Она грустно вздохнула. Сегодня утром Квил только раз взглянул в ее сторону. Не считая вчерашнего вечера, когда он привлек ее к себе на плечо в карете, их отношения не выходили за рамки простого знакомства.
Лицо Квила выражало глубокое горе, глаза потемнели. Усталость сказывалась на его ноге - он заметно хромал. Габби жаждала помочь ему, но не знала, как это сделать. Чутье подсказывало, что сейчас не следовало к нему приближаться. Это время показалось ей нескончаемым.
Наконец священник подошел к ней и поклонился. Он выглядел очень бледным и напряженным.
- Мисс Дженингем, меня зовут мистер Мор. Я готов приступить к венчанию.
Такого необычного венчания не было, наверное, до сих пор ни у кого.
Китти с Питером тоже подошли к кровати виконта. Леди Сильвия осталась сидеть в стороне, рядом с его врачом.
Габби с Квилом и священником стояли по одну сторону кровати, Питер с матерью - по другую. Китти сжимала в ладонях вялую руку мужа.
- Мы должны пройти чуть вперед, - сказал Квил не грубо и не вежливо вообще без каких бы то ни было эмоций.
Габби положила пальцы поверх его руки.
- Квил, - произнесла она полушепотом.
- Что?
- Вы представите меня вашему отцу? - спросила она неловко. - Он сейчас... - Голос ее задрожал.
- Конечно, - учтиво поклонился Квил и посторонился, чтобы она могла видеть виконта.
Сходство между ним и старшим сыном было бесспорно. Виконт тоже был высоким человеком, с такими же, как у Квила, темными ресницами, выделяющимися на фоне бледных впалых щек. Смерть извещала о себе белым саваном, опустившимся на его лицо. Вместе с тем казалось, что человек спит мирным сном - так беззвучно было его дыхание и почти незаметно вздымалась грудь.
Квил встал перед отцом:
- Отец, я хочу представить тебе Габриэлу Дженингем. Я собираюсь на ней жениться.
Спящий ничего не ответил.
Китти приложила руку к его щеке и, помолчав, произнесла:
- Возможно, Терлоу слышит нас. Рано утром я рассказывала ему о венчании. - Она наклонилась и нежно позвала: - Дорогой...
Веки задрожали, и виконт открыл глаза. Он поймал взглядом жену, стоящую у кровати, и что-то тихо пробормотал,
- Что ты сказал, дорогой?
- Несравненная... любимая Китти, - вполне внятно проговорил виконт.
У Габби на глаза навернулись слезы. Она протянула руку и легко коснулась виконта.
- Очень приятно познакомиться с вами, сэр.
- Милостивые и горячо любимые наши, - начал мягким голосом мистер Mop, - мы собрались здесь, чтобы перед лицом Бога и семьи соединить этого мужчину и эту женщину узами законного брака...
Квил взял руку Габби большой теплой рукой. Она подняла глаза и стиснула его пальцы, как протянутый спасательный канат.
- Решаясь на этот шаг, все участвующие стороны, - продолжал мистер Mop, - сознают, что брак не может заключаться необдуманно, легковесно и безответственно, ибо назначение его не в удовлетворении плотских инстинктов. В отличие от животных, которые лишены разума, для человека это священный союз, и он вступает в него благоговейно, осознанно и трезво, при свидетельстве Бога.
Квил набрал в легкие побольше воздуха, до сих пор не осознав реальности происходящего. Он, Эрскин Дьюленд, женится на Габриэле Дженингем! Трудно поверить, что он вообще женится. Но все вокруг подтверждало это: и недвижное тело отца по правую руку, и мистер Мор, говорящий о первородном грехе, и мать, держащая руку отца у своей щеки. Но больше всего - Габби, уже почти жена.
В ее коньячных глазах, которые он так любил, застыло горе. Она скорбела о человеке, которого никогда не знала. Ее роскошные волосы были закрыты фатой, напоминающей невесомое облачко.
- Я, Эрскин Мэтью Клавдий Дьюленд, - повторял Квил за священником, беру тебя, Габриэлу Элизабет Дженингем, в жены. С этого дня и впредь обязуюсь быть верным супругом, вне зависимости от богатств твоих или бедности, лучшего или худшего...
Слушая его голос, Габби видела будто в тумане, как виконтесса баюкает руку мужа у щеки и как по другую сторону кровати криво улыбается Питер. Постепенно комната сузилась до предела - в ней не осталось ничего, кроме бездонных зеленых глаз Квила и его сильных рук. Габби держала их крепко.
- В здоровье ли, в болезни ли, - четко произнесла она, - я буду любить и лелеять моего мужа, повиноваться ему и до смерти исполнять свой долг, согласно священному повелению Бога. И в этом даю свою клятву.
Квил улыбнулся, и улыбка его долетела до сердца Габби. Он взял ее руку и надел кольцо на безымянный палец.
- Даря это свадебное кольцо, поклоняюсь тебе всем телом и всеми богатствами, которыми я владею.
Виконтесса беззвучно рыдала по другую сторону кровати. Габби тяжело сглотнула.
Мистер Мор положил руку поверх двух соединенных рук.
- Объявляю вас мужем и женой. - Квил шагнул к новобрачной, приподнял ее подбородок и наклонился. Их губы встретились. Обычно, прикасаясь к Габби, он впадал в лихорадочный дурман. На это раз все, было иначе - он испытал сладость обладания.
Габби прильнула к нему, обвив руками его шею. В триумфальном экстазе Квил забыл обо всем на свете.
Он добился ее и женился на ней! Она теперь всецело принадлежала ему, эта очаровательная нескладеха Габби. Его жена.
Секунду спустя к ней устремилась Китти, заключив ее в свои душистые объятия.
- Я так счастлива, дорогая! Желаю вам всего наилучшего, Габриэла. И Терлоу пожелал бы вам того же. То есть он и желает. Я вполне уверена, он понимает, что здесь происходит.
- Мама... - позвал ее Квил. Он по-прежнему стоял в изголовье кровати.
Глаза виконта были закрыты, руки расслаблены. Габби подумала, что он снова уснул. Но когда Квил поднял руку отца и затем бережно положил ее на покрывало, вперед вышел мистер Мор.
- С Богом. - Китти прошептала:
- О, Терлоу... Нет, нет!
Питер, обойдя вокруг кровати, обнял мать. Габби отошла к соседнему стулу, на котором сидела леди Сильвия.
***
Видимо, супружеские клятвы меняют характер человека, размышляла Габби спустя некоторое время.
Отчасти ей было приятно сознавать, что Квил мог войти к ней в любую минуту. Он имел на это полное право. И ее не смущало, что сейчас на ней не было ничего, кроме нижнего белья, поскольку в данный момент с нее снимали мерки для траурной одежды. По этому случаю специально пригласили портниху.