- Мисс Дженингем, поймите, вы выходите замуж за месье Дьюленда. Вас будут судить строго, зная, как сам он безукоризнен в одежде. Вы должны продемонстрировать высокий стиль. Но так как вы лишены исключительного вкуса месье Дьюленда, он благоразумно вверил вас в мои руки.
Габби выслушала мадам Карем без возмущения, Однако продолжала настаивать на своем:
- Но увидят в этом платье меня!
- Не просто увидят, - не замедлила с ответом мадам, - а будут боготворить! Мужчины будут стлаться у ваших ног.
Ничего не скажешь - заманчиво! Но видел бы ее новые наряды отец! Габби содрогнулась от этой мысли.
- Я использовала более тяжелую ткань, чем сейчас носят, - живо продолжала мадам. - Она скроет очертания ваших бедер.
Габби растерянно заморгала. Ее вполне устраивали очертания ее бедер. И Квила, кажется, тоже. Она вспомнила, как он ее гладил.
- Ваша грудь - величайшая ценность, - развивала свою мысль мадам. - Ее мы подчеркнем, также как и ваш derriere<зад>(фр.)>. Для этого каждое платье, дневное или вечернее, мы украсим небольшим шлейфом. Я придумала такой покрой, чтобы ткань при ходьбе слегка колыхалась.
Грудь и впрямь выставлена на всеобщее обозрение, подумала Габби, примеряя вечернее платье.
- Теперь вы можете появиться на публике, - удовлетворенно произнесла мадам. - Месье Дьюленд будет доволен.
- Безусловно, - поспешила согласиться Габби. - Но, мадам, встревожилась она вдруг, - что, если лиф упадет?
- Упадет? Куда упадет?
Габби пошевелила плечами, доказав это на деле. Мадам с вызовом посмотрела на выглянувший из-под кружев бледно-розовый сосок.
- Все мои клиентки ходят в таких платьях, даже те, кому нечего показать. Вы должны благодарить природу за вашу грудь, мисс Дженингем! Вам не нужно ничего поддевать. Нижнее белье нарушит мою задумку - складки на лифе будут лежать уже не так. Вы только не вертите плечами, и тогда все будет в порядке. Мои клиентки не егозят.
"Еще бы, - подумала Габби. - Они замирают от ужаса". Но если мадам Карем заберет платья на переделку, ей придется опять сидеть дома. Поэтому Габби и надела утреннее платье с лютиками и попрощалась с модисткой.
- Такой красивой пелерины я еще не видела, - восхищенно протянула горничная, прилаживая поверх платья неопределенного цвета пелерину на розовой подкладке и с большим, отделанным бахромой капюшоном. - Как мадам называет этот цвет?
- Цветок персика. Но не важно, что говорит мадам, Маргарет. Это просто ее словесные выкрутасы.
- О мисс Габби, они там все непременно захотят это услышать. И все захотят носить такой же цвет!
Маргарет протянула хозяйке шелковый носовой платок с каемочкой такого же персикового цвета.
Проект мадам Карем превзошел все ожидания. Первое подтверждение Габби получила в крошечной гостиной миссис Юинг. В последнее время у них сложились почти дружеские отношения. Габби продолжала два раза в неделю забирать Фебу повидаться с Кази-Рао.
Приемная мать девочки даже замедлила шаг. У Габби едва не вырвался ликующий крик. Рядом с миссис Юинг, всегда элегантно одетой, она казалось себе последней неряхой.
- Не могу не отметить, мисс Дженингем, у вас очень красивое платье. Сегодня вы исключительно элегантны.
- Облагодетельствована мадам Карем, - улыбнулась Габби.
- Она сделала даже небольшой шлейф, - удивилась миссис Юинг, рассматривая платье. - Какой нестандартный подход! А эта пелерина из мериносовой шерсти, не так ли?
- Понятия не имею. Я только знаю, что мадам Карем предпочитает данный цвет. Она заявила, что обычный розовый - это цвет черни. - Габби наклонилась к миссис Юинг и доверительно шепнула: - Естественно, мне было приятно услышать, что у меня персиковый цвет. - Миссис Юинг засмеялась, впервые на памяти Габби. - Жуткий снобизм, не правда ли? - продолжала Габби. - Когда мы встретились в первый раз, я пришла от нее в ужас.
- Мисс Габби... - Феба подбежала к ним, уже в новой длинной мантилье, и на ходу присела в реверансе. В руках у нее была небольшая корзиночка. - Мне очень жаль, что я заставила вас ждать. Я помогала готовить пирог для Кази-Рао.
- Иди скорее ко мне, гусенок мой! - Феба бросилась к Габби в объятия.
- Я сама испекла. Почти сама. - Девочка отвернула салфетку. - Вы думаете, ему понравится?
- Он будет в восторге, - уверила ее Габби. - Так мы поедем, если вы не возражаете? - Она улыбнулась миссис Юинг. - Я привезу Фебу обратно через несколько часов.
- Большое вам спасибо, вы очень добры.
По прибытии на Сэквил-стрит выяснилось, что для Кази это был особенно трудный день. Фебе потребовалось полчаса, чтобы выманить мальчика из чулана, где он сидел, забившись в самый темный угол.
- Мисс, тут приходил управляющий и с ним несколько человек, - горестно поведала миссис Мэлбрайт. - Они занимались сбором пожертвований. Пока я сообразила, они уже прошли в дом. Я думала, Кази наверху. Он играл в гостиной - и вдруг входят четверо мужчин. Один из них здоровается с ним надо сказать, очень приветливо. Но для бедного малютки и этого было слишком много. С тех пор так и сидит в чулане.
- Я вас прекрасно понимаю, миссис Мэлбрайт, - вздохнула Габби. - Такой уж он есть. Я сама часами его уговаривала. И мой отец довольно упорно пытался искоренить в нем эту привычку.
- Ваш отец как раз и объяснял мне, что это надо делать, мисс Дженингем. - Женщина мяла в руках фартук. - Один раз я вывела Кази из спальни, так он так разволновался, что...
- Не продолжайте, я все знаю, - понимающе улыбнулась Габби. - Я абсолютно с вами согласна, миссис Мэлбрайт, нет смысла его мучить. Но посмотрите на него сейчас! - Кази, сидя на диване, с наслаждением уплетал пирог Фебы и слушал ее лепет. - Он уже обо всем забыл, - успокоила ее Габби. - Если ему позволять выходить по своей воле, когда ему захочется, он будет счастлив.
- О, это поистине добрая душа, - подтвердила миссис Мэлбрайт. - Когда мы одни дома, он весел, но среди незнакомых ужасно смущается. Непонятно! Во всяком случае, раньше такого не бывало.
***
К вечеру Габби специально надела одно из новых платьев. Волочащийся шлейф обязывал к своеобразной "ныряющей" походке. Габби старалась помнить наставления мадам Карем, что в таком наряде желательно только слегка покачивать бедрами, но ни в коем случае не крутить всем что выше. По правде говоря, ощущения были не из неприятных. Она позволила себе "нырнуть" чуть резче. "Нырнула" и направилась прямо в библиотеку. Тихонько постучала в дверь и вошла.
Квил поднял глаза. В полумраке его лицо выглядело суровым и неприветливым. Жаль, что за это время она начала забывать, как он оттопыривает губу, когда размышляет. Ей нравилась эта его привычка. Удивительно, какие они с Питером разные. В отличие от хрупкого брата в Квиле все было крупное и мускулистое, даже нога, доставлявшая ему столько неудобств.
- Тут у вас темновато, - весело проговорила Габби. Забыв на секунду о походке, она прошла в комнату обычным шагом. Затем снова "нырнула" и начала прибавлять без надобности все фитили подряд. К концу ее обхода глаза Квила заметно потемнели. Впрочем, именно этого она и добивалась.
- Квил, я бы хотела сегодня куда-нибудь съездить.
Он страшно удивился - только что не разинул рот. Не "стелился", как предрекала мадам, но был весьма близок к этому.
- Съездить?
- Съездить, - четко повторила Габби. - В театр или на вечер. У леди Стоукс сегодня небольшая вечеринка с картами и танцами. У нас есть приглашение! - Она протянула Квилу одну из тисненых карточек, приходивших Питеру каждый день. Кодсуолл аккуратно складывал их на каминную полку.
- На вечеринку? - тупо произнес Квил. - Это невозможно. Я никогда не участвую в подобных мероприятиях.
- Но почему?
Квил воздержался от ответа. Если она не догадывается, то ему незачем ей объяснять.
- В театр еще куда ни шло, - нехотя согласился он.
Габби поблагодарила его улыбкой, и, продрейфовав к его столу, уселась на край. Она хотела узнать, произвел ли впечатление лиф мадам Карем.