— Кто об этом знает, Пандора? — Тетушка Мюриэль прищурилась.
— Мы трое. — Миссис Лавгуд покачала головой. — Мой начальник наверняка догадался, что появился чистый малефик, ведь меня сразу проверили на проклятия. Но имени не знает.
— Тогда Непреложный обет?
— Не возражаю. Это меньшее, что я могу сделать для Рона.
— Погодите! — Я встала на ноги. — Я правильно поняла, начальник миссис Лавгуд будет меня искать? Как его зовут, кстати?
— Мистер Джонс. Имя, разумеется, не настоящее. Отдел Тайн не просто так называется. Но искать будет, это точно.
— Тогда я не вижу особого смысла приносить Непреложный обет.
— Почему? — Тетушка Мюриэль рассматривала меня с любопытством.
— Потому что я глубоко сомневаюсь, что мистер Джонс согласится приносить Непреложный обет. — Терпеливо пояснила я. — И ссориться с Отделом Тайн нам тоже не нужно. Достаточно попросить обещание, что он не назовет мое имя никому сверх необходимого. Ну, особенно обговорить, чтоб ничего не сообщали моим родителям. Мне все равно придется с ними сотрудничать, зачем их настраивать против себя?
Дамы переглянулись, затем уставились на меня.
— Это логично, я согласна. — Тетушка тоже встала. — Я поговорю с Игнатиусом, уверена, он примет тебя в род Пруэтт.
— Тетушка, а вы уверены, что мама меня отпустит? — Я покачала головой. — Встанет в позу и ни за какие деньги не согласится, мол, детьми не торгую.
— Молли, она… — Тетушка нахмурилась, а потом посмотрела с интересом. — Ты что-то хочешь предложить?
— Надо немного по-другому расставить акценты, чтобы она сама захотела меня отдать. — Я улыбнулась. — Например, что это я хочу напросится в род, для этого подлизываюсь к вам и изучаю этикет.
— Очень неплохо, молодой человек. — Тетушка вовсю улыбалась. — Тогда не будем спешить, скажем, позанимаешься со мной полгода, до своего одиннадцатилетия, тогда и поговорим с Молли.
Тетушка перевела взгляд на Пандору, и продолжила:
— Поговоришь с мистером Джонсом?
— Я обрисую ему ситуацию. — Миссис Лавгуд кивнула. — Почти не сомневаюсь, что он пойдет навстречу.
— Тогда осталось последнее. — Тетушка Мюриэль посмотрела на меня. — Что это за история с предсказанием?
Я задумалась, прикидывая, что сказать. Затем выбрала вариант, наиболее близкий к правде.
— Я знаю, что может произойти. Просто знаю. Нет, не так… — Я пыталась правильно сформулировать свои мысли. — Вот — я знаю, как должны происходить события, если я не буду в них вмешиваться. Вернее, как бы они происходили без моего вмешательства. И не вижу картинки, как говорила, а просто знаю.
Я умолкла, кляня свое косноязычие. Но вроде бы, меня поняли. Миссис Лавгуд задумчиво кивала.
— Когда я объяснял вам, я не знал, как правильно описать свои знания. — Продолжила я. — Сказала про картинки, потому что это было более… понятно.
— Видимо, так проявилась грань дара. — Задумчиво произнесла тетушка, переводя взгляд на Пандору.
— Да, теперь все сходится. — Миссис Лавгуд кивнула. Мюриэль, ты позаботишься о защите?
— О какой защите? — Я с любопытством уставилась на тетушку.
— На чистых малефиков, как и на пророков или прорицателей, очень отрицательно действует легилименция. Как и окклюменция. Вплоть до разрушения дара. Поэтому ты должен постоянно носить соответствующие артефакты и ни в коем случае не изучать эти дисциплины.
Я открыла рот и молча закрыла. Только этого не хватало!
— Рональд?
— Я точно знаю, в Хогвартсе легилименцией не брезгует профессор Снейп и директор Дамблдор. — Медленно произнесла я. — Причем, не сильно интересуясь мнением студентов. Может, еще кто… И, если это для меня так опасно, то что же делать?
— Предлагаю зарегистрировать тебя, как прорицателя. Такой список есть в Отделе Тайн, есть и соответствующий отдел, занимающийся вопросами прорицания. Тогда в школу придет специальное предупреждение, с которым директор ознакомит и учителей. И двойной круг артефактов, защитных и сигнальных. Плюс зеркалка. Чтобы при любой попытке тебя считать об этом пожалели очень быстро… И навсегда.
— Спасибо, миссис Лавгуд. — Я не совсем понимала, о чем идет речь, но звучало это достаточно привлекательно.
— Я пока дам тебе стандартную защиту. — Мюриэль подозвала домовушку и что-то тихо ей сказала. Еще через минуту она подавала тетушке небольшую шкатулку.
В общем, мне нацепили серьгу и кольцо, причем серьга сама проколола ухо, стоило только тетушке мысленно скомандовать. Правда, больно не было. Больше всего я радовалась кольцу, определяющему всевозможные примеси в еде. Больше близнецы не смогут скормить мне какую-нибудь гадость! Артефакты становились невидимыми после мысленной команды, поэтому разоблачение мне не грозило. Просто здорово!
Миссис Лавгуд откланялась, пообещав сообщить о результате беседы с мистером Джонсом, а тетушка Мюриэль поманила меня за собой. Едва мы прошли коридором и оказались в следующей комнате, как у меня перехватило дыхание. Это был настоящий рай! Книги, книги, книги… Множество шкафов, заполненных книгами. И это домашняя библиотека?!
Тетушке явно доставил удовольствие мой восторг.
— Я всю жизнь собирала книги… Плюс тут много книг из семейной библиотеки Пруэттов. Тебе нравится?
— Я в восторге! А почему библиотека Пруэттов хранится у вас?
— Потому что именно мне ее доверил Теодор Пруэтт, отец Дориана и Игнатуса. Он был моим братом и знал, что я сохраню ее для потомков… Мы с ним обожали старинные книги… — Тетушка Мюриэль тяжко вздохнула. — Ликси, принеси свиток из восьмого шкафа, с самой верхней полки.
Мы подошли к массивному письменному столу. Домовушка с поклоном передала тетушке свиток.
— Держи. — Пергамент передали мне. ¬— Это писала Астория Пруэтт о своем даре.
Я с благоговением положила свиток на стол и аккуратно его развернула. Глаза пробежались по аккуратным строчкам:
<i>Дар чистого малефика стал для меня серьезным испытанием. Мои предшественницы не оставили после себя ничего, что могло бы мне помочь, и поэтому я пишу для тебя, моя неизвестная правнучка. Возможно, написанное мной поможет тебе или предостережет от ошибки.
Я всю мою жизнь изучала мой дар, но узнала очень мало. Возможно, ты захочешь продолжить мои исследования и оставишь нашим общим потомкам гораздо более подробные инструкции. Я желаю тебе удачи и терпения.</i>
Я на мгновение оторвалась от чтения, бросив взгляд на Мюриэль. Она смотрела куда-то вдаль.
<i>Дар наш проявляется у девочек, родившихся шестыми в семье. Неизвестно, связано ли сие с женским воспитанием или характера чертой, но мужчины даром никогда не владели.
Проявляться дар начинает, когда магия детская пробуждается, и инстинктивно дитя его первое время использует и только во благо. И ежели в дальнейшем предать себя и осознанно пожелать зла, переродится дар и из чистоты станет тьмой, станет нести зло любому, разрушая душу одаренной. Ибо нет защиты от чистого дара, пройдет он любую защиту.
Но и великое благо чистый дар есть. Ибо увидишь ты тьму на человеке, на вещи ли. И стоит тебе от всего сердца пожелать, очистится тьма. Но гони от себя чувства, что ведут во тьму, ибо чтобы разрушать тьму, в тебе должен гореть свет.
Избегай чародеев, что могут разум читать, ибо разрушат они твой дар. Но и разрушающийся дар уничтожит осмелившегося на такое, и вечное проклятие ляжет на род содеявшего сие.
Помни, что твой дар имеет грань, способность, похожую на другой дар. Обращайся к грани как можно чаще, ибо именно грань указывает тебе правильный путь. Ежели не нашла ты свою грань, учись смотреть в себя, и когда-нибудь узнаешь ее.
С надеждой, что сие окажется тебе полезным, Астория Моргана Пруэтт.</i>
Отложив свиток, я задумалась. Большинство сказанного было понятно, некоторые моменты вызывали сомнения. Что-то вроде краткой инструкции. Единственное, что меня волновало, это наличие некой «грани», и требование прислушиваться к ней. Понятно, что тетушка посчитала такой гранью мои знания о будущем. Но ведь это наверняка что-то другое. Придется с этим как-то разбираться. Наверняка, смотреть в себя — это похоже на медитацию или что-то наподобие.
Потом мы с тетушкой опять пили чай, на этот раз без этикетных издевательств, и обсуждали, как быть дальше. Хотя она мне не тетушка, а… Я задумалась, считая поколения. Молли она действительно тетушка, через поколение, а мне… двоюродная прабабушка? Странно, но в английском это звучит одинаково. Так что пусть будет просто тетушка.
Впервые я задумалась, что говорю на английском, как на родном, а думаю попеременно то на английском, то на русском. На первом, когда с кем-то разговариваю, а на втором, когда о чем-то думаю. Вот, например, родись Рон девочкой, он унаследовал бы дар. А мальчику ничего не светило. Пока не заполучил вполне женскую душу. А если я стану думать о себе, как мальчике, сохранится ли дар? Думаю, вряд ли. Эх, быть мне девчонкой в теле парня. Проживу долгую и одинокую жизнь, потому что никогда не смогу влюбится ни в парня, ни в девушку. При мысли что об одном, что о другом только одна мысль — «Ни за что!» Хотя… Когда закончится эпопея с Гарриком и Хогвардсом, я заработаю огромную кучу галлеонов на снятии проклятий, начну думать о себе, как о мальчике и постепенно привыкну. Все, решено — я полностью асексуален и вообще, у меня позднее развитие. Тем более, кругом одни дети. Прости, Гермиона, но все, на что могут рассчитывать от меня окружающие — это дружеские отношения. Так что тебе придется искать другого парня. И тебе, Лаванда, тоже.
— О чем ты так глубоко задумался, Рон? — Голос тетушки заставил меня подпрыгнуть. Надо же, насколько я глубоко задумалась.
— О том, что не собираюсь жениться лет до сорока. — Тетушка лишь чуть слышно хмыкнула.
— Хорошо, Рональд, я это учту. Думаю, договорюсь о помолвке на твое сорокалетие.
— Эй, невесту я себе тоже сам подбирать буду! — Я не выдержала и расхохоталась. — И обязательно блондинку!
— Из чистокровных это Малфои и Лавгуды. Если умудришься снять проклятие с первых, вполне вероятно, что они согласятся на будущий брак, если родится девочка. Луна Лавгуд очень милая, но вряд ли согласится ждать, пока тебе стукнет сорок. Ну, или надо искать кого-то на континенте.
— Тетушка, я вообще-то пошутил. — Слегка придя в себя, пробормотала я.
— Насчет сорока лет или насчет блондинки? — Чуть подняв бровь, поинтересовалась тетушка.
— Насчет блондинки. — Вздохнула я.
— Тогда подобрать тебе пару будет намного проще.
— Тетушка! Давай отложим этот разговор хотя бы лет на десять!
— Максимум на пять. Цени мою доброту. — Мюриэль отчетливо хмыкнула. — А теперь вернемся в библиотеку. Надо же узнать, в каких знаниях у тебя пробелы.
— Во всех. — Вздохнула я и оказалась права.
Домой я возвращалась, держа в руках книгу по этикету, истории магии и основам зельеварения. Как оказалось, для удобного передвижения камином надо встать чуть боком, правым плечом вперед, а выходить с левой ноги. И я действительно не упала, выходя из камина. Только слегка пошатнулась. Что гораздо хуже, я оказалась под перекрестными взглядами практически всего семейства Уизли.