- Подглядывала, - тем же слабым голосом ответила она.
Он негодующе уставился на нее, потом невольно улыбнулся.
- Я ведь уже говорил, - сказал он, поглаживая пальцем ее нежное лицо, вам просто нужно было предложить мне что-нибудь получше.
Ее глаза наполнились слезами.
- Chere, - хрипло сказал он, - не плачь. - Он смахнул слезы пальцем. В следующий раз, когда ты захочешь знать, куда я собрался, спроси прямо.
Они смотрели друг другу в глаза. Сторм помолчала, как будто припоминая что-то, потом сказала:
- В первый раз слышу, что вас достаточно всего-навсего спросить.
Он улыбнулся, отодвигаясь от нее:
- Вы можете сесть?
Она кивнула. Он хотел помочь ей встать, но она застонала, и он тут же опустил ее обратно.
- Все-таки вам нехорошо, - упрекнул он.
- Бретт! Бретт! Что здесь происходит?
Сторм почувствовала, как Бретт замер. Она замерла тоже и приподнялась на локтях, всматриваясь. Бретт сказал через плечо:
- Иди в дом, Одри. Мне придется на время взять твой экипаж. Пожалуйста, прикажи его подать.
- Может, послать за доктором? Кто это?
- Одри, - властно начал Бретт.
Сторм, сама не замечая этого, села и принялась разглядывать немыслимо шикарную, да еще и невысокую, женщину с фонарем в руке, омываемую льющимся из дома светом.
- Вы не собираетесь нас познакомить, Бретт? - спросила она как можно ехиднее, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Она никогда не сможет соперничать с этой женщиной, никогда!
- Иди в дом, - хрипло повторил Бретт. - Давай, Одри. Сторм, ложитесь, сказал он гораздо нежнее, придерживая ее рукой за спину и опуская на землю.
Сторм послушно легла, но было уже поздно: они с женщиной успели встретиться взглядами, и Сторм заметила в ее глазах внезапное понимание, когда Бретт назвал ее по имени. Она вновь почувствовала тошноту и головокружение. Его любовница была миниатюрная, округлая, красивая, женственная, изящная - у нее было все, чего не было у Сторм.
- Ладно, Бретт, - негромко сказала Одри а послушно исчезла.
Сторм поняла, что сейчас ее стошнит. Она перевернулась, и ее вырвало. Когда все кончилось, она обнаружила, что Бретт нежно поддерживает ее. Она была готова разреветься. Когда он принялся гладить ее по волосам, желание плакать стало еще сильнее.
- Не надо, - простонала она.
Его рука замерла. Долгие мгновения, борясь с волнами головокружения и тошноты, Сторм продолжала видеть перед собой эту красивую женщину. Потом Бретт негромко произнес:
- Экипаж уже здесь.
Он без усилий поднял ее, и Сторм уткнулась лицом ему в грудь. Он донес ее до экипажа, забрался в него и сел держа ее у себя на коленях. Почему-то оттого, что ее так держат, она потеряла всякое самообладание. И очень тиха заплакала.
- Вам больно? - сразу спросил он. Его тело напряглось под ее телом, теплые руки обхватили ее крепче.
- Нет, - прошептала она сквозь слезы. - Голова болит.
- Не плачьте, прошу вас, - нежно сказал он, еще ближе прижимая ее к своей груди, так что ее груди передавалось биение его сердца. Она уткнула лицо в уголок между его плечом и шеей и закрыла глаза. - Почему вы плачете, Сторм?
Она покачала головой. Говорить она не могла. Нежность в его голосе только усиливала смятение ее чувств. Но она ощущала его руки, гладившие, ободрявшие ее, и за мгновение до того, как ее окутала благословенная тьма, ей показалось, будто он прошептал:
- Прости меня, chere.
***
Часом позже она все еще была без сознания.
Бретт стоял рядом с ней, и его сердце трепетало от вида ее бледного лица - сейчас такого безмятежного, каким он еще никогда его не видел, - пока доктор Уинслоу обследовал ее.
- Ну, как? - скованным голосом спросил Бретт. - Почему она все еще не пришла в себя? Она поправится?
- Успокойтесь, Бретт, ваша прелестная женушка цела и почти невредима.
- Что вы имеете в виду? - осведомился Бретт.
- Все кости целы, но у нее сотрясение мозга. На затылке шишка размером с апельсин.
- Это может оказаться серьезным, - не двигаясь, сдавленным голосом сказал Бретт.
- Нет, если у нее будет неделя полного покоя. Я хочу, чтобы три следующих дня она лежала в постели. Потом она может принимать посетителей, но только ненадолго. Никаких прогулок и верховой езды. Спать в отдельных комнатах. Побольше отдыхать.
Бретт нахмурился, пытаясь представить, как он сможет удержать Сторм в бездействии целую неделю.
- Она будет отбиваться руками и ногами, - пробормотал он.
- Никаких отбиваний, - сказал Уинслоу. - Ей показан полный покой.
- Она самая вспыльчивая женщина, какую я когда-либо видел.
Уинслоу улыбнулся:
- Так не сердите ее.
- Вам легко говорить, - пробормотал Бретт, глядя на лежавшую без сознания на кровати девушку.
- Если боль будет слишком сильной, можете дать ей несколько капель лауданума, - продолжил Уинслоу.
- Какая боль?