покойников, мечтают лишь об одном: чтобы это благословенное время никогда не кончилось! – У девушки от смеха выступили слезы на глазах.– А я-то думала, что славословие не в почете у англичан!
– О, Изабелла, я вспомнила, где я видела того молодого человека. У сэра Генри Уортона.
– А-а-а…– рассеянно протянула Изабелла.– Вы не ошиблись?
– Да нет же, нет! Сэр Генри представил его нам как своего родственника.
В этот момент на палубе показался капитан корабля.
– Леди, поторопитесь, мы отправляемся! – крикнул он Изабелле.
– Прощайте, дорогая, прощайте,– засуетилась маркиза.– Когда выйдете в море, обязательно спуститесь в каюту, не стойте на ветру. Можно простудиться. Старайтесь одеваться потеплее! Англия – страна туманов…
Изабелла молча кивала головой, слушая торопливые тетушкины наставления и одновременно наблюдая за тем, как матросы заносят на палубу ее вещи.
– Не забудьте передать лорду Линдсону серебряный кубок. И пишите, обязательно пишите! Мы с вашим отцом с нетерпением будем ждать этих писем.
Еще один прощальный поцелуй, и Изабелла ступила на палубу.
Парусник плавно отчалил от берега, и только теперь Изабелла заметила то, чего не могла увидеть раньше из-за высокого, пышного кустарника, окружавшего пристань. На дороге стояла карета графа де Ла-Гарда, а сам Анри, забравшись на крышу экипажа, смотрел вслед уходящему кораблю.
Немногочисленная команда корабля, состоявшая большей частью из англичан, беспрекословно исполняла все распоряжения капитана. Изабеллу, да и не только ее одну, поразило, что на небольшом суденышке царит поистине военная дисциплина и порядок. Заносчивые идальго, наверное, только теперь поняли, почему сравнительно небольшой и молодой английский флот одержал победу над мощными, хорошо вооруженными талионами Непобедимой Армады.
Изабелла де Монтрей стояла на палубе и смотрела на исчезающие контуры берегов. На сердце было легко и свободно, словно ее любовная тоска, ее нестихающая боль остались там, во Франции. Предстоящее путешествие и жизнь в Англии не страшили ее, а наоборот, казались легкими и увлекательными. Она уже грезила о новых поклонниках, о пышных балах в Виндзорском дворце…
– Неужели очаровательная леди не боится испортить прекрасный цвет лица? Ведь в это время дня солнечные лучи особенно опасны.
Изабелла вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Сейфолк.
– Вы подошли так незаметно, сударь. Я даже испугалась…
– Простите, я и не думал вас пугать. Мне показалось, будто вы грустны, и я решил, что мое общество отвлечет вас от печальных раздумий.
– Вы очень любезны.
– Я вижу, вы француженка?! В вашей стране мне приходилось встречать немало красивых и даже очень красивых дам, но я никогда не решился бы сравнить их с вами, мадемуазель, как нельзя сравнивать скромные полевые цветы с восхитительны ли розами! – Он поклонился.– Позвольте представиться: Джонатан Сейфолк.
Девушка назвала свое имя, и знакомство состоялось.
– Вы едете в Англию к родственникам? – поинтересовался англичанин.
– В некотором роде, да. Лорд Линдсон такой давний и преданный друг нашей семьи, что если я назову его родственником, то не слишком сильно ошибусь.
– О, вы едете к лорду Линдсону? Это очень известный человек. Сам лорд Солсбери считается с его мнением.
– Лорд Солсбери? Первый министр короля? – Изабелла была удивлена. Хотя маркиза де Гершевиль и предупреждала свою племянницу о том, что лорд Линдсон не последнее лицо при дворе Якова I, но все же девушка не предполагала, что тот окажется таким влиятельным человеком.
– Я никогда не была ни в Лондоне, ни при английском дворе. Не могли бы вы немного рассказать мне о жизни двора?
– О, свет везде одинаков! – рассмеялся англичанин.– У нас так же, как и во Франции, обожают соколиную охоту, балы и прочие развлечения. Наши дамы, так же, как и ваши, одеваются в платья, сшитые по последней моде, а кавалеры даже на балах не забывают о поединках, лошадях и, конечно же, о прекрасных женщинах! Впрочем, все это скоро вы увидите сами. Если погода будет благоприятной, а ветер попутным, то к вечеру, в крайнем случае, ночью мы будем в Англии.
Молодой Сейфолк оказался очень приятным попутчиком: вскоре они уже болтали как давние знакомые. С каждой минутой англичанин все больше и больше интересовал Изабеллу. Они были знакомы уже около часа, но девушка по-прежнему ничего не знала о своем таинственном собеседнике. Он охотно говорил на посторонние темы, но едва Изабелла заводила речь о нем самом, как Сейфолк с любезной улыбкой менял тему. «Он очень скрытный, и ему определенно есть, что скрывать»,– решила Изабелла.
Сейфолк настолько распалил ее любопытство, что когда он предложил девушке пообедать вдвоем в его комнате, Изабелла тут же согласилась; ей даже не пришло в голову, что предложение молодого человека было довольно нескромным и своим согласием она сильно компрометирует себя.
Разговор продолжался в каюте за обеденным столом.
– Королева Мария немало делает для процветания Франции,– проговорил Сейфолк.
– Король Яков, как и его предшественница, тоже много делает для процветания Англии,– откликнулась Изабелла, пытаясь направить разговор в нужное ей русло.
– Ваша королева, как я вижу, отказалась от планов войны с Филиппом III,– не сдавался Сейфолк.– Это мудрое и поистине королевское решение. Но почему политика Франции так внезапно изменилась?
– Генрих IV умер, и вместе с ним умерла его политика.
– Мне кажется, тут другая причина.– Англичанин метнул на Изабеллу испытующий взгляд.
– Это вовсе не обязательно,– парировала Изабелла.– Какая была причина у Якова I стремиться к миру, если Елизавета на протяжении всей своей жизни воевала с Филиппом II?
– Английский народ жаждал мира и спокойствия.
– Вот и французский народ желает того же.
Взгляды Изабеллы и Сейфолка на мгновение скрестились, противники словно старались лучше изучить друг друга, нащупать слабые места обороны, но не найдя таковых, возобновили поединок с прежней силой.
– Политика королевы благотворно влияет не только на французский народ, но и на соседние королевства. Одно непонятно: почему Мария Медичи так приблизила к себе итальянцев?
– Потому что она Медичи…– ответила Изабелла.
– Вы хотите сказать, что королеве приятно видеть в своем окружении соотечественников?
– Неужели среди окружения Якова I мало шотландцев?
– Нет, не мало,– согласился Сейфолк.– Но ни один из них не имеет при дворе положения, равного положению Кончини.
– Что вы имеете в виду?
– Господин Кончини и статен, и красив. Он производит большое впечатление на дам. И он так внезапно из господина Кончини превратился сначала в маркиза, а затем и в маршала Франции. Вы не находите это странным?
– Нет. Маршал д'Анкр оказывает Марии Медичи неоценимые услуги в деле управления государством.
– Думаю, что маршал оказывает королеве другие услуги. А государством занимается его супруга.
– Если следовать вашей логике, то управлением Англией занимается либо лорд Бермингтон, либо леди Глориана, но только не король.
– Почему?
– А разве леди Глориана, супруга лорда Бер-мингтона, не является молочной сестрой Якова I?
Англичанин расхохотался.
– Лорд Бермингтон, как и его жена, очень далеки от политики. Но не будете же вы уверять меня, будто госпожа Галигай думает только о модных юбках, балах и драгоценностях?
– Мне не известно, о чем думает мадам Галигай, ибо мне никогда не приходилось беседовать с ней об этом.
Сейфолк улыбался, но глаза его были серьезны. Теперь он понимал, что ничего не добьется таким путем и решил поменять тактику.
– Вы удивительная женщина,– произнес он с восторгом.– Мне никогда еще не приходилось встречать дам, обладающих и умом и красотой в равной степени.
– Как вы любезны.– Изабелла улыбнулась. Она умела быть очаровательной, когда хотела того.
– Ваши глаза, ваши волосы, ваши губы… о-о-о…– застонал поощренный Сейфолк.– Изабелла, вы просто совершенство!
– Я тоже так думаю.
– Наверняка, вы многих свели с ума. Если я признаюсь вам в любви, каким по счету поклонником я буду?
– Ах, Джонатан, я затрудняюсь ответить на этот вопрос.
– Какая жалость! Я люблю быть первым или, по крайней мере, в первом десятке.
– Вы очень самоуверенны, господин Сейфолк. Но место в первой сотне моих поклонников я, пожалуй, могу вам гарантировать.
– Какая у вас прекрасная рука! Вы позволите мне поцеловать ее?
– Позволю, если вы будете благоразумны.
Сейфолк осторожно, словно хрупкую стеклянную статуэтку, взял руку Изабеллы и склонился над ней.
– Бог мой! Какая у вас шелковистая кожа! – проговорил он с неподдельным восхищением и опять пылко припал к руке девушки.
– Джонатан, что вы делаете? – испуганно воскликнула Изабелла, чувствуя, что поцелуи Сейфолка становятся небезопасными.– Опустите мои манжеты, я запрещаю вам…
Но Сейфолк, не обращая внимания на бурный протест, продолжал наступление, подбираясь к самым сокровенным местам ее тела. Стул опрокинулся, и борьба продолжилась на полу.
– Я разрешила вам лишь поцеловать свою руку!
– О, Изабелла, мои планы изменились, и сфера моих интересов расширилась,– проговорил Джонатан, с вожделением глядя на распростертую перед ним девушку.
– Ну, в таком случае и я не стану скрывать от вас своих планов,– ответила запыхавшаяся Изабелла и укусила своего не в меру пылкого поклонника за руку.
Сейфолк вскрикнул и посмотрел на капельки крови, проступившие на месте укуса.
– Что вы наделали??!!
– Мне очень жаль, но я должна была вас остановить.
– Бог мой! Какие у вас манеры! Теперь я понимаю, почему вы едете к Линдсону!
– Ну и почему же? – поинтересовалась Изабелла, поправляя слегка помятое платье.
– Вы перекусали всех своих поклонников во Франции и отправились в мою страну на поиски новых жертв!
– Как вы проницательны!
– Зачем вы сделали это, мадемуазель? Ведь я пригласил вас в свою каюту, и вы добровольно согласились. Я не принуждал вас к этому! Чего же вы кусаетесь?
– У вас слишком богатое воображение! Вы пригласили меня на обед, и я согласилась пообедать с вами. Только пообедать, сударь!
– Ни за что не поверю, что французские дамы так недогадливы. У нас в Англии все происходит именно таким образом.
– Да? – Изабелла насмешливо вскинула брови.– Прямо за обедом? Во время перемены блюд? Я много слышала об английских традициях, но про эту узнала впервые.
– Мадемуазель…
– Мне много говорили о чопорности и воспитанности англичан, но оказалось, что внешняя холодность и лоск слетают с них во время обеда. Наверное, все добродетельные леди в вашей стране вынуждены обедать в одиночестве! Бедняжки…
– Ну уж, во всяком случае, наши добродетельные леди не кусаются!
– Вот и напрасно,– парировала Изабелла.– Думаю, что вскоре в Англии появится еще одна новая традиция: дамы начнут носить шпаги. Ведь защищать свою честь при помощи зубов не очень-то приятно.
– О, я желал бы иметь такого соблазнительного соперника, как вы, мадемуазель. Но с одним условием: победитель после поединка должен быть достаточно вознагражден.
– Тише,– произнесла Изабелла шепотом и с опаской оглянулась на дверь.– Там стучат.
– Стучат? В мою дверь? Странно, я ничего не слышал,– удивился Сейфолк, но все же пошел отпирать.
В тот же момент рука Изабеллы скользнула за корсаж и достала оттуда маленький золотой футлярчик. Щепотка белых полупрозрачных кристаллов мгновенно растворилась в бокале Сейфолка.
– Мадемуазель, вы ошиблись, там никого нет,– проговорил ничего не заметивший англичанин, указывая на распахнутую дверь.
– Никого нет? Наверное, мне действительно показалось,– невозмутимо ответила девушка.
– Ну что ж, тогда продолжим прерванный разговор. На чем я остановился?
– Думаю, нам лучше сменить тему. Я плыву в Англию, и все мысли мои сейчас об этой незнакомой стране и ее повелителе. Предлагаю поднять бокалы за здоровье короля Якова.
– Прекрасный тост, мадемуазель,– проговорил Сейфолк и пригубил вино.
– Сударь, за королей, как и за прекрасных дам принято пить до дна! – притворно возмутилась Изабелла.
– Так принято во Франции, но я готов уступить вам, мадемуазель. Я уважаю ваши обычаи.
С этими словами Джонатан Сейфолк осушил бокал.
– Вот и прекрасно, сударь. Кстати, к вопросу об обычаях. Именно английские моряки, а не французские слывут большими любителями крепких напитков.
– Зато французские моряки слывут большими любителями слабого пола, мадемуазель. И чем больше я смотрю на вас, тем больше я ощущаю себя французом. Мадемуазель, вы верите в переселение душ?
– Все ваши мысли, сударь, странным образом сводятся к одному. Подайте-ка мне лучше лютню.
– Зачем?
– Я хочу спеть что-нибудь.
– Но, мадемуазель Изабелла, я хочу совсем иного,– попытался возразить Сейфолк.
– Придется вам, сударь, потерпеть, ибо, если я хочу петь, мне лучше не мешать.
– Ну хорошо, я согласен. Надеюсь, после этого вы окажетесь сговорчивее.
– Все зависит от того, каким вы окажетесь слушателем.
– О, если вы поете как леди Диана, мне долго не выдержать. Когда она берет в руки лютню, все собаки, кошки и лошади разбегаются в страхе. А придворные, представьте себе, вынуждены слушать это. Нечеловеческая пытка!
– Почему же вы не можете уйти?
– Уйти? Вы смеетесь!! Леди Диана божественно красива, а главное: король благоволит к ней.
– Вот как?
– Не понимаю, чему тут удивляться? Яков Стюарт такой же мужчина, как другие, и он не смог остаться равнодушным к красоте леди Дианы…
– И к ее чудному пению,– добавила Изабелла.
Англичанин улыбнулся:
– Графиня Дорсет, которой король был увлечен прежде, говорит об этом так: «Если вы хотите избавиться от мышей в своем замке, пригласите туда петь леди Диану».
И тут Сейфолк неожиданно зевнул.
– О, простите, мадемуазель, не понимаю, что со мной творится: глаза закрываются сами собой!
– Должно быть, вы плохо спали прошлой ночью,– проговорила Изабелла, с благодарностью думая о Марии Медичи и обо всех флорентийцах, которые ничего не умеют делать так хорошо, как ювелирные украшения и всевозможные тайные снадобья.
– Нет, я превосходно выспался,– возразил Сейфолк и опять зевнул, прикрывая рот ладонью.– Что за напасть?!
– Так вы говорите, графиня Дорсет тоже была фавориткой Якова? – спросила Изабелла, стараясь привлечь внимание Сейфолка.
– Мадемуазель, вы меня удивляете,– проговорил англичанин, бессильно склоняя голову на стол.– Вы как-то неправильно представляете себе нашего короля…
«Да, похоже, Яков I вовсе не тот святоша, каким его рисует себе Мария Медичи»,– подумала Изабелла и тут же услышала легкое похрапывание Сейфолка.
– Нет, только не это,– прошептала она в отчаянии и принялась трясти своего собеседника за плечо.– Проснитесь же, Джонатан, проснитесь!
– О, прелестная Изабелла…– пролепетал сквозь сон молодой человек и еще крепче сомкнул веки.
«О, Господи,– взмолилась Изабелла.– Я не знала, что он заснет так быстро. Только он разговорился, и тут проклятое зелье заставило его замолчать!»
– Сейфолк, Сейфолк, проснитесь! – закричала она прямо в ухо англичанину.– Ну не можете же вы заснуть прямо за столом, да еще и во время беседы с дамой!
– О, мадемуазель, простите, но я ничего не могу с собой поделать,– пробормотал он и отвернулся.
– Вы говорили о леди Диане, Сейфолк! – Изабелла трясла несчастного англичанина за плечо.
– Леди Диана и король…– пролепетал Джонатан, но этой фразе суждено было закончиться громким храпом.
«Кажется, я перестаралась»,– подумала Изабелла, вглядываясь в безмятежное лицо англичанина.
– Она говорила, что у короля…– опять пробормотал Сейфолк.
– Что у короля? Что у короля?
Изабелла склонилась над англичанином, ловя каждое его слово. В памяти ее всплыли слова Марии Медичи: «В ваших руках не только моя судьба, но и судьба всей Франции, а может, и Англии. Используйте даже самый ничтожный шанс, чтобы приблизиться к трону и стать доверенным лицом Якова. Очаруйте и покорите его фаворитов, а еще лучше – наследника. Молодой принц Уэльский имеет огромное влияние на короля и весьма чувствителен к женской красоте – вы понимаете, о чем я говорю? И пусть это будет вашей местью де Ла-Гарду! Намекните Карлу, только осторожно, что брак его отца со мной будет выгоден ему, ведь у него появятся династические права на французский престол, а у Людовика слабое здоровье…»
Первые шаги на поприще секретного агента Марии Медичи были явно неудачны. Изабелла расстроенно вздохнула и огляделась по сторонам.
Возле пышно убранной кровати стоял дорожный сундучок с откинутой крышкой. Девушка подошла поближе и увидела уже знакомую шкатулочку розового дерева с миниатюрной картинкой на крышке. Начинающая шпионка взяла ее в руки и с любопытством принялась разглядывать изображение Вестминстерского дворца. Вдруг за спиной ее что-то звякнуло. Изабелла вздрогнула, уронила шкатулочку и испуганно оглянулась на англичанина. Сейфолк по-прежнему спал. Однако, у ног его Изабелла заметила сверкающий клинок с коротким узким лезвием.
«Кинжал?! Зачем Сейфолк носит при себе кинжал? Неужели недостаточно одной шпаги? – с удивлением подумала она, заметив миниатюрные ножны, виднеющиеся из-под манжета.– Все это в высшей степени странно».
Но когда она оглянулась на ларец, то едва сдержала крик отчаяния. Шкатулочка вверх дном лежала на полу, и из-под ее крышки торчал краешек миниатюрки, вылетевшей, вероятно, при падении.
– Как я неосторожна! – чуть не плача прошептала Изабелла, поднимая шкатулку.
К счастью, миниатюра не раскололась, и ее можно было легко вставить на место. Но что это? В крышке шкатулки, на месте выпавшей миниатюры, Изабелла увидела тайничок, а в нем какие-то бумаги. Девушка поняла, что стоит на пороге раскрытия важной тайны и, дрожа всем телом от возбуждения и любопытства, достала сложенные вчетверо листы бумаги. Бумага была очень тонкая, с легким розоватым оттенком и приятным жасминовым запахом. Изабелла развернула ту, что лежала сверху.
«Милорду, графу Солсбери, Лондон.
Ваши предположения относительно действий графа Суассонского полностью оправдались. Многие принцы уже объединились против власти правительства королевы-регентши. Оставшиеся скоро примкнут к заговору. Королева и ее окружение пребывают в неведении относительно намерений лиги принцев.
Есть и еще одно приятное известие: у господина Конде опять начались трудности с деньгами. Теперь принцу не придется рассчитывать на гостеприимство и щедрость Мадрида, так как Марии Медичи удалось получить согласие Филиппа III на брак дофина Людовика с инфантой Анной. Конде теперь легче подкупить и сманить на нашу сторону, чем когда бы то ни было.
Мнение К. Б. о политическом чутье господина Кончини ошибочно. В его сообщении верно лишь то, что маршал тщеславен, но это проявляется лишь в стремлении иметь роскошную карету и царственную возлюбленную. Настоящей же властью обладает его супруга Леонора Галигай; пока Мария Медичи и господин Кончини наслаждаются обществом друг друга, карлица управляет государством и справляется с этим весьма недурно. Тем не менее, думаю, оппозиция принцев будет большим сюрпризом даже для этой на редкость проницательной дамы.
Что касается Людовика, то его интересы не распространяются дальше соколиной охоты. Король не очень-то умен, да вдобавок, не силен здоровьем. Огромным влиянием на него обладает некто Альбер Люинь, который, несмотря на свой юный возраст, поразительно точно определил, кому принадлежит роль первой скрипки в политике королевства. Госпожа Галигай всерьез опасается проницательности молодого фаворита и не жалеет усилий для того, чтобы отдалить Люиня от короля. Люинь платит ей за это жгучей ненавистью, и у карлицы с каждым днем появляется все больше причин желать либо его ссылки, либо смерти.
На этом позвольте закончить. Список, о котором шла речь в прошлом донесении, вы найдете на следующем листе. Жду дальнейших распоряжений.
Всецело преданный вам Г. У.»
– Так вот почему Сейфолк так разволновался, когда таможенники осматривали шкатулочку. Однако, англичане прекрасно осведомлены о личной жизни королевы и всего французского двора,– с удивлением прошептала Изабелла, дочитав послание до конца.– Им даже известно многое из того, о чем не догадывается сама Мария Медичи. Но кто такой Г. У.? Генри Уортон! Английский посол!
От этой догадки у Изабеллы пересохло в горле. Она торопливо развернула следующий листок и принялась читать:
«28 – очень нуждается в деньгах. Готов предоставить важные сведения из правительственной канцелярии.
34 – поддерживает партию Конде. Чрезвычайно глуп и тщеславен. Согласен информировать обо всех секретных решениях королевского совета.
И – платный шпион Испании, очень сговорчивый господин. Неоднократно предоставлял испанским властям планы морских военных кампаний.
52 – К. Б. сообщил неверные сведения относительно этого господина. Настоятельно советую не предлагать ему сотрудничества. Это настоящий фанатик. Он верит в великую Францию и ненавидит англичан, испанцев и гугенотов.»
Изабелла опять сложила листок, так и не дочитав его до конца. Итак, во Франции действует хорошо организованная разведка англичан. Против власти и жизни Ее Величества плетутся заговоры, но никто из окружения не знает этого. Генри Уортону, а через него и лорду Солсбери становятся известными даже альковные тайны Марии Медичи. Правительственная канцелярия, Королевский Совет и другие органы управления прямо-таки кишат негодяями, продающими государственные интересы Франции. Изабелла была потрясена всем тем, что только что нечаянно открылось перед нею. Она понимала, с каким могущественным и коварным соперником в лице лорда Солсбери придется столкнуться ей в Англии, но девушка не чувствовала страха. Напротив, сердце ее было полно отваги и решимости.
Она аккуратно убрала письмо обратно в потайное отверстие шкатулки и прикрыла его, словно крышечкой, миниатюрной картинкой. Раздался слабый щелчок – секретный замочек сработал. Теперь никто не смог бы заподозрить, какие важные документы замурованы в крышке этого ларца.
Сейфолк заворочался во сне. «Надо уходить, скоро он проснется»,– подумала Изабелла и, тихонько выскользнув за дверь, поднялась на палубу.
Смеркалось. Пассажиры, не обращая внимания на сырой холодный ветер, не торопились спускаться вниз. Испанцы, яростно жестикулируя, о чем-то спорили друг с другом. Время от времени они бросали на английского пастора взгляды, которые красноречивее слов говорили об их далеко не мирных намерениях.
– Скоро мы прибудем в Дувр? – спросила Изабелла у проходившего мимо капитана.
– Да, мадемуазель,– ответил тот,– взгляните сами…
Вдали виднелись туманные берега страны, которую Изабелла уже не могла назвать незнакомой.
Несмотря на поздний час на пристани славного города Дувра толпилось немало встречающих. Колеблющийся свет факелов отбрасывал яркие блики на их бледные озабоченные лица. На площади за пирсом стояли экипажи, поджидающие сонных и уставших от утомительного путешествия пассажиров.
Изабелла растерянно оглянулась, услышав мрачный голос Сейфолка:
– Мадемуазель, я не представляю, как могло случиться то, что случилось.
«Неужели догадался?!» – Изабелла внимательно взглянула на англичанина.
– Это просто ужасно, мадемуазель! Это непростительно!
– Что вы имеете в виду, господин Сейфолк? – настороженно спросила Изабелла.
– О, Изабелла! Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь…
– Простите, Сейфолк, но мне некогда.
– Сударыня, умоляю, выслушайте меня! Выслушайте и постарайтесь понять и простить.
– Простить? Но за что же? – воскликнула ошеломленная Изабелла.
Сейфолк смущенно отвел глаза.
– Клянусь, этого со мной не случалось прежде. Я не оправдал ваших ожиданий. Я заснул! О, мадемуазель, никогда еще вино не оказывало на меня такого воздействия. Фиаско в амурных делах – позор для мужчины!
– Ах, вы об этом! – облегченно вздохнула Изабелла.
– Так значит, вы не сердитесь?!
– О, нет, конечно! Вернее, я немного сердилась, но теперь, когда вы раскаялись…
– О, мадемуазель, как вы великодушны! – англичанин пылко поцеловал ее руку.
– Мне пора идти,– проговорила Изабелла.
– Но мы еще встретимся? – с надеждой проговорил молодой человек.
Девушка уже собиралась отказать ему, но внезапно изменила решение, подумав о том, что никогда не помешает знать о планах лорда Солсбери.
– Хорошо. Но вы должны мне кое-что обещать!
– О, мадемуазель! Приказывайте и считайте, что ваше желание уже исполнено! – воскликнул Сейфолк.
– Я желаю только одного, сударь: чтобы мои поклонники были благоразумны и относились к моим прихотям и капризам с должным вниманием и уважением.
– Я понял вас, мадемуазель,– проговорил Сейфолк разочарованно.– Моего общества вам нечего опасаться.
– Слово дворянина?
– Слово дворянина.
– В таком случае, я сама позабочусь о нашей встрече,– ответила девушка, наблюдая за полной дамой, с любопытством разглядывавшей прибывших.
Наконец взгляд незнакомой дамы остановился на Изабелле, и пожилая леди с проворством, не свойственным людям ее комплекции, бросилась к девушке.
– Прошу прощения, мадемуазель, не вы ли Изабелла де Монтрей?
– Да, это я,– ответила девушка.
– О, я так и думала! Вас трудно не узнать,– обрадованно затарахтела незнакомка.– Должно быть, вы ужасно устали? Путешествия необыкновенно изматывают!
– Но кто вы?– спросила Изабелла, недоуменно переглянувшись с Сейфолком.
– Я? Я – родственница лорда Линдсона,– торжественно объявила незнакомка.– Мое имя Клэр Вукстер. Мне поручили встретить вас, мадемуазель!
– О, как это мило, леди Клэр! Мне, право, неприятно беспокоить вас.
– Не зовите меня «леди Клэр»,– ответила новая знакомая Изабеллы.– Мое имя Клэр Вукстер. Просто Клэр Вукстер. А этот молодой человек с вами? – Глаза госпожи Вукстер с любопытством скользнули по фигуре Сейфолка.
– О, нет. Это просто мой попутчик, господин Джонатан Сейфолк,– ответила Изабелла.
– К сожалению, я должен вас покинуть. Меня ждут,– объявил англичанин, указывая на черную невзрачную карету.– Надеюсь, в Лондоне мы возобновим наше знакомство. Прощайте, мадемуазель де Монтрей, прощайте, леди!
– Счастливого пути,– расплылась в улыбке госпожа Вукстер, польщенная вниманием молодого щеголя.– Счастливого пути!
Изабелла, проводив англичанина взглядом, с усмешкой пожала плечами.
– Не думаю, что господин Сейфолк будет чувствовать себя счастливым в этом обшарпанном экипаже. Я бы скорее согласилась идти до Лондона пешком, чем сесть в подобную карету.
– Ах, мадемуазель, если бы вы знали, кто будет его попутчиком, вы бы изменили свое мнение.
– Да? – заинтересованно спросила Изабелла.
– Господина Сейфолка ожидал сам Джон Райтон,– прошептала леди Клэр, таинственно поблескивая глазами.
– А кто это?
– Секретарь лорда Солсбери.
– Вот как? – Изабелла с интересом посмотрела вслед отъезжающему экипажу.
– Вас можно поздравить, мадемуазель. Это знакомство вам очень пригодится,– проговорила Вукстер, довольная произведенным эффектом.– Но нам пора ехать: сэр Томас велел немедленно доставить вас в Лондон.
Спустя несколько часов черная карета остановилась у чугунных литых ворот с затейливыми украшениями, и из нее вышел знакомый нам уже Джонатан Сейфолк в сопровождении высокого худощавого мужчины среднего возраста. Караульные, отдав честь, незамедлительно пропустили их во внутренний двор, украшенный пестрыми клумбами и аккуратно подстриженными кустами. Прибывшие поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, и дежурный камердинер проводил их в приемную.
Не успел молодой Сейфолк полюбоваться великолепной отделкой этого помещения и дорогими скульптурами, как послышался легкий скрип двери, и на пороге кабинета показался старик, внешность которого не могла не внушать ужаса и отвращения всем, кто когда-либо сталкивался со всемогущим министром короля Якова лордом Солсбери.
Старик был горбат и непомерно худ.
Его уродливую жалкую фигуру несколько облагораживал красный бархатный халат, расшитый крупными жемчужинами. Из-под халата виднелись тонкие синюшные щиколотки, утопавшие в мягких домашних туфлях, отделанных мехом горностая. Длинный крючковатый нос вершителя судеб Англии слегка шевелился, что создавало впечатление, будто министр все время к чему-то принюхивался, а глубокие карие глаза пристально смотрели на Сейфолка, словно пытаясь разгадать, какие известия на этот раз доставил ему шпион.
Сейфолк протянул лорду Солсбери ларец. Старик неторопливо взял его, вскрыл тайник и принялся за чтение. По мере того, как Солсбери приближался к концу письма, лицо его светлело. Наконец он отложил донесение и довольно проговорил:
– Я не ошибся в Уортоне: он толковый дипломат и хорошо знает свои обязанности.
– Будут ли у милорда какие-либо поручения? – спросил повеселевший Сейфолк.
– Да. Принц Конде очень нуждается в деньгах. Поэтому вы отправитесь во Францию и возьмете с собой сундучок с пистолями.
– Их нужно будет отдать монсеньеру Конде?– уточнил Сейфолк, преданно глядя в глаза своему патрону.
– Ну конечно. Не можем же мы оставить принца в беде… Кстати, Сейфолк, вы же привлекательный мужчина. Почему вы до сих пор не завели себе во Франции любовницу?
– Любовницу? – остолбенел молодой человек. Такого вопроса он не ожидал услышать из уст престарелого вельможи.
– Да, любовницу,– подтвердил Солсбери.– Очаруйте какую-нибудь влиятельную замужнюю даму при дворе Марии Медичи, и у нас появится ещё один источник сведений. Вы поняли меня?
– Да, милорд,– ответил Сейфолк, поклонившись.
– Вы, право же, могли догадаться об этом сами,– недовольно пробормотал министр,– ведь у вас перед глазами пример сэра Генри, который соблазнил герцогиню де Лонгвиль. Уж этот господин не теряет времени понапрасну и использует все выгоды, которые предоставляют ему внешность, положение и мои деньги!
Сейфолк опять поклонился, но лорд Солсбери уже не видел этого. Он подошел к своему рабочему столу и нацарапал на чистом листе бумаги несколько строк.
– Вот, отнесите это в мою канцелярию,– проговорил Солсбери, протягивая молодому человеку листок.– Как только получите деньги, сразу же отправляйтесь во Францию.
– Да, милорд.
– Идите. Я буду ждать ваших донесений.
Едва двери за Джонатаном закрылись, Солсбери обернулся к его спутнику и спросил:
– Как вы считаете, Джон, не слишком сурово я говорил с этим юношей?
– Нет, милорд. Вы просто показали ему, что следует более старательно выполнять ту работу, которую вы ему поручили.
– Он добивается титула и богатства. И, клянусь честью, он получит и то и другое, ибо я милостив к тем, кто предан мне. Но сначала нужно заслужить мое расположение… Какие новости при дворе? – неожиданно переменил тему Солсбери.
– Новости, в основном, незначительные. Вот только граф Сомерсет…
– Опять граф Сомерсет? – перебил Солсбери.
– Увы, милорд. Так вот, граф Сомерсет вчера при короле отзывался о вас очень нелестно. А когда Его Величество поинтересовался у графа, отчего он пренебрегает вашей дружбой, тот ответил: «У нас с господином Солсбери нет общих интересов. Ведь милорд куда охотнее общается не с порядочными людьми, а с негодяями, ворами и наемными убийцами».
– А что король? – встревожился Солсбери.
– Его Величество промолчал.
– Это плохо. Похоже, что высказывания Сомерсета становятся опасными. Он приобрел большое влияние на короля. Да, я общаюсь и с ворами, и с убийцами. Мне куда полезнее беседовать с ними, чем с графом Сомерсетом. Если бы на свете не было негодяев, то откуда бы честные люди узнали, что предпринимается против них?!! Не понимаю, что за игру затеял Сомерсет, и почему он интригует против меня? Придется, видно, напомнить этому задиристому петушку, что своим супружеским счастьем он обязан именно мне!
– Думаю, вам не стоит делать этого, милорд,– посоветовал Райтон.
– Почему? Ведь это я содействовал разводу графини Эссекс с мужем. Это я помог Сомерсету соединиться священными узами с этой женщиной.
– Граф Сомерсет считает, что вы сделали это неосторожно и скомпрометировали эту леди.
– Я скомпрометировал?! – воскликнул Солсбери и расхохотался.– Интересно, кого граф Эссекс застал в постели своей жены – меня или Сомерсета?
– Он утверждает, что это подстроили вы.
– Верно! Но скомпрометировало графиню не то, что муж вошел в супружескую спальню, а то, что там в это время, не жалея сил, трудился Сомерсет.
Райтон улыбнулся.
– Наверное, графу не нравится, когда леди Диана намекает, что нынешняя супруга Сомерсета – прелюбодейка.
– Но разве сама Диана служит образцом добродетели? Странно! Почему дамы, славящиеся своей ветренностью, всегда стоят на страже нравственности?!! Впрочем, все это пустое. Как там поживает испанский посол?
– Дон Гондомар все также усердно снабжает информацией своего суверена,– проговорил Райтон и показал министру сложенный листок.
– Филиппес уже расшифровал? – спросил Солсбери и, получив утвердительный ответ, протянул костлявые пальцы к письму.– Посмотрим, что там пишет наш испанский друг.
Солсбери внимательно пробежал глазами несколько строк.
– Ого, похоже вежливость у испанцев не в почете! – усмехнулся он.– Гондомар называет меня в письме старой хитрой лисицей. Какая проницательность!
Но в этот миг улыбка на его лице сменилась гримасой, и лорд упавшим голосом произнес:
– О, Господи, Райтон, Гондомар пронюхал о том, что Нидерланды вербуют солдат среди наших соотечественников.
– Милорд, испанцы могли бы и раньше догадаться об этом,– возразил секретарь,– они же знали, что общая религия заставляет Англию и Нидерланды поддерживать друг друга в трудные моменты. Мы не можем оставить братьев по вере до тех пор, пока Испания воюет против них.
– Все так, Райтон,– согласился министр, усаживаясь в мягкое кресло.– Но не забывайте, что мы заключили с Испанией мирное соглашение, в котором обязались прекратить свою помощь Нидерландам. Ах, как все это скверно, Райтон! Почитаем, что пишет дальше Гондомар.
Солсбери пробежал листок глазами до конца, и его уродливое сморщенное лицо помрачнело еще больше.
– Испанский посол хитер, и это не на пользу нам, Райтон. Он советует Филиппу III требовать, чтобы мы разрешили и Испании вербовать себе солдат из английских католиков.
– Но мы не сможем пойти на это,– убежденно ответил Райтон.
– Тогда нам придется отказаться от планов помощи Нидерландам,– проговорил Солсбери, и его длинный крючковатый нос опять зашевелился.
– Но это ужасно,– проговорил Райтон упавшим голосом,– без наших солдат Нидерланды долго не продержатся. Им придется сложить оружие перед эскадрой Спинолы и принять католичество!
– Выход один,– отозвался лорд Солсбери,– мы разрешим испанцам вербовать у нас солдат.
Райтон посмотрел на своего патрона так, словно сомневался, не лишился ли тот разума.
– Да, мы сделаем именно так,– подтвердил министр.– Для этого есть много причин: во-первых, мы докажем Филиппу III свою лояльность и верность подписанному договору; во-вторых, таким образом мы выявим недовольных и отправим их подальше от Англии. Здесь без них будет спокойнее, а кроме того, они могут и не вернуться с этой войны. И наконец, в-третьих, поступив так, мы окажем серьезную услугу королю Испании и потребуем за это для себя значительных уступок с его стороны.
– Но как же Нидерланды? – спросил Райтон.
– Английские волонтеры по-прежнему будут сражаться в их армии. Для Нидерландов мало что изменится, ведь испанцы смогут завербовать только католиков, а их в Англии не так уж много. Но вам, Райтон, все равно придется съездить в Нидерланды. А мне, кажется, уже пора идти на доклад к Его Величеству!
За утренней трапезой царила напряженная тишина, нарушаемая лишь звоном серебряной посуды. Вышколенные лакеи бесшумно скользили вдоль пышно убранного стола; они предусмотрительно меняли тарелки, наполняли вином опустошенные кубки и подавали новые блюда. Если где-то в Англии и следили за соблюдением старых традиций, то этим местом, несомненно, был особняк лорда Линдсона.
Изабелла ела мало – утомительное путешествие отбило у нее аппетит. Девушка с любопытством разглядывала убранство столовой и картины на стенах.
Лорд Линдстон, заметив ее интерес, любезно осведомился:
– Интересуетесь живописью?
– Прежде не интересовалась,– чистосердечно призналась девушка.– Но разве можно оставаться равнодушной, видя такие прекрасные картины?!
Изабелла понимала, что этот комплимент должен быть особенно приятен графу.
– О, вы видели лишь малую часть полотен,– оживился пожилой джентльмен,– но после обеда я постараюсь вам показать все сокровища своей коллекции.
– В таком случае, я вряд ли сумею сейчас по заслугам оценить искусство ваших поваров и с нетерпением буду ждать конца обеда.
Линдсон порозовел от удовольствия и вытер губы салфеткой, словно считал неудобным одновременно кушать и продолжать беседу с молодой леди.
– Мисс Вукстер рассказывала мне о вашей недавней болезни,– продолжала девушка,– позвольте мне выразить радость по поводу вашего выздоровления.
– Благодарю вас,– ответил Линдсон.– Временами у меня появляются сильные боли в пояснице. А на этот раз приступы были такими сильными, что я около месяца не вставал с постели и поправился за несколько дней до вашего приезда. Всему виной сквозняки и сырая погода. Но оставим мою болезнь и поговорим о вас. Позвольте узнать цель вашего визита.
– Цель?…– проговорила Изабелла задумчиво.– Тетушка и отец столько рассказывали мне об Англии, что я решила своими глазами увидеть предмет их восхищения.
– Похвальное решение,– одобрил Линдсон,– здесь вы узнаете много интересного.
– Мне хотелось бы познакомиться с жизнью английского двора.
– Чтобы узнать жизнь двора, надо жить при дворе,– философски заметил хозяин дома.
– Надеюсь, лорд Линдсон, у меня появится эта возможность? Маркиза де Гершевиль говорила, что у вас обширные связи…
Линдсон с довольным видом забарабанил пальцами по столу.
– Да, это несложно устроить. Кстати, друзья называют меня просто сэр Томас. Вы можете обращаться ко мне так же.
– Благодарю, сэр Томас,– вежливо откликнулась девушка.– Мне приятно знать, что вы зачислили меня в число своих друзей.
– Я знавал вашего отца. Мы встречались с маркизом де Монтрей во Франции, когда он был молод, и позже – в Англии. Он слыл отчаянным дуэлянтом. Собственно говоря, из Англии маркизу пришлось уехать именно из-за дуэли с бароном Уайтом. Вашему отцу, леди, тогда грозило заключение в Тауэр.
– Теперь отец сильно изменился; он уединился в замке и стал очень набожным.
– Я рад это слышать. Такому достойному человеку, как маркиз, следовало бы тщательней соблюдать приличия и больше времени уделять молитвам. Его сестра, мадемуазель Антуанетта, была полной противоположностью брату. Добра, кротка, справедлива, великодушна! А красоте ее могли бы позавидовать ангелы! Сколько лет прошло с тех пор…– печально вздохнул граф.
– Сэр Томас, тот серебряный кубок, который я преподнесла вам, послала тетушка…
– Как это мило с ее стороны,– проговорил лорд Линдсон.– Значит, Антуанетта еще не забыла моего пристрастия к подобным безделушкам! Она говорила с вами обо мне?
– Да, сэр. Тетушка сказала, что вы самый благородный, честный и порядочный человек во всем английском королевстве!
– Она так и сказала? – взволнованно переспросил Линдсон.– А что она еще говорила?
– Что вы занимаете достойное положение при дворе Якова I.
– Да, это верно,– проговорил Линдсон, и девушка уловила в его тоне нотки разочарования.
– Маркиз де Гершевиль передавал вам привет.
– Он все так же красив? – ревниво осведомился Линдсон.
– Кто? – удивилась девушка.– Маркиз?
– Ах, леди, простите,– печально улыбнулся джентльмен.– Откуда вам знать, каким щеголем он был и богачом… Ваш дед и слышать не желал о том, чтобы его дочь вышла замуж за кого-либо другого. А Антуанетта была так кротка… Впрочем, что было, то было!
Изабелла изумленно смотрела на благородное лицо старого лорда, а тот тщетно пытался скрыть свои переживания.
– Во Франции обожают балы,– попыталась сменить тему Изабелла.– Надеюсь, в Англии такие развлечения не редкость?
– Нет, нет, и в этом вы скоро убедитесь. Кстати, маркиза де Гершевиль в своем письме просит меня познакомить вас с достойным молодым человеком, чтобы у вас был кавалер на балах. Но я думаю, что вы с этим справитесь куда лучше меня! Не так ли?
Сэр Томас улыбнулся и лукаво посмотрел на Изабеллу.
– Тетушке не терпится выдать меня замуж,– пожаловалась девушка.– Но я не стремлюсь потерять свободу!
– И напрасно,– заметил Линдсон, задумчиво глядя на решетку камина.– Замужество только украшает юных леди.
Изабелла сдержала улыбку – слова сэра Томаса навели ее на забавную мысль о том, чем после замужества юные леди украшают лбы своих супругов.
– Вы обратили внимание на малахитовые вазы, что стоят на камине? Прекрасная работа! Мне подарила их королева Елизавета. А ей они, в свою очередь, достались от царя Ивана из Московии. Потом его стали величать Грозным. Его послы около года жили в Лондоне. Королеве хотелось торговать с Московией, и дела уже шли на лад, но тут царь Иван вдруг стал учить Елизавету жизненной мудрости. «Удивлены мы, что ты, яко пошлая девка, в девичестве обретаешься»,– написал он в одном из своих посланий. Вскоре иностранные послы покинули Лондон, так и не добившись того, ради чего приехали.
– Да, у московитов очень своеобразные понятия о дипломатии,– ответила девушка, улыбаясь. Чем дольше длилась эта беседа, тем больше нравился ей хозяин дома.
– Те времена прошли,– продолжал сэр Томас,– а жаль! Тогда Англия была куда могущественнее и сильнее, чем теперь. Испанцы боялись даже приблизиться к нашим берегам. В их памяти было еще свежо воспоминание о разгроме Непобедимой Армады. А нынче они разъезжают в экипажах по улицам Лондона.
– Я слышала, что всему виной политика лорда Солсбери,– осторожно заметила девушка, боясь обнаружить чрезмерный интерес к затронутой теме.
– О, нет,– возразил Линдсон решительно,– лорд Солсбери отлично понимает, что сближение с Испанией не будет полезно нашей стране. Он сторонник политики Елизаветы: его отец, лорд Берли, занимал при королеве пост государственного секретаря. Нет, Солсбери не поддерживает политику короля в этом вопросе. Недаром же он, сославшись на болезнь, не присутствовал на заседании парламента, когда обсуждался вопрос о браке принца Уэльского с испанской инфантой.
– Как с испанской инфантой?! – воскликнула Изабелла, вспомнив о мыслях Марии Медичи относительно супружеского союза дофина Людовика и инфанты Анны.
Граф удивленно взглянул на девушку.
– Почему вы находите это странным?
Изабелла смутилась и пробормотала чуть слышно:
– Но ведь инфанта уже…
Девушка запнулась, не решаясь закончить фразу, в которой заключалась тайна французской королевы, но сэр Томас сам пришел ей на помощь:
– Ах, вы вот что имели в виду! Да, инфанта уже немолода.
«Разве?» – пронеслось в голове у Изабеллы.
– Но это не так уж важно,– продолжал сэр Томас,– ведь королевские браки заключаются не ради любви, а ради политики. А потому инфанта Мария вполне подходящая кандидатура в супруги принцу Карлу.
«Так речь идет об инфанте Марии, сестре Филиппа III, а не о его дочери,– подумала Изабелла с облегчением,– но мне надо впредь быть осторожней».
– Я одобряю вашу заинтересованность политикой Англии, добродушно объявил сэр Томас.– Я вижу, что ваша тетушка была права в своем желании выдать вас замуж за английского лорда… Полно смущаться, моя дорогая. Поверьте, нет большой беды в том, что я обнаружил вашу тайну!
– Что вы имеете в виду? – растерянно спросила девушка.
– Ах, полно отпираться,– проговорил Линдсон с хитрой усмешкой.– Вы думаете, я поверил в то, что вы приехали сюда ради путешествия?! Девушки в вашем возрасте думают лишь об одном: где бы им найти достойного и богатого мужа. Вы не ошиблись, выбрав Англию, и мне нравится, что вы мысленно уже связали себя с этой страной. С годами вы полюбите ее еще больше. Уж в этом-то я уверен!
Изабеллу позабавила догадка лорда Линдсона и, решив, что все складывается не так уж плохо, она пролепетала с видом скромницы:
– Ах, сэр Томас, ведь девушки в моем возрасте имеют право на свои маленькие секреты.
– Что верно, то верно,– согласился пожилой джентльмен,– и если вам нравится делать из этого тайну,– пожалуйста, я ничего не имею против. Кстати, понравилась ли вам мисс Вукстер?
– Очень милая дама, только уж слишком много говорит…
– Да, это верно,– усмехнулся сэр Томас,– но вы быстро привыкнете к этому.
– Привыкну? – Во взгляде Изабеллы сквозило недоумение.
– Ну да. Ведь мисс Вукстер теперь будет сопровождать вас повсюду.
– Зачем?
– Но должен же кто-нибудь сопровождать молоденькую леди. Так требуют приличия…– в замешательстве ответил сэр Томас.– А разве во Франции при девушках не держат дам для услуг?
Изабелла растерянно пожала плечами.
– Мисс Вукстер очень набожна и добропорядочна,– продолжал лорд Линдсон,– она хорошего происхождения и служит у меня лишь потому, что ее род обеднел. Лучшей кандидатуры на эту роль нам не сыскать.
– Да, да, конечно,– быстро согласилась Изабелла.– Мы славно поладим с мисс Клэр.
– Вот и прекрасно,– обрадовался сэр Томас.– Уверен, вы подружитесь. Ваша спальня будет– сообщаться с ее спальней, а за другой стеной будет жить служанка.
Изабелла согласно кивнула головой.
– Вы будете в полной безопасности,– продолжал хозяин дома,– ведь войти к вам можно будет лишь через комнаты мисс Вукстер. А уж эта дама никому не позволит нарушить ваш покой!
Услышав последние слова графа, Изабелла едва сдержала тоскливый вздох.
– Маркиза поручила мне заботу о вас, и я чувствую необычайную ответственность. Признаюсь, я не очень-то сведущ в этих вопросах, ведь у меня никогда не было семьи,– поделился сэр Томас,– но я надеюсь успешно справиться с возложенной на меня миссией и не дам госпоже де Гершевиль повод для беспокойства.
– Тетушка будет благодарна вам,– кисло улыбнулась Изабелла и постаралась перевести разговор на более приятную тему: – Ваш паркетный пол – просто чудо искусства. Я уже около часа разглядываю его и никак не могу оторваться.
Лорд Линдсон был польщен: паркет, также как и картины, являлся предметом особой гордости хозяина особняка, и Изабелла, восхищаясь им, нисколько не погрешила против истины. На светлом, почти соломенном фоне, в обрамлении темных завитков, красовались темно-рубиновые кисти винограда.
– Это работа ваших соотечественников, французских мастеров. Вот здесь,– граф указал на завитки,– использован палисандр, а виноградные кисти – из сандалового дерева. Остальное, как вы наверно догадались, орех и клен.
– Клен?!!
– Да, представьте себе. Такого паркета, как у меня, вы нигде не встретите, разве только в Виндзорском дворце,– с гордостью добавил сэр Томас.
– А загородный замок? – поинтересовалась девушка.
– О, там все гораздо скромнее, ведь большую часть времени я провожу в Лондоне. Но и в замке есть кое-что любопытное. Вы слышали когда-нибудь об искусственном мраморе?
– Да, Мария Медичи заказала в Риме декоративные панели для дверей. Кажется, они будут изготовлены из этого материала; говорят, что по прочности и долговечности он во много раз превосходит натуральный мрамор.
– Совершенно верно! Секретом изготовления этого камня владеют только итальянцы. А потому, когда я захотел отделать искусственным мрамором камины в загородном замке, мне пришлось обратиться к римским мастерам. И они прекрасно справились с этой работой. Вообразите себе: белые разводы на бордовом фоне…
– Наверное, очень красиво,– согласилась Изабелла.
– А на гладкой, отполированной, точно зеркало, поверхности застыли нераспустившиеся бутоны неведомых цветов, слегка прикрытых листьями,– продолжал грезить сэр Томас.– Я велел их изготовить из золота. Великолепная работа! Вы непременно должны это увидеть!
– И не только это. Ведь вы еще собирались показать мне свои картины.
В глазах лорда Линдсона зажглись горделивые огоньки.
– Я буду счастлив познакомить вас с сокровищами своей коллекции. Идемте! – с чувством произнес граф и, поднявшись из-за стола, протянул Изабелле руку.
Пока Изабелла читала молитвы, Клэр Вукстер в соседней комнате громко и восторженно пела псалмы. Слух у госпожи Вукстер отсутствовал, равно как отсутствовал и голос. Но подобные мелочи ничуть не смущали пожилую даму, и она упорно продолжала свои занятия под жалобный вой дворовых псов. Изабелла попыталась заткнуть уши, но голос псалмопевицы от этого не стал тише. Тогда девушка в сердцах отложила молитвенник и, проклиная религиозность мисс Вукстер, вышла из комнаты.
– Как? Вы уже окончили молитвы? – воскликнула Клэр Вукстер, прервав свои занятия.– Протестанты молятся куда дольше и усерднее, чем католики. Может потому среди них нет порочных людей?!
– У меня просто разболелась голова,– ответила Изабелла, набрасывая на плечи черный бархатный плащ.– Пойду погуляю в саду.
– Я с вами,– откликнулась мисс Вукстер.
– Не годится протестантам молиться столь же мало, сколь это делают нерадивые католики,– язвительно ответила девушка и, поправив застежку плаща, выпорхнула из комнаты.
– Сэр Томас велел мне всюду сопровождать вас,– проговорила Клэр Вукстер, торопливо семеня вслед за своей подопечной.
– И это все, что он вам велел?
– Нет, он еще просил давать вам кое-какие советы,– простодушно ответила мисс Вукстер.– Все же у меня есть и жизненный опыт и интуиция.
– Советы? – переспросила Изабелла с улыбкой.– Любопытно! Что вы посоветуете мне надеть на бал?
– Конечно же платье с гофрированным воротничком,– невозмутимо ответила наставница.– На балах бывает слишком много мужчин, поэтому декольте там неуместно.
«Теперь я понимаю, почему она ни разу за свою жизнь не вышла замуж»,– подумала Изабелла.
А мисс Вукстер тем временем продолжала:
– Вот у вас, француженок, на платьях вырез, как правило, очень глубокий. Мужчины могут увидеть то, что им не следовало бы показывать!
– Вот как? – Изабелла смерила наставницу насмешливым взглядом.– Но у меня красивая соблазнительная грудь, и мужчины заметили бы ее даже под рыцарскими доспехами, если бы мне, конечно, вздумалось их одеть.
– Это безрассудно, леди Изабелла! – воскликнула Клэр Вукстер.– Ваша чересчур открытая грудь, ваша походка могут возбудить в мужчинах нескромные желания.
– Я рождена женщиной именно для того, чтобы внушать такие желания. Не так ли?
– Но это грех! Ваши слова пугают меня! Ах, кажется сейчас я лишусь чувств!
– Не надо! – испуганно воскликнула Изабелла.– Не надо этого делать! Я пошутила, просто пошутила!
– Ах, вы, французы, шутите с такими серьезными лицами,– проговорила мисс Вукстер и милостиво погрозила пальчиком своей подопечной.
– Кто этот рослый молодец? – Изабелла показала на красавца с пышными рыжими усами и богатырской фигурой.
– Это? Конюх Джон. Пьяница и развратник!
– Как? – удивилась Изабелла.– Разве среди протестантов есть пьяницы и развратнихи?
– Увы, не на всех распространяется благодать Божья,– ответила мисс Вукстер, отводя глаза.
– Мисс Вукстер, а вы видели когда-нибудь графа Сомерсета? – неожиданно спросила Изабелла.
– Конечно. И не раз. Это самый блистательный кавалер изо всех придворных!
– Он любит дам? – продолжала допытываться Изабелла.
– Дам? Помилуй, Господи! Ведь граф женат…
– Так что же из этого? Неужели граф никого не замечает, кроме своей супруги?
– Не знаю,– с сомнением ответила дуэнья.– Некоторые легкомысленные дамы пытаются… Ну, как бы это сказать… Ах, мадемуазель, я не могу обсуждать такие темы с незамужней девушкой! Вдруг узнает лорд Линдсон!
– Да что вы! Если вы не скажете ему об этом, он ничего не узнает! Ну, так как же Сомерсет относится к слабому полу?
– По правде сказать, он обожает женщин. Я сама видела, как он целовал перчатку госпожи Дорсет.
– Бывшей фаворитки короля?
– Вот именно,– подтвердила мисс Вукстер и заговорщицки оглянулась по сторонам.– А потом они пошли в беседку и начали там такое вытворять!
– Неужели?
– Ах, у меня прямо сердце замирало…– мечтательно всхлипнула старая дева, но заметив улыбку подопечной, спохватилась и решительно закончила,– от негодования…
– Так вы все видели?
– Только не подумайте, что я подсматривала,– засуетилась мисс Вукстер.– Просто я в это время проходила мимо беседки и задержалась лишь для того, чтобы поднять оброненный платок!
– Стало быть, Сомерсет влюблен в графиню Дорсет?
– Не думаю. Всего три месяца назад он был также влюблен в графиню Эссекс, свою теперешнюю супругу. По-моему, он просто любит приключения.
– А принц Уэльский?
– О, принц Карл – совсем дитя, но так торопится повзрослеть! Говорят, что среди его дам были даже замужние… Но, надеюсь, вы никому не скажете об этом?
– О, конечно нет,– заверила ее Изабелла.– А как к этому относится король?
– Он старается оберегать наследника от больших перегрузок. Говорит, что это вредно для его здоровья. А почему вы спрашиваете об этом? – насторожилась бдительная дуэнья.
– Почему? Просто мне любопытно. Ведь скоро я должна буду предстать перед королем и его придворными. Должна же я знать, с кем мне придется иметь дело?
– Лучше бы вам не иметь с ними дела,– мрачно посоветовала мисс Вукстер и зябко повела плечами.– Становится прохладно, мадемуазель Изабелла. Пойдемте-ка лучше в дом. Скоро подадут ужин. Потом – вечерняя молитва, а после все разойдутся по своим опочивальням.
– Неужели вы будете спать в той комнате, которая сообщается с моей спальней? – недовольно спросила девушка.
– Конечно, так велел лорд Линдсон. А с другой стороны к вашей спальне примыкает комната служанки. Так что в случае надобности можете будить Эмму.
– Мою служанку зовут Эммой? У нее глаза плутовки,– заметила Изабелла.
– Ах, если бы только глаза,– вздохнула мисс Вукстер.– Не доверяйте ей, мадемуазель!
После вечерней трапезы Изабелла уединилась в своей комнате и принялась составлять письмо Марии Медичи. Но едва она успела дописать последние строки и потушить свечи, как внезапно с улицы, прямо под ее окнами, раздался тихий свист. Девушка насторожилась. Вскоре свист повторился. Изабелла в напряжении ждала, что же последует дальше, и услышала, как кто-то пытается проникнуть в соседнюю комнату. «Грабители!» – мелькнуло у нее в голове, и сердце отчаянно застучало от этого предположения.
Девушка тихонько подкралась и выглянула из-за занавески. У соседнего окна она увидела огромного детину. Он осторожно постучал в окно и произнес шепотом:
– Эмма, пусти меня.
«Служанка в сговоре с ворами,– подумала Изабелла,– так вот почему мисс Вукстер советовала не доверять ей! Но ничего, я дождусь, пока она впустит сообщника в свою комнату, а потом позову на помощь слуг. Мы поймаем негодную с поличным».
– Эмма, пусти,– продолжал настаивать ночной грабитель.
– Чего тебе нужно, Джон? – послышался голос заспанной служанки.
– Сама знаешь, что нужно мужчине от женщины в ночную пору! Пусти скорее!
– Нет, Джон. Не сегодня… Моя новая госпожа может услышать…
– Да нет, она ничего не услышит. Я буду тихо. Ну, пусти же скорее!
– Иди-ка ты лучше к своей Джулии! – ответила служанка обиженно.– Думаешь, я не знаю, чем ты с ней занимаешься на сеновале?
– Джулия сегодня спит в объятиях своего толстого мужа…
– Ага, потому-то ты и пришел ко мне! А я тебя не пущу!
– Да что с тобой, Эмма? Тебе же всегда нравилось! Со мной всем нравится. Ну, открой же, пусти меня!
Изабелла, удивленная такими речами грабителя, еще раз выглянула из-за занавески и, пристально вглядевшись в его черты, узнала, наконец, рыжеусого конюха Джона, которого мисс Вукстер называла пьяницей и развратником.
– Пусти, Эмма,– продолжал умолять истомившийся конюх.– Не пожалеешь! Сама знаешь, я с первого раза попадаю в цель…
– Ох, Джон, умеешь ты уговаривать женщин,– проговорила Эмма. В ее голосе не было прежней непримиримости.– Сколько невинных девушек ты соблазнил, злодей? Ну, да ладно. Иди ко мне!
Окно с легким скрипом распахнулось, и Изабелла услышала, как Джон перемахнул через подоконник.
Девушка тут же отскочила от окна и на цыпочках подкралась к стене, отделявшей ее спальню от комнаты служанки. Еще днем, обследуя свои покои, она обнаружила за картиной небольшое отверстие, через которое можно было наблюдать за происходящим в соседней комнате.
Джон, едва успев очутиться перед предметом своих вожделений, тут же опрокинул Эмму на кровать. Его могучая волосатая рука скользнула за расстегнутое декольте сорочки и принялась ласкать упругую грудь служанки.
Изабелла в смятении отпрянула назад. Еще ни разу ей не доводилось наблюдать со стороны столь интимные сцены. Но вскоре любопытство пересилило стыд, и девушка жадно прильнула к отверстию в стене.
Тем временем Джон успел стянуть штаны и рубаху; Изабелла, увидев могучее тело конюха, подумала, что многие дамы были бы не прочь испытать на себе силу его мускулов. По всей видимости, это зрелище произвело на Эмму такое же впечатление. Она торопливо приподняла сорочку, открывая взгляду Джона все то, чего он так настойчиво добивался, и широко раскинула белые, слегка полноватые у бедер ноги.
– Хороша,– прошептал конюх и, пощекотав прелестницу усами в самых интимных местах, уверенным движением закинул ноги Эммы себе на плечи.
– Джон, только помни, мне еще рано иметь детей,– проговорила Эмма расслабленно.
– И мне тоже,– откликнулся конюх и тряхнул девицу так, что половицы жалобно затрещали.
Эмма ответила сладостным стоном, и Изабелла поняла, что конюх не хвастался, когда говорил, что попадает в цель с первого раза. Служанка томно постанывала в такт размеренным движениям, но постепенно темп ускорился, и ей пришлось кусать подушку, чтобы не кричать от наслаждения. Вдруг Джон сбросил с себя ноги девушки и, деловито развернув ее к себе спиной, пристроился сзади. Теперь Изабелла могла видеть его широкую мускулистую спину, упругие бедра, покрытые искрящимися капельками пота. Каждый мускул этого великолепного тела был отчетливо очерчен, Джон был несказанно хорош за этой работой, и Изабелла вдруг почувствовала томную слабость в ногах.
Она осторожно отошла от стены и остановилась у большого зеркала. Глаза ее сияли в темноте, грудь возбужденно трепетала за широким вырезом декольте. Изабелла расстегнула один крючок, второй, третий… Пышная юбка с шелестом упала к ее ногам. Девушка осторожно освободилась от остальной одежды и опять взглянула на свое отражение. Черные, искрящиеся от лунного света локоны, падая на грудь, совсем скрывали ее, но глядя на другую, можно было легко догадаться о совершенной прелести той, что пряталась под шелковистой завесой волос.
Изабелла медленно, с наслаждением, провела ладонями по округлым бедрам, любуясь собственным отражением, и вдруг вздрогнула: в окне ей померещился силуэт Анри. Изабелла вгляделась внимательнее, и видение тут же растаяло.
«Я должна завести любовника»,– подумала она и решительно натянула на разгоряченное тело тонкую кружевную сорочку.
Изабелла открыла глаза и потянулась. Позолоченные купидончики, скрытые в складках алькова, казалось, с интересом следили за ней. Девушка подмигнула им, вскочила с кровати и подбежала к окну,– ласковые лучи солнца, словно руки влюбленного, нежно перебирали листву дремавших еще деревьев, птицы на ветвях, весело пересвистываясь друг с другом, деловито чистили перышки.
Изабелла распахнула окно и втянула дурманящий аромат листвы и цветов. «Неужели это та самая Англия, о суровой и непривлекательной природе которой мне рассказывала тетушка?» – с изумлением подумала она, вглядываясь в даль. Дымка над прудом еще не успела развеяться и, словно в облаке, окутывала белоснежную беседку на другом берегу.
У Изабеллы появилось нестерпимое желание немедленно очутиться там. Позвать служанку, чтобы помогла одеться? Но тогда проснется мисс Клэр, а утренняя прогулка в обществе этой болтливой дамы ничуть не прельщала ее. Девушка схватила свое розовое платье и принялась одеваться, откинув корсет в сторону. Талия ее была достаточно тонкой, чтобы она могла позволить себе подобную роскошь. Наспех заколов локоны, Изабелла вскочила на подоконник и спрыгнула вниз на полянку.
Атласные туфельки тут же промокли от росы, но это еще больше развеселило девушку, и она вприпрыжку помчалась к легкому арочному мостику, перекинутому через пруд. Скользнув мимо кустов белого шиповника, окружавших беседку, Изабелла впорхнула внутрь и огляделась: две скамьи, круглый столик, ваза с фруктами… Девушка присела на скамью, взяла краснобокое сочное яблоко и надкусила его. Ветки, усыпанные белыми цветами, с любопытством заглядывали в беседку, будто желая познакомиться с юной гостьей лорда Линдсона; росинки на бутонах, словно алмазные подвески на подвенечном платье невесты,сверкали и переливались на солнце.
Где-то вдалеке послышался треск ветвей, и на поляну перед домом выскочили две любимые охотничьи собаки сэра Томаса. Со звонким лаем они нападали друг на друга и катались по мокрой траве. В дверях особняка возникла внушительная фигура мисс Вукстер. Она с беспокойством оглядывалась по сторонам и напоминала в этот момент наседку, встревоженную пропажей высиживаемого яйца. Собаки повернули морды в ее сторону и застыли в напряженных позах.
– Ну, ну, милые собачки,– пролепетала мисс Клэр испуганно.– Ведь вы не станете кусаться?
Яркая бабочка лимонница отвлекла на себя внимание псов, и те принялись гоняться за ней, лая и высоко подпрыгивая. Мисс Клэр, воспользовавшись этим, пересекла полянку с невероятной скоростью, несомненно составившей бы славу самым лучшим скакунам из конюшни сэра Томаса. Достигнув моста, мисс Вукстер почувствовала себя в безопасности и снова оглянулась.
Изабелла, боясь обнаружить свое убежище, едва сдерживала смех. Но наивная девушка и не предполагала, насколько бесполезны ее попытки укрыться от взора бдительной дуэньи.
– Так вот вы где! – воскликнула мисс Вукстер и поспешила к беседке.– Сбежать из дома через окно… Разве это достойно молодой леди?!!
– Пусть это будет самым большим моим грехом,– весело откликнулась девушка.
– Ах, мне бы никогда не пришло в голову выйти за порог своей комнаты, не уложив как следует волосы и не затянув талию в корсет.
– Да, вам без корсета лучше не выходить,– согласилась Изабелла.
– Сэр Томас будет недоволен, узнав о вашей беспечности,– продолжала Клэр Вукстер.
– Но ведь он не узнает об этом… Не правда ли, мисс Клэр?
И Изабелла посмотрела на пожилую даму такими умоляющими глазами, что мисс Вукстер не могла не смягчиться.
– Однако, скоро будет подан завтрак, а вы до сих пор не одеты,– проговорила она более миролюбиво.
Через полчаса Изабелла, одетая в темное шелковое платье с кружевным стоячим воротничком, входила в столовую. Лорд Линдсон уже сидел за столом.
– Вы рано встаете, Изабелла! Мне доложили, что вы и мисс Вукстер целое утро гуляли в саду.
– Да, сэр Томас. Грех долго нежиться в постели, если солнышко приглашает тебя насладиться его теплом и светом.
– Да, да,– согласился граф, устремляя к окну мечтательный взгляд.– Роса, цветы, птички и бабочки… Все это так романтично! Прямо как в пасторальных поэмах:
В глазах Изабеллы вспыхнули лукавые огоньки. Слова графа напомнили ей о вчерашнем ночном поединке служанки и конюха, которые действовали по всем правилам пастушеского жанра.
– В такое утро, должно быть, приятно сидеть у ручья и внимать словам любви,– продолжал грезить сэр Томас.– В такое утро влюбленные должны доверять друг другу все самое тайное и сокровенное… Ах, юность, юность… Почему твои мечты так обманчивы?… Почему они, едва успев оторваться от земли, тут же разбиваются в прах?! – В глазах графа застыло выражение тоски и безысходности.– Не дай бог вам узнать, дорогая, что значит потерять любимого человека!
У Изабеллы перехватило дыхание. На нее повеяло чем-то далеким, забытым и утерянным. В памяти всплыл образ де Ла-Гарда, упоительные звуки серенады и его взволнованный голос:
Девушка почувствовала, как к горлу подступает ком и, чтобы не расплакаться, призвала на помощь всю свою выдержку и самообладание.
– Не дай Бог,– проговорила она приглушенно и печально улыбнулась сэру Томасу, заметившему ее состояние.
– Ну, вот,– огорченно воскликнул пожилой джентльмен,– кажется, я испортил вам настроение! Временами я становлюсь просто невыносимым, но обещаю исправить свою оплошность. Сегодня мы с вами будем развлекаться. Итак, леди, надеюсь вы любите охоту? Звуки рога, свирепое рычание собак, рвущихся с цепи, яростное преследование напуганной до смерти жертвы, взмыленная лошадь под вашим седлом…– Тут граф нахмурился и виновато взглянул на девушку.– Какая досада! Я совсем забыл, что в конюшне нет ни одной лошади, натренированной под дамское седло. Правда, вам можно было бы ехать в карете… Но разве это охота?!!
– Вы правы,– согласилась Изабелла,– от такой охоты удовольствия не получишь. Кроме того, вы забыли о своей болезни, а ведь в лесах обычно ветренно и сыро. Думаю, нам лучше поехать на бал. Что, кроме танцев, может развеять скуку?
– Бал? – лицо графа вытянулось еще больше.– Король действительно намеревается устроить бал, но он состоится только на будущей неделе…
Девушка печально вздохнула, а лорд Линдсон, помолчав немного, спросил:
– Может быть, вы хотите посмотреть Лондон?
– Какая прекрасная идея! – оживилась Изабелла.
– Так значит, вы согласны? обрадовался сэр Томас.– Тогда я покажу вам резиденцию короля, здание парламента, Вестминстерское аббатство, где погребены английские короли, и собор, где их венчали на царствование.
– Сэр Томас, ваши слова еще больше распалили мое любопытство. Когда же мы едем?
– Да хоть сейчас.
– Ах, какой вы замечательный! – воскликнула девушка и захлопала от радости в ладоши.– Тогда я бегу за накидкой!
– Я буду ждать вас внизу в карете!– крикнул граф вслед убегающей Изабелле.
Спустя некоторое время карета лорда Линдсона неторопливо катила вдоль лондонской набережной. Изабелла, придерживая занавеску, любовалась величественными фасадами дворцов, неторопливым течением Темзы, строгими соборами и немногочисленными церквушками, расположенными по обе стороны реки. Время от времени им навстречу попадались другие экипажи. Изабелла каждый раз подробно расспрашивала об их владельцах, но имена эти, по большей части, ни о чем ей не говорили. Чтобы уловить положение этих людей при дворе, девушка внимательно наблюдала за лордом Линдсоном. Он высокомерно кивал одним, приветливо кланялся другим и не замечал третьих. Но когда сэр Томас произнес имя леди Дианы, девушка отдернула занавеску и пристально взглянула на проезжавшую.
– Она очень красива,– промолвила Изабелла, когда карета фаворитки скрылась из виду.
– Красива,– согласился лорд Линдсон,– но все же ей трудно сравниться с вами.
– Во Франции говорят, что она очень умна.
– Умна? Леди Диана? – Брови сэра Томаса поползли вверх, и он разразился смехом.– Я знал, что французы неисправимые шутники. Только они могут отыскать то, чего нет и не было в помине!
– Вы недолюбливаете леди Диану? – спросила Изабелла.
– И не без причины,– опять рассмеялся сэр Томас.– Эта дама часто поет в моем присутствии…
Изабелла, вспомнив слова Сейфолка о незабываемом голосе фаворитки, улыбнулась.
– Нет, не думайте, что я несправедлив к леди Диане,– проговорил граф, истолковавший улыбку Изабеллы по-своему.– Ведь я никогда не пытался оспаривать то, что она красива. Более того, я точно знаю, что именно это качество помогло леди Диане расчистить путь к королевской опочивальне…
Тут сэр Томас спохватился и виновато взглянул на Изабеллу, но она сделала вид, что не расслышала последнюю фразу. Старый джентльмен успокоился и продолжал:
– Поверьте мне на слово, мадемуазель, слухи об уме этой дамы чрезвычайно преувеличены! Помните это и опасайтесь ее…
Карета свернула с набережной на какую-то улицу, и граф указал своей спутнице на громадный особняк, высившийся слева от них.
– Здесь жил отец Роберта Сесила. Иногда, когда Сесилу особенно надоедают докладчики, иностранные послы и всевозможные просители, он объявляет всем, в том числе и королю, что уезжает из Лондона, а сам в невзрачной черной карете приезжает в дом своего отца. Здесь он находит убежище, здесь его покою не угрожают государственные дела.
«Невзрачная черная карета… не тот ли это экипаж, который встречал на пристани Сейфолка?» – подумала Изабелла, но голос Линдсона заставил ее на время забыть о Джонатане.
– Взгляните на эту церковь. Ее построили по распоряжению Генриха VIII в честь рождения наследницы престола, принцессы Елизаветы.
– Будущей королевы?
– Да, да,– подтвердил сэр Томас.– Какое строгое и величественное здание. Оно передает весь тон елизаветинской эпохи. Архитектор как-будто предвидел характер королевы…
– Генрих VIII, говорят, любил Елизавету больше остальных своих детей.
– Генрих VIII? Любил? – Лорд Линдсон мрачно усмехнулся.– Не знаю! Может, он и был способен на эти чувства…
– Я бы хотела задать вам один вопрос… Но…– Изабелла в смятении взглянула на спутника.
– Знаю, знаю,– ответил тот хриплым голосом.– Вы хотите спросить, правда ли, что мой дед и двое его сыновей, приходящихся родными братьями моему отцу, были обезглавлены в Тауэр-хилле по приказу Генриха VIII? Да, это правда!
Изабелла вздрогнула. Ее интересовало совсем иное – отношения Якова и принца Уэльского, но лорд Линдсон понял ее по-своему.
– Их обвинили в государственной измене,– продолжал граф, задумчиво глядя на проплывающие за окном особняки.– Но все было куда проще: король ненавидел наш род за то, что мы были слишком знатны, богаты и могли претендовать на английский престол. Король не терпел возле себя соперников, поэтому деда и двух старших сыновей обвинили в измене и казнили, а земли отобрали. Мой отец был тогда еще ребенком, именно это и спасло его от эшафота…
И наш род был далеко не единственным, испытавшим на себе тиранию и незаслуженный гнев этого монарха. Одни придворные расставались с головой вследствие интриг королевских фаворитов, другие потому, что не слишком рьяно ратовали за преследование католиков, третьи не оказывали почтения многочисленным королевским любовницам, а иные просто молчали, боясь порицать политику Генриха, но и не одобряли ее. Все эти люди были, с точки зрения короля, изменниками!
Генрих не щадил даже собственных жен. Екатерине Арагонской, его первой жене, несказанно повезло: она отделалась разводом,– Генрих не посмел казнить Екатерину, ведь она была сестрой испанского короля и германского императора. Но ему ничто не помешало казнить свою вторую жену, Анну Болейн, мать будущей королевы Елизаветы. Обвинение все то же – измена. А родная сестра Анны – Мария стала очередной любовницей короля.
В день смерти Анны Генрих обвенчался с новой избранницей – Джейн Сеймур. Потом объявили, что леди Джейн скончалась во время тяжелых родов. Может быть, это и так, но придворные, зная нрав короля, не поверили в то, что бедняжка умерла своей смертью. Новой супругой короля стала дочь герцога Клевского, Анна. Ей повезло так же, как и Екатерине Арагонской – она получила развод. А новой королеве, Екатерине Парр едва удалось избежать заключения в Тауэр. Она попыталась критиковать религиозные взгляды короля!…
– Сэр Томас, умоляю, остановитесь! – воскликнула Изабелла, хватая графа за руку.– Мне страшно…
– О, простите, дорогая. Я не хотел вас напугать, просто накануне мне показалось, что вы интересуетесь Англией. Ну, ну, полно… Разве во Франции казни – такая уж большая редкость? К счастью, Генрих VIII уже давно скончался, о том времени даже не вспоминают. Королева Елизавета вернула моему отцу земли и поместья, справедливость восторжествовала, и потому, наверное, не стоит удивляться, что я всю жизнь был преданным вассалом нашей мудрой правительницы.
– А король Яков? – спросила Изабелла, начиная приходить в себя.
– О, это добрейший и справедливейший из королей. Никто не осмелится сказать, что Яков – тиран. Кровавый век окончился, Изабелла! Кровавый век окончился!
Лорд Линдсон и Изабелла так увлеклись разговором, что не замечали происходящего вокруг. А между тем на улицах Лондона царило необычайное оживление. Толпы людей, возбужденно обсуждавших что-то, стекались к рыночной площади. Наконец, в то самое время, когда сэр Томас произнес последнюю фразу, карета внезапно остановилась, и у окна возникла отталкивающая своим безобразием физиономия мужчины в форме капитана стражников из Тауэра.
– Мое имя Стоун,– отрекомендовался незнакомец.– С кем имею честь говорить?
– Лорд Линдсон и мадемуазель Изабелла де Монтрей,– ответил сэр Томас, весьма удивленный поведением капитана.– Что вам угодно, сэр?
– Меня прислал личный секретарь Его Величества. Прошу вас, господа, покинуть карету и следовать за мной. Я провожу вас на балкон.
– Что? Куда вы нас проводите? – переспросил Линдсон, удивляясь еще больше.
– На балкон, сэр,– невозмутимо ответил капитан.– Оттуда вам будет лучше видно место казни.
– Я вас не совсем понимаю, капитан Стоун,– холодно проговорил Линдсон.
– Как? Разве вы не слышали, что сегодня на площади состоится казнь? И что Его Величество приказал всем придворным присутствовать на ней?
– Нет, я уже больше месяца не появлялся при дворе из-за болезни,– ответил граф.– А кого будут казнить?
– Еретиков, сэр.
– Католиков? – испуганно воскликнула Изабелла.
Капитан пристально посмотрел на девушку.
– Нет, леди, не католиков, а ведьм. Впрочем, католики и ведьмы – это почти одно и то же!
Изабелла бросила на Стоуна взгляд, полный ненависти, но промолчала, опасаясь, что неосторожным словом может повредить лорду Линдсону.
Но сэр Томас молчать не собирался.
– Моя спутница – католичка, сэр, и вы невольно оскорбили ее. Вы извинитесь сами или предпочитаете, чтобы я заставил вас просить прощения?
– Я никогда не уклонялся от поединков, сэр,– проговорил молодой наглец.
– Что? Уж не думаете ли вы, что лорд Линдсон будет драться на дуэли с каким-то капитаном Стоуном? – сэр Томас расхохотался.– Вы слишком высокого мнения о своей персоне, сэр!
Капитан побагровел от гнева.
– Я высокого мнения о своей чести и отваге. И всегда даю удовлетворение тем, кто этого пожелает.
– Конечно,– вмешалась Изабелла,– только исключительно честный и отважный господин может оскорбить леди. Таким людям как вы, капитан, нет места среди солдат Его Величества. Думаю, лорд Солсбери согласится с этим…
Услышав имя всемогущего министра, капитан побледнел и произнес, запинаясь:
– Лорд Солсбери?… О, я должен был догадаться об этом раньше! Надеюсь, вы простите меня, господа – я вовсе не хотел оскорблять друзей Его Светлости. Я верный слуга милорда и счастлив служить его друзьям. Идемте, господа, я провожу вас на балкон, отведенный специально для господина министра.
Сэр Томас и Изабелла молча переглянулись.
– Сожалею, капитан, но вам придется развлекаться без нас,– ответил граф презрительно.
– Вы отказываетесь?
– Да.
Уродливую физиономию капитана на мгновение озарила мстительная улыбка.
– В таком случае, мне придется сообщить о вашем решении секретарю Его Величества. Король будет недоволен. В то время, как он, не жалея усилий, борется с ересью в своем государстве, его придворные пренебрегают своим религиозным долгом.
– В чем же, по-вашему, заключается мой религиозный долг? – насмешливо спросил сэр Томас.
– В борьбе с дьяволом и его приспешниками.
Линдсон устало вздохнул и посмотрел на Изабеллу.
– Нам придется следовать за капитаном и поддержать короля в его священной борьбе.
Девушка послушно покинула экипаж и двинулась вслед за Стоуном, размышляя о том, что гнев монарха не был пустым звуком для сэра Томаса. Капитан провел их по узкому проходу, охраняемому солдатами и остановился у подъезда одного из домов.
– Здесь, на центральном балконе, вы найдете Его Светлость лорда Солсбери. Прошу вас передать милорду выражение моей величайшей преданности,– проговорил Стоун заискивающе.
– Я передам лорду Солсбери все, что сочту нужным,– холодно ответил лорд Линдсон и, подхватив Изабеллу под руку, вошел в подъезд.
– Неужели вы и впрямь собираетесь подняться к министру? – осведомилась девушка шепотом.
– Ну конечно,– ответил Линдсон слегка раздраженно.– Сегодня я, разумеется, не планировал этого визита, но судьба распорядилась иначе, и благодаря вам я очутился здесь.
– Вы сердитесь на меня?
– Зачем вы упомянули имя Солсбери?
– Я не хотела, чтобы у вас были неприятности из-за дуэли.
– Не так уж плохо я владею шпагой, мадемуазель!
– Я и не сомневалась в этом. Но подумайте хорошенько, сэр Томас, разве король и придворные не будут удивлены, когда узнают о том, кто был вашим противником?
Этот довод успокоил лорда Линдсона, и он, благосклонно взглянув на девушку, проговорил:
– Что ж, вы, пожалуй, правы. Идемте, я представлю вас лорду Солсбери.
– Я робею,– призналась Изабелла,– лорд Солсбери такой великий и могущественный человек…
– Не бойтесь, он не кусается,– пошутил Линдсон. – Это очень милый, воспитанный господин и, вдобавок ко всему, друг моей юности. Правда, государственная служба изрядно подпортила его характер, но все же сэр Роберт, без сомнения, один из самых интересных собеседников.
Они поднялись по ступеням наверх и столкнулись в дверях с высоким худощавым господином. Лицо его показалось Изабелле очень знакомым: девушка не сомневалась, что встречала этого человека прежде.
– Лорд Линдсон? – удивленно воскликнул незнакомец.– До нас дошли слухи о вашей болезни.
– К счастью, она не была очень продолжительной,– откликнулся сэр Томас и, указав на девушку, произнес:– Позвольте представить вам мадемуазель Изабеллу де Монтрей.
Высокий господин почтительно поклонился:
– Джон Райтон. Секретарь лорда Солсбери.
Изабелла вгляделась повнимательнее в его черты и наконец вспомнила, что видела этого господина несколько дней тому назад на пристани Дувра.
– Милорд, надеюсь, не очень занят? – осведомился Линдсон.
– Вам повезло, сэр. Милорд только что освободился. Вы по делу? Нет? В таком случае, прошу!
Джон Райтон указал на бархатную портьеру, за которой была скрыта дверь. Секретарь распахнул ее, и все трое очутились на балконе. Каменный пол устилал пестрый персидский ковер, на котором стояло роскошное кресло с высокой спинкой. В этом огромном кресле покоилась скрюченная фигура первого министра.
– Лорд Линдсон! Какая приятная неожиданность,– проговорил Солсбери, и любезная улыбка скользнула по его тонким морщинистым губам.– Вы были нездоровы?
– Увы, сэр Роберт, болезни все чаще и чаще заглядывают в мой дом, и мне приятно знать, что хоть кого-то они обходят стороной.
– Вы ошибаетесь, если имеете в виду меня,– возразил Солсбери.– Служба королю и отечеству, увы, отнимает те жалкие крохи здоровья, которые мне были дарованы жестокосердной природой. А эта очаровательная леди, очевидно, ваша родственница?
От проницательного взгляда этого горбатого сморщенного уродца у Изабеллы похолодело в груди, но девушка, взяв себя в руки, изобразила на лице самую приятную улыбку.
– А вот теперь ошибаетесь вы, милорд,– проговорил сэр Томас.– Эта юная особа – племянница одной моей давнишней знакомой. Изабелла де Монтрей.
– Француженка? – спросил Солсбери.
– Да, милорд. Я приехала из Франции, из страны, где ваше имя хорошо известно,– ответила Изабелла, стараясь рассеять враждебность первого министра.
– Вы так хорошо говорите на английском, словно уже давно живете в нашей стране.
– Мой отец и моя тетушка очень любят Англию и передали эту любовь мне.
– Вы протестантка?
– Нет, Ваша Светлость, я исповедую католическую веру.
– Сэр Томас, почему вы до сих пор не показывали свое сокровище? – Губы Солсбери растянулись в некое подобие улыбки, но глаза оставались серьезными.
– Да потому что мадемуазель Изабелла гостит у нас всего несколько дней.
Его Светлость благосклонно кивнул:
– Надеюсь, вы останетесь посмотреть казнь. Райтон, распорядитесь, пожалуйста, насчет стульев для лорда Линдсона и леди Изабеллы.
Рыночная площадь была до отказа заполнена людьми: часть зрителей разместилась прямо на деревьях, решив, что именно оттуда будет удобнее наблюдать за происходящим. Молодые матери крепко прижимали к груди своих чад, опасаясь, что малышей могут попросту раздавить в суматохе. Любопытство этих легкомысленных особ шумно осуждалось визгливыми старушками, которые несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье тоже пришли на площадь. На крышах, повозках, деревьях – повсюду можно было увидеть любопытные лица зевак, не пожелавших пропустить это зрелище.
Посреди толпы два цыганенка что есть мочи колотили друг друга кулаками. Стоявшие рядом матери и не думали разнимать драчунов.
– Так, так ему,– подбадривали мальчуганов со всех сторон.– Вырви ему серьгу из уха!
Пока зеваки наслаждались зрелищем поединка, остальные цыганята ловко обчищали их карманы.
Через некоторое время показался конный эскорт короля, а вслед за ним карета, обтянутая черным сукном и искусно украшенная инкрустациями. На дверцах сиял королевский герб, а на крыше экипажа красовалась корона.
Толпа взорвалась криками:
– Да здравствует король! Слава королю!
Каждый стремился поближе подобраться к монарху, и вскоре всадников и карету окружало плотное кольцо восторженных подданных. Стражники принялись расчищать дорогу, награждая непокорных зуботычинами. Люди неохотно пятились, уступая напору солдат, но понадобилось немало усилий, прежде чем карета смогла подъехать к подъезду одного из домов. Там, на пышно убранном балконе и должны были расположиться члены королевской семьи.
– Слава королю! Слава королю! – неслось над площадью.
Его Величество благосклонно взирал с балкона на беснующуюся внизу толпу.
Изабелла внимательно разглядывала Якова I. Это был высокий статный мужчина с полноватыми щеками и округлым подбородком. Величавые манеры и безукоризненная осанка выдавали в нем сына блистательной Марии Стюарт, но черты лица были лишены тонкости и изящества, присущих матери.
– А вот и принц Уэльский,– шепнул Изабелле Линдсон, указывая на появившегося рядом с королем юношу.
Принцу на вид можно было дать лет шестнадцать: высок, строен, красив; роскошная одежда, плащ, подбитый горностаем, самоуверенный взгляд… Карл был рожден для того, чтобы править этим народом – в его жилах текла кровь гордых шотландских королей.
Наследник престола удостоил волнующуюся толпу легким наклоном головы и мгновенно переключил внимание на придворных. Те приветствовали его не менее почтительными поклонами, чем короля Якова. Принц небрежно кивнул в ответ и посмотрел на балкон первого министра. Лорд Солсбери проворно соскочил с кресла и склонился так низко, как только это ему позволил сделать горб на спине. Губы Карла чуть дрогнули в усмешке, но тут его взгляд остановился на Изабелле, и улыбка исчезла, сменившись удивлением.
Девушка присела в реверансе – Карл порозовел и опустился в кресло рядом с королем.
– Похоже, что принцу Уэльскому леди Изабелла нравится куда больше, чем я,– заметил лорд Солсбери.– Принц не сводит глаз с вашей красавицы, Линдсон.
– Принц удивлен, увидев в вашей ложе незнакомую даму,– откликнулась Изабелла.
– Не думаю,– ответил министр,– мне редко доводилось видеть принца таким взволнованным. Браво, леди Изабелла, браво!
«Министр стал куда любезнее»,– отметила девушка про себя, и тут же до слуха ее донеслись крики:
– Ведут, ведут! Ведьм ведут!
Люди на площади сразу же оживились: зрители на деревьях взобрались на верхние ветки, рискуя свалиться прямо на головы собравшихся; родители подняли детей высоко над головами.
– А правда ли, что ведьмы питаются некрещенными младенцами? – спросила молодая крестьянка, из-за спины которой выглядывало розовощекое личико малыша месяцев восьми-девяти.
– Правда, правда,– ответил пожилой крестьянин, ее спутник,– за это наш добрый король и велел казнить злодеек.
– А скольких они уже съели? – опять поинтересовалась молодая мать.
– Штук сто или двести! А может, и того больше,– авторитетно заявил старик.
Изабелла, слышавшая этот разговор, побледнела.
– Да вранье все это,– вмешался рыжебородый мужчина.– Никого эти ведьмы не ели. Только кожу содрали, да сердце из груди вырвали!
– Зачем? – спросила женщина, которой такие подробности, по-видимому, доставляли удовольствие.
– Да вроде бы это им для колдовства нужно,– ответил мужчина неуверенно.
Изабелла побледнела еще сильнее и вопросительно взглянула на Солсбери.
Министр снисходительно улыбнулся.
– Все это выдумки простолюдинов. Они любят себя пугать.
– А какова же настоящая причина казни?
– Еретичек обвиняют в том, что они отреклись от Бога и заключили союз с дьяволом. Два года назад они наслали засуху на южные графства и ураганы на северные.
Изабелла недоверчиво смотрела на министра.
– Но это не все,– продолжал он.– С помощью колдовства этим женщинам удалось погубить королеву, мать принца Уэльского. И они признались, что хотели погубить самого короля Якова!
– Как же им удалось погубить королеву? – спросила Изабелла.– Они были в ее свите или среди прислуги?
– Ни то, ни другое. Ведьмы вызвали грозу, когда королева гуляла в саду, и Ее Величество, промокнув под дождем, вскоре заболела лихорадкой и умерла.
– А те, кто сопровождал ее на прогулке, тоже умерли?
– Нет. Им повезло: чары подействовали только на королеву.
Изабелла еще раз внимательно посмотрела на лорда Солсбери, сомневаясь в его искренности. «Он говорит то, что принято говорить при дворе, но сам думает иначе. У него слишком хитрые глаза»,– подумала девушка.
– Я не знала, что английские ведьмы настолько могущественны.
– Вы сомневаетесь в силе колдовства? Но ведь вы родились во Франции, и вам, я думаю, известна история с тамплиерами?
– Вы имеете в виду тот самый злосчастный монашеский орден?
– Да, леди. Всякому известно, что тамплиеры были колдунами. К счастью, Филиппу IV удалось истребить их. Но последователи тамплиеров куда осторожнее своих предшественников. Они неуловимы, их не распознать, ибо они сами узнают друг друга лишь по секретным эмблемам и знакам. Эти люди говорят, что они служат дьяволу якобы для блага всех людей. Ага, вот и преступницы,– закончил лорд Солсбери, указывая на три телеги, выезжавшие на площадь.
Толпа встретила процессию напряженной тишиной. Все боязливо смотрели на трех худых босоногих женщин, которым дьявол даровал такую необычайную силу и могущество.
– Папа, а почему у старой тети на шее веревка? – вдруг прозвучал над площадью звонкий детский голосок.
– Так надо,– ответил отец сурово.
Но малыша не устроил этот ответ. Он заерзал на отцовской шее и, наконец, опять спросил:
– А почему они в белых рубахах?
– Так надо! – ответил отец, уже начиная злиться.
Малыш прикусил язык, опасаясь родительского гнева, но любопытство так сильно мучило его, что он решил спросить в третий раз:
– А почему они босые?
– Да замолчишь ты в конце концов? – взорвался отец.– Вот посмотрят ведьмы на тебя и превратишься в паука!
У малыша, испуганного таким предсказанием, тут же исчезло желание задавать вопросы. Теперь он тихонько сидел на отцовских плечах и с ужасом вглядывался в лица трех изможденных женщин.
Солдаты помогли осужденным выбраться из телег и повели их на место казни. Одна из ведьм была еще совсем юной девушкой. Она была так измучена, что не могла идти сама,– стражники поддерживали ее под руки. Вторая – женщина лет сорока, с красивым, но скорбным лицом, была матерью первой ведьмы. А третья – та вовсе была старухой. Ее седые космы зловеще развевались на ветру, запавшие черные глаза с укором смотрели на зевак. Когда самая молодая ведьма увидела вязанки хвороста, приготовленные для костров, она упала на колени и отчаянно запричитала:
– Пощадите, пощадите! Ведь мы ни в чем не виноваты!
– Замолчи, ведьма! – прикрикнул на нее один из сопровождавших солдат, после чего девушку вновь грубо подхватили под руки и потащили к приготовленным кострам.
Лицо старухи исказилось от боли и ненависти. Она обернулась к балкону, где сидел король и захохотала, обнажив желтые редкие зубы.
– Яков Стюарт, эти злодеяния не прибавят тебе ни силы, ни могущества, ни здоровья! Будь проклят ты, губящий мою неповинную дочь и дочь моей дочери! Будь проклят каждый, посылающий невинных на костер!
Стражники тут же набросились на старуху. Они повалили ее на землю и силой принялись запихивать ей в рот кляп. Несчастная стонала и не пыталась сопротивляться, но все же один из удальцов ударил ведьму с размаху по лицу.
– Зачем, Робин? Ты же ей зубы выбил…– Молодой стражник осуждающе смотрел на своего товарища.
– А для чего ей теперь зубы-то? Обедать ей уже не придется! – оскалился Робин.
Старуха продолжала извиваться и жалобно скулить. Когда солдаты подняли ее с мостовой, все увидели, как белая тряпка, торчащая изо рта жертвы, приобретает красный цвет.
– Ведьма, ведьма! Она пила кровь наших младенцев! – послышались вопли в толпе.
– На костер ее! Сжечь ведьму!
– Сжечь!!!
В осужденных полетели камни. Матери молоденькой девушки разбили голову, но она не издала ни звука, а лишь прижала к ране ладонь. Алая кровь струилась по ее пальцам, пачкая грубую белую рубаху.
– Сжечь ведьму! Сжечь!…
Солдаты пытались сдерживать бушующую толпу, но несколько смельчаков все же прорвались к обреченным и схватили младшую за волосы. Их тут же принялись оттаскивать, но нарушители порядка не выпускали из рук волосы отчаянно кричавшей девушки, которую тянули назад два дюжих солдата.
– Кричит…– злобно прошептала одна из цыганок.
– Неужели ведьме может быть больно? – наивно спросила молоденькая молочница.
Наконец ретивых протестантов удалось оторвать от несчастной. Они тут же принялись сбывать с рук отвоеванные трофеи.
– Кому нужны волосы ведьмы!? Покупайте волосы ведьмы! Они приносят счастье!
Но капитан Стоун, подоспевший на помощь своим солдатам, ударил одного из продавцов рукояткой шпаги и заставил его замолчать.
– Завтра торговать будешь… Сегодня не базарный день!
Пока женщин привязывали к столбам, под которыми были уложены дрова и солома, какой-то хилый человечек принялся читать приговор. Его слабенький голосок почти нельзя было услышать из-за возни, поднятой в первых рядах зрителей.
– Теперь ведьмы должны покаяться,– сообщила одна из крестьянок своей подруге.
– Откуда ты знаешь?
– Да я уже много раз видела, как сжигают колдунов,– с гордостью ответила крестьянка.
Первой слова покаяния должна была произнести старуха, глаза которой пылали мрачным огнем ненависти. Но ревностные служители правосудия, посовещавшись между собой, решили, что опасно предоставлять слово ведьме, осмелившейся проклинать короля, и зрителям объявили, что старуха лишается последнего слова.
В толпе прокатился ропот разочарования, но тут же смолк. Все внимали чистому и звонкому голосу самой молодой ведьмы. Девушка не переставала всхлипывать и временами путала слова.
– Если волосы ведьмы и впрямь приносят счастье, зачем же тогда колдуний сжигать вместе с волосами?– выразила недоумение женщина в голубом выцветшем чепце.– Обстригли бы их перед казнью, а волосы раздали беднякам. Глядишь, мы бы и счастливее стали!
Слово перешло ко второй ведьме. Тело ее, как и тела двух других жертв, было приковано к столбу железными цепями, руки стянуты за спиной, а потому кровь теперь беспрепятственно струилась по лицу. Она оглядела толпу скорбным взглядом и, набрав побольше воздуха в легкие, крикнула:
– Люди! Да простит вас Господь, ибо я вас уже простила!
Все содрогнулись, услышав имя Божье из уст еретички.
– Это козни дьявола! Не слушайте ее!– заверещал испуганный монах.
– Сжечь их! Сжечь их!– откликнулась толпа.
Монах по очереди подбегал к привязанным женщинам и надевал им на головы огромные белые колпаки. Теперь никто не мог видеть лиц несчастных.
Король махнул белым батистовым платком, покрытым искусной шелковой вышивкой, и костры тотчас вспыхнули.
– Горят, горят!– радостно закричали зрители.– Горят, значит, виновны!
Изабелла затрепетала, услышав последние предсмертные крики. «Кровавый век закончился»,– вспомнила она слова лорда Линдсона.
Стены залы украшали венки из веток шиповника, в центре каждого венка в золотом канделябре горела свеча белого воска. Аромат цветов, смешиваясь с запахом тающих свечей, пьянил собравшихся не меньше, чем свежий осенний воздух. Тридцать скрипачей, приглашенных на бал, должны были играть всю ночь напролет. Под чарующие звуки скрипки придворные обменивались новостями, сообщали друг другу о предстоящих свадьбах и помолвках, о любовных похождениях знатных особ и рождении внебрачных детей. Вряд ли люди, достаточно хорошо знакомые с жизнью английского двора, могли бы рассказывать о суровости нравов придворных Якова I.
Появление прекрасной незнакомки в сопровождении лорда Линдсона сразу же привлекло внимание собравшихся. Многие вспомнили, что видели ее в день казни на балконе лорда Солсбери и тут же принялись гадать, кем незнакомка приходится могущественному министру: родственницей или любовницей.
Пока дамы шепотом обсуждали Изабеллу, та украдкой разглядывала их туалеты. Англичанки носили платья, довольно смело открывавшие грудь, и девушка с тайным удовлетворением представляла, какое лицо будет у мисс Вукстер, когда она скажет ей об этом. Головы большинства дам покрывали высокие головные уборы, сшитые по испанской моде. Они украшались множеством драгоценных камней.
– Я должен представить вас,– объявил Изабелле лорд Линдсон и подвел девушку к группе придворных:– Господа, знакомьтесь: мадемуазель Изабелла де Монтрей.
Придворные любезно заулыбались.
– Так вы – француженка? Ах, как мило! Протестантка? Ах, как жаль! А мы уже видели вас во время казни…
Услышав последние слова, девушка побледнела – всю прошедшую неделю она не могла забыть то, что произошло на рыночной площади. Крики жертв, проклятия старухи, безжалостные вопли зрителей – эти воспоминания жгли ей сердце, не давая покоя ни днем, ни ночью. Клэр Вукстер пыталась развлечь свою подопечную болтовней, но это раздражало девушку еще больше, чем прежде.
Она не знала, почему это зрелище так сильно подействовало на нее. Ведь Изабелле и прежде приходилось бывать на казнях, и никогда она не вспоминала это с таким суеверным страхом, как теперь.
В конце весны она наблюдала казнь Франсуа Равальяка, того самого, который заколол Генриха IV, и смерть его не показалась Изабелле такой уж ужасной и мучительной. Тогда все ее мысли были сосредоточены на Анри, и она едва замечала то, что происходит вокруг… Впрочем, хватит! Ведь она же решила больше не вспоминать о неверном возлюбленном…
– У вас в Англии какие-то дела? Нет? Путешествие? Ах, как мило!– продолжали щебетать дамы.– Англия вам понравится, это вне всяких сомнений!
– Но, милые дамы, за разговором мы забыли представиться леди Изабелле,– напомнил черноволосый господин средних лет.– Знакомьтесь: леди Джейн Норфолк, леди Глориана Бермингтон, графиня Дорсет, сэр Томас Норфолк, и я, лорд Бермингтон.
– Смею заметить, леди Изабелла, перед вами цвет английского королевства,– вмешался лорд Линдсон.
– О, дорогой сэр Томас, вы преувеличиваете,– рассмеялась Джейн Норфолк.– Кстати, у меня есть к вам одно важное дело.
– Да, слушаю вас,– насторожился Линдсон.
– У нас с Томасом,– леди Джейн кивнула на брата,– недавно скончалась тетушка…
– А, леди Луиза… Да, да, я слышал об этом. Примите мои соболезнования,– вставил лорд Линдсон учтиво.
– Так вот,– продолжала девушка,– у тетушки после смерти осталось немало картин, среди которых есть и очень известные. Мы с братом не особенно увлекаемся живописью, и могли бы уступить эти картины какому-нибудь коллекционеру. Не посоветуете ли вы, к кому обратиться?
– Конечно, ко мне!– воскликнул лорд Линдсон.– Когда я смогу увидеть полотна?
– Да хоть завтра,– ответила леди Джейн и вдруг прищурилась, разглядывая высокого длинноносого господина и его спутницу, только что вошедших в зал.– Смотрите, дон Гондомар. А это кто рядом с ним?
– А, бросьте, Джейн. Запомнить всех любовниц испанского посла просто невозможно,– откликнулся Томас Норфолк.
– Да, похоже, испанцы действительно имеют большой успех в Англии,– ухмыльнулся лорд Бермингтон.– Теперь я понимаю, почему наш парламент настроен против союза с Испанией!
– А вот дамы не поддерживают парламент в этом вопросе,– проговорила графиня Дорсет, обнажая в улыбке белоснежные мелкие зубки.– Мы, как и наш добрый король, стремимся к сближению с этой страной.
– О, я узнала спутницу Гондомара,– просияла леди Джейн,– это же Керри Круз, вдова Роберта Круза.
– Как она веселится,– неодобрительно покачал головой лорд Линдсон,– а ведь совсем недавно потеряла мужа…
– Она потеряла?– со смехом спросила графиня Дорсет.– Разве вдовушка похожа на женщину, которая что-то потеряла?
Изабелла улыбалась, внимательно слушая все то, о чем говорят придворные. Едкие замечания графини Дорсет забавляли ее,– бывшая фаворитка Якова оказалась весьма умной и интересной особой. Ее можно было назвать красивой, хотя нос казался, пожалуй, несколько длинноватым, да и вообще, внешностью графиня больше напоминала испанку, а не англичанку. Изабелла вспомнила, что Клэр Вукстер как-то рассказывала, что придворные злословят насчет родословной этой дамы, утверждая, что ее настоящим отцом был простой конюх, испанец по происхождению.
Две другие дамы, леди Глориана и леди Джейн, были довольно миловидны. Первая почти все время молчала, зато вторая тарахтела без умолку. Похоже, Джейн Норфолк обожала сплетничать, и Изабелла решила свести с ней более короткое знакомство. Неизвестно, о чем еще эта болтливая леди успела бы поведать собравшимся, но тут со всех сторон послышались приглушенные восклицания:
– Король! Его Величество!
Музыка смолкла. Дамы, шурша шелковыми нижними юбками, присели в реверансе, кавалеры учтивыми поклонами приветствовали монарха. Король был в парадном одеянии; его сопровождали принц Уэльский, леди Диана, граф Сомерсет с супругой и лорд Солсбери.
– Почему смолкла музыка?– добродушно спросил монарх.– Или господа музыканты решили, что я пришел сюда скучать?
Придворные заулыбались. Король редко бывал в веселом настроении, и его доброе расположение духа сулило немало хорошего.
Вновь запели скрипки, и Его Величество протянул руку леди Диане. Честь открывать бал вместе с королем уже около полугода принадлежала только ей, к великому неудовольствию графини Дорсет. Фаворитка плавно скользила по паркету, слегка опираясь на руку своего царственного любовника. Король не сводил с нее восхищенного взгляда, и Изабелла подумала, что будет нелегко убедить Якова жениться на Марии Медичи.
Танцевал король неважно. Он и сам отлично знал об этом, а потому, едва окончилась мелодия, Его Величество сразу же поспешил к трону.
– Это место нельзя надолго оставлять свободным,– пошутил он.
Придворные вежливо засмеялись. «Двор короля Якова, похоже, ничем не отличается от французского двора»,– подумала Изабелла, и в этот миг заметила влюбленный взгляд принца Уэльского. Мгновенно она вспомнила наставления французской королевы и благосклонно улыбнулась юноше в ответ. Несколько секунд они неотрывно смотрели друг на друга, и лишь только зазвучала музыка, Карл торопливо направился к ней через весь зал.
– Позвольте пригласить вас…
Изабелла была несколько удивлена такой спешкой.
– Конечно, Ваше Высочество, если мой опекун не будет против…
Лорд Линдсон только добродушно улыбнулся и вложил руку девушки в горячую ладонь принца.
– Ну вот, леди Изабелла, у вас и появился партнер по танцам. Более достойного кавалера вам не могла бы подобрать даже ваша тетушка де Гершевиль.
Принц церемонно кивнул лорду Линдсону и увлек свою избранницу вглубь зала. Придворные вокруг перешептывались, бросая косые взгляды на эту пару.
– Ого, наш принц не так-то робок!– заметил Сомерсет, танцуя с графиней Дорсет.
– Карл никогда не был робким,– усмехнулась графиня.
– Да? Вот как? Впрочем, вам лучше знать…
– О, нет, женщины с карими глазами, вроде меня, принца не интересуют.
– Только с синими, как у леди, с которой Карл сейчас танцует? Кстати, кто она?
– Изабелла де Монтрей.
– Она восхитительна, просто прелесть!
– Советую выбросить эту даму из головы.
– Почему?
– Вы не так давно женились на графине Эссекс. Где же мужская верность и постоянство?
– Вот именно – где? Разве эти качества встречаются у мужчин?– усмехнулся граф.
– И все же оставьте эту даму. Похоже, Карл не на шутку увлекся ею. Вы рискуете поссориться с принцем, а может, и с королем, вам-то известно, как Яков обожает своего сыночка…
– О, я постараюсь убедить короля, что увлечение француженками крайне вредно для наследника английского престола и жениха испанской инфанты.
– И это вам не поможет. На благосклонность этой красотки кроме принца претендует еще один влиятельный вельможа.
– Очень влиятельный?– переспросил Сомерсет.
– Очень,– заверила его графиня.
– Король? Он решил расстаться со своей куколкой Дианой?
– Об этом мне ничего не известно, но если это так, я не допущу француженку к тому, кто принадлежал мне,– стиснув зубы, проговорила графиня Дорсет.
– Полгода назад я уже слышал от вас эти слова, и тем не менее, король открывает бал с Дианой, а вы танцуете со мной!
– Поосторожнее, Сомерсет! Вы забываете, что именно мне вы обязаны своим положением при дворе…
– Тогда фавориткой были вы, а теперь – я! Но я не забыл вашей доброты и отблагодарю, дайте срок.
– Надеюсь!
– Но все же, кто тот вельможа, который согласился поделиться своей возлюбленной с принцем?
– Сразу видно, что вы только что вернулись из Мадрида!
– Говорите ясней.
– Извольте. Красотку видели в ложе у Солсбери…
– Вы хотите сказать, что эта прелестная женщина стала любовницей старого горбуна?– Сомерсет громко захохотал.
– Перестаньте, на нас обращают внимание!…
– О, графиня, вы самая остроумная женщина на свете!
– Но, тем не менее, это не шутка. Посмотрите только, с каким бешенством министр наблюдает за принцем и француженкой.
Сомерсет пристально взглянул на Солсбери и удивленно произнес:
– Похоже, что вы правы… О, много бы я дал, чтобы увидеть, чем лорд и красотка занимаются наедине!
– Тише, тише,– зашипела Дорсет.– Вы слишком неосторожны!
– Старый урод да неумелый мальчик!– продолжал Сомерсет.– Бедняжке просто не повезло. Но она недурна, и, надо думать, у нее отменный вкус. Через месяц она будет в моей постели!
– И про вас будут говорить, что вы – соперник старого урода и неумелого мальчика?
– Нет,– возразил Сомерсет самодовольно.– Про меня будут говорить, что я соперник первого министра и наследника престола!
Тем временем танец кончился, и все обратили внимание на то, что принц не спешит разлучаться со своей очаровательной партнершей. Они продолжали стоять посреди зала, и Карл по-прежнему держал девушку за руку. Король, наблюдавший эту сцену, нетерпеливо махнул музыкантам. Хорошее настроение давно покинуло его, но юный принц, казалось, не замечал отцовского недовольства. Он восхищенно смотрел на девушку и вдруг, заметив выбившийся локон, на глазах у всех поправил его, заколов по-новому. Этот жест показался Изабелле довольно нескромным. Она порозовела и смущенно пролепетала:
– Что вы делаете, Ваше Высочество?
– Вы так прекрасны,– пылко прошептал принц в ответ.– Мне иногда хочется прикоснуться к вам, чтобы убедиться, что вы мне не снитесь!
– Ваше Высочество…
– Вы так прекрасны,– повторил принц,– мне не приходилось встречать более красивой женщины… Кажется, я влюблен!
– Вы говорите это всем дамам?– улыбнулась Изабелла.
– Нет,– возразил принц.– Мне самому случалось слышать от дам слова признаний, но ни одна из них не слышала этого от меня.
Они стояли смущенные и растерянные, а вокруг проносились танцующие пары.
– Думаю, мы мешаем придворным,– заметила Изабелла.
– Я должен вас увидеть еще раз.
– Приезжайте к лорду Линдсону.
– Нет, нет, не то! Я должен с вами встретиться наедине…
– Это невозможно.
– Почему?
– У меня очень строгая дуэнья.
– Я умоляю вас…
– Ваше Высочество…
– Я умоляю!
– Нет!
– Хотите, я встану на колени?
– Нет, нет, ни в коем случае!– испуганно воскликнула Изабелла.
– Знаете, где находится мой загородный замок?
– Нет.
– Ну, тогда мои люди заедут за вами завтра вечером.
– Ваше Высочество…
– Я буду ждать вас. Скажите «да»!
Изабелла опустила глаза, чтобы не видеть молящего взгляда Карла.
– Да.
Принц затрепетал, и девушка поняла, что ей не придется затрачивать много усилий для исполнения задуманного.
Граф Солсбери и Джон Райтон, не сводившие напряженного взгляда с принца, многозначительно переглянулись.
– Вы видели?
– Да, милорд. Наследник о чем-то договаривался с леди Изабеллой.
– О чем-то,– передразнил Солсбери.– Ясно уж, о чем могли договариваться молодой мужчина и красивая женщина. Эта парочка, похоже, еще заставит говорить о себе.
– Вы недовольны, милорд?
– Чему радоваться, Райтон? Принц влюблен в эту девицу.
– Разве вам бы хотелось, чтобы принц был влюблен в инфанту Марию? Вы же против этого брака. А леди Изабелла может помочь вашим планам!
– Вряд ли она сможет оказать такое влияние на принца. Король не допустит, чтобы из-за ее прекрасных синих глаз рухнули его мечты об испанском союзе. Ну, а кроме того, леди Изабелла кажется мне весьма подозрительной особой.
– Почему, милорд?
– Француженка… Католичка… Приезжает в Англию якобы с целью путешествия… И через несколько дней после приезда очаровывает наследника и становится его возлюбленной! Не нравится мне это…
– Действительно, очень странно…– согласился Райтон.– Я не думал об этом.
– Похоже на то, что французская королева что-то замышляет против нас.
– Вы думаете, леди Изабелла – шпионка?
– Не знаю, все может быть. Во всяком случае, Уортон сообщает, что де Монтрей была любимицей Марии Медичи.
– А если вам поближе познакомиться с леди Изабеллой? Она живет у Линдсона, а он ваш старый друг.
– Вы считаете, она мне откровенно поведает, зачем прибыла в Англию?– насмешливо спросил Солсбери.– У меня, Райтон, есть причины сомневаться в этом…
– Если вы хотите, чтобы де Монтрей заговорила, подпишите приказ о ее заточении в Тауэр. Пыточные камеры выжмут из нее все сведения до последней капли.
– Может быть, раньше я и последовал бы вашему совету, Джон, но теперь, когда в этом деле появился новый игрок…
– Вы имеете в виду принца Уэльского?
– Кого же еще? Кого, кроме него, короля и Сомерсета я могу опасаться?
– Вы правы, милорд. Но, может быть, леди Изабелла и не шпионка?
– Может быть.
– Прикажете проверить?
– Да. Как только Сейфолк вернется из Франции, поручите ему прощупать эту загадочную мадемуазель. Он молод, красив и производит недурное впечатление на дам.
– Сейфолк с удовольствием выполнит ваше поручение, милорд,– ответил Райтон с лукавым смешком.– Но, кажется, Его Величество зовет вас.
– Верно. Зачем это я понадобился королю? Может быть, опять интриги Сомерсета? Как мне надоел этот придворный фигляр и болтун!
И Солсбери неторопливо заковылял к трону.
– Вы звали меня, Ваше Величество?
– Ах, граф, только вы сможете мне помочь,– проговорил король.– Я в отчаянии! Вы только посмотрите на принца…
– Да, Ваше Величество. Я уже обратил внимание на наследника и его очаровательную собеседницу.
– И не только вы, дражайший лорд Солсбери. Куда неприятнее то, что дон Гондомар тоже обратил на это внимание. Я уверен, что он не забудет сообщить об увиденном в Мадрид. И это в тот момент, когда Филипп еще не дал окончательного согласия на брак с инфантой! Принц губит себя!
– Я не смогу отвлечь Карла от мадемуазель де Монтрей. Я не так ослепительно красив, чтобы принц предпочел ей мое общество.
– Но я прошу вас о другом. Дон Гондомар… О, отвлеките его от Карла. Сделайте так, чтобы он позабыл о безумном поведении принца.
– Не беспокойтесь, Ваше Величество. У меня есть что сказать послу Испании. И, уверяю вас, после моих слов он позабудет не только то, что видел сегодня на балу, но и многое другое!
По тонким губам старика пробежала улыбка.
– Я надеюсь на вас, граф!– крикнул король вдогонку уходящему министру.
Леди Диана, стоявшая рядом с королем, погладила его руку.
– Ну, ну… Ваше Величество… Стоит ли так расстраиваться из-за пустяка?… Ну, хотите, я спою вам?
Король тоскливо посмотрел на любовницу:
– Разве вы считаете, что гости уже засиделись?