- Я уже сказала тебе - он сделал это ради меня, я просила его приехать.
- А почему ты его просила, Габби? - Квил перебирал ее шелковистые золотисто-каштановые волосы.
Габби замялась.
- Может, он привез свой чудодейственный отвар? - невинным тоном поинтересовался Квил.
- Ты не должен так говорить о его лекарстве!
- А как я должен говорить о том, чего не знаю? А ты-то сама знаешь?
- Я... я тоже не знаю, - призналась Габби. - Но у Судхакара особенное лекарство.
- Мы с тобой о нем ничего не знаем. Может, это такая же гадость, какую я выкинул? Мне кажется, хватит уже этих разговоров. Я не стану принимать никакого зелья. Ни от английского аптекаря, ни от индийского чудо-лекаря. Ни при каких обстоятельствах и невзирая на твою дружбу с Судхакаром!
- Но Судхакар не шарлатан, как тот аптекарь, - взмолилась Габби, поймав взгляд мужа в зеркале своего туалетного столика. - В этом лекарстве нет никакой конопли.
- Поскольку мистер Мур хвастал, что ее используют индусы, Судхакар с успехом мог включить ее в свой рецепт. - Габби нервно передернула плечами. Кроме того, - продолжал Квил, - ты обещала больше не покупать мне лекарств.
- Я написала Судхакару задолго до этого обещания.
- Насколько я помню, мы с тобой однажды уже обсуждали его лекарские способности, - жестко произнес Квил. - И ты сказала, я цитирую: "Обещаю не покупать больше никаких отваров". И после этого ты снова предлагаешь мне "особенное лекарство Судхакара".
Габби сделалась пунцовой.
- Мне не нужно покупать его лекарство, - пробормотала она.
- Это не относится к делу. - Квил резко повернулся и, отойдя от нее, остановился у окна. - Но что самое возмутительное, Габби, - это твоя ложь.
- Квил, но я действительно...
- Ты лгала мне, сознательно вводя меня в заблуждение, - подчеркнул он. - Конечно, не так, как про Кази-Рао.
- Здесь я тебе не лгала!
- Умолчала, - с горечью уточнил Квил. - Ты ничего не рассказывала о Джосенте-Рао Холькаре и той бурной деятельности, которую ты развила, чтобы возвести его на престол. Я делаю вывод, что ты мне не доверяешь. Ты, наверное, думаешь, что я не прервал контакты с Ост-Индской компанией?
- Вовсе нет! И я не лгу тебе, когда...
- Не надо, Габби! - оборвал ее Квил. Его голос был подобен щелчку хлыста. - Никогда не лги мне впредь. Неужели ты не можешь признать, что не права? Ты нарушила свое слово.
Он круто повернулся к ней.
Габби слышала в ушах стук своего сердца. Веки распухли от подступивших слез.
- Но я не имела в виду...
- С оправданиями у тебя уже перебор, - заметил Квил. - Благие намерения - не повод для лжи. А ты лгала на каждом шагу, как только вошла в этот дом, и не придавала этому никакого значения. Я не утверждаю, - мягко произнес он, - что ты делала это с какой-то низменной целью.
Она подавила рыдания и крикнула сквозь слезы:
- Я не со зла!
- Я знаю.
- Единственное, почему я скрывала все это... Я просто хотела помочь тебе. Я знала, что ты не позволишь Судхакару приехать в Англию. А позже подумала, что он уже в пути, поэтому не видела смысла сообщать тебе об этом. И вообще, разве ты не понимаешь, что его лекарство может избавить тебя от мигрени? Он писал, что есть средство, которое...
- Я понимаю только одно, - прервал ее Квил, - что я не могу доверять своей жене. - Четкие звуки его голоса напоминали удары камней, падающих в глубокий колодец. - Я должен постоянно думать, говоришь ли ты правду или решила меня обмануть ради моего же блага, - сердито закончил он.
Из глаз Габби снова закапали слезы, но она старалась не разрыдаться и говорить ровным голосом:
- Я... я собиралась рассказать тебе о Джосенте Холькаре, но мне было интересно устроить все это самой. Да, я умолчала о нескольких письмах, но я не считала это ложью. Я подумала, пусть это будет для тебя сюрпризом.
- Это и есть ложь. Ты не считаешь, что ложь - это то, чего нужно избегать?
Габби заморгала, и слезы закапали еще чаще. В замешательстве она потеряла контроль над своим голосом.
- Я никогда не позволяю себе плохой лжи, - всхлипывая, пропищала она. У меня это вошло в привычку, потому что мой отец... - Она была вынуждена замолчать, чтобы проглотить проклятые рыдания.
- Габби, твой отец, несомненно, заслуживал, чтобы ты его обманывала, вздохнул Квил. Он подошел к ней и поднял ее со стула. - Но меня-то зачем? Я не тиран. И я никогда не выдал бы Ост-Индской компании твои планы. Я понимаю, твой отец вынуждал тебя действовать тайно, но теперь ты моя жена! И если мы будем постоянно лгать друг другу, наша жизнь превратится в ад!
Квил поцеловал ее в голову, прикоснулся к соленой щеке - и слова сами собой вырвались из груди:
- Видит Бог, Габби, я хочу, чтобы наш брак был счастливым! Я хочу этого больше всего на свете!
Она с рыданием упала к нему на грудь.
- Я верю тебе, верю! - приговаривала она. - Я не хотела тебе лгать! Если б ты знал, как сильно я люблю тебя, Квил!
В груди у него всколыхнулось теплое чувство.
- Я тоже люблю тебя, Габби.
- Я знаю, - всхлипывала она, - потому так и поступала. Я имею в виду, если б я не знала, что ты меня любишь, я бы не стала ничего скрывать... Просто я хотела сделать тебе сюрприз! Потому что ты любишь меня и считаешь, что я смышленая. Ты сам так сказал - и я хотела показать, что способна сделать действительно что-то умное!
- Все ясно, - медленно проговорил Квил, пятясь к кровати. Держа жену за руку, он усадил ее к себе на колени. - Значит, ты не рассказывала мне о своих планах относительно Холькара и трона, потому что я...
- Ты сказал, - прервала его Габби, - что женщин нужно вводить в директорат Ост-Индской компании!
Квил прижал ее к себе и поцеловал шелковые волосы.
- Это была моя ошибка, больше я никогда не стану восхищаться твоим умом, - засмеялся он. Габби подняла голову.
- О, Квил, ты такой... - Икота помешала ей договорить. - Неудивительно, что я ужасно влюблена в тебя.
Квил судорожно сглотнул. Убогих не любят - разве что чересчур романтичные люди вроде Габби.