Глава 7
Да! У меня всё получилось. Ура! Дрова в топке горят ровно. Никаких посторонних звуков, кроме лёгкого потрескивания. Ну это понятно — идеально сухих поленьев не бывает. Пришлось мне побегать между этажами, чтобы добиться такого эффекта. Но это того стоило. Вся сложность состояла в том, чтобы подобрать правильное положение задвижек-вьюшек и зазор дверцы поддувала. У печки этой системы предусмотрены два хода: летний и зимний. Поэтому вьюшек много. Вот и носился вверх-вниз регулируя и настраивая. Зато, глядя на результат, можно сказать, что я справился. И это радует. Сутки, максимум двое и всё — пользуйся новая семья новой печкой. Аж на душе легче стало. Надоели мне эти примусы. Нафиг с ними возиться. Я живу на берегу реки и поэтому у меня дрова каждый день мимо проплывают. Не ленись и с отоплением проблем не будет.
Наверное, в первый раз, в этом времени, я не хотел есть. Вместе с Марго, мы уничтожили почти всё, что осталось после вчерашнего праздника. Вернее, что осталось у нас дома. Там ещё тёща вчера унесла к себе на ледник много чего. Ей все гости, кто мог стоять на ногах, помогали. У нас, на кухне, осталось только то, что не портится быстро. На завтрак хватило и на перекусить, в обед, немного осталось, а там и Рита с техникума придёт. Придумаем что-нибудь посущественнее. Вспомнил, какой был голодный вчера, во время всеобщего праздника обжорства, ну или свадьбы — кому что ближе…
Сидели с Марго в шатре, жали чего-то. Не знаю как она, а я кушать хотел уже давно. Очень. Зато гости отрывались по полной программе. Ели, пили, закусывали, веселились и пели песни. Мы же сидели в закрытом шатре и смотрели на глубокую тарелку с овсяной кашей. Она была вкусная — с топлёным маслом, изюмом и мёдом. Специально для нас приготовленная. Но блин! Хотелось чего-нибудь жареного или тушёного, с общего стола. Мяса хотелось! Запахи стояли такие, что слюнями можно было подавиться, даже в шатёр проникали. Ан нет! Фиг вам! Только кашу и морс сливовый. Больше ни-ни. Низз-зя! Обычай.
Вот и представьте что, пока не стемнело, мы провели всё время в шатре вдвоём голодные! Ничего не делали, даже не целовались. Разговаривали, в основном, о том, как всё это получилось и зачем оно надо. Иногда побыстрому проглатывали по паре ложек каши и делали по глотку морса. И всё! Ждали сигнал. Какой? А я откуда знаю! Меня в такие тонкости не посвящали. Я у Марго сто раз спросил, а она только улыбалась в ответ. Дождались, когда на моих часах перевалило за восемь часов вечера.
Гости неожиданно возбудились и стали, сначала по-одному, а потом и все вместе требовать, чтобы Рита вышла из шатра. При этом её звали обязательно упоминая фамилию. Так и кричали:
— Рита Тепляева, выходи!
— Выходи, Тепляева Рита, тебя гости ждут!
— Тебя подруги ждут, выходи Рита Тепляева!
Ну и всё тоже самое, только в разных вариациях. И так минут десять, пока не прозвучало:
— Ой! Что же делается?! Выходи Рита Тепляева, к тебе милиция пришла! Тебя милиция ждёт!
С этого момента всё и понеслось…
Рита подбежала к шторками, что закрывали вход в шатёр и, не открывая их, начала пронзительно, на распев голосить:
— Не пойду! Не пойду к вам! Вы другую девушку зовёте! Я теперь не Тепляева! Пока не позовёте правильно, я не выйду! И милиция пришла не ко мне, а к другой! Не выйду, пока милиция не позовёт меня правильно! Я теперь Тихая! Зовите меня так!
Мне это показалось, каким-то детским театром на выезде в дурдом. Всё как-то наигранно, неправдоподобно, искусственно и совершенно не в тему. А вот народ воспринял это, как должное! Все начали требовать у милиции, чтобы они позвали девушку правильно. Тут уж Собкин и Фёдор, и ещё пара ребят из линейного отдела, начали возмущаться, что это не по закону. Нельзя фамилию самой менять! В паспорте написано Тепляева, значит другой фамилии не может быть! Вот если она женится, тогда может взять фамилию мужа. А раз нету мужа, то и разговаривать не о чем!
Гости сразу же с этим согласились! Да и ещё как! С таким жаром начали, теперь требовать у Риты показать мужа, то есть меня, что наверное на Луне было слышно. Или согласиться с милицией и отозваться на фамилию Тепляева. Но при этом, ни имени, ни фамилии моей не называли.
А Марго опять удивила. В этот раз особенно громко и очень радостно закричала:
— Есть у меня муж! Есть мужчина которого я считаю своим мужем! Это Вилор Тихий! Вы все его знаете! Поэтому зовите меня правильно — Маргарита Тихая! Тогда выйду к вам! Зовите правильно, тогда выйду! Пока не позовёте правильно не выйду! Я теперь Тихая, зовите меня так!
В общем, дурдом растянулся ещё минут на пятнадцать. Гости разделились на две половины: одна орала, что Риту теперь надо называть Тихая, а другая, что этого нельзя делать пока милиция не даст своего согласия. В общем полный идиотизм, по моему. Тут, в этот хаос народного творчества, совершенно неожиданно подключились две, очень мне дорогие девушки — Катерина Воронцова и Маша Бартолье. Моя наставница и моя почти сестра. С Катей виделись перед застольем, а откуда Маша взялась? Куда интересно она дела своих трёх детей? Впрочем тут места много, наверное где-то бегают и играют. А и фиг с ним… Тут не это главное. Главное то, что они обе начали ручаться за меня перед всем народом, расхваливать и всячески убеждать в моей скромности. Типа, я не выйду пока милиция, нас с Марго, не признает мужем и женой. Милиция упёрлась рогом и ни в какую не соглашалась — ссылаясь, что мы несовершеннолетние и вообще ещё дети. Да, блин-то! Этим-то чего не хватает? Я полностью потерял смысл этого представления. Но не выступал, а ждал чем всё закончится…
А закончилось всё, согласно советской действительности, простым голосованием. Собкин переложил проголосовать за то, чтобы признать или не признать нас мужем и женой. А он, как представитель власти, выступит главным арбитром в этом деле. Правда были ещё дебаты, но это тоже всё из заранее спланированного. Кто-то пытался предложить свою кандидатуру в мужья Рите, а некоторые девушки себя в качестве жены мне. В общем утренник в детсаде продолжался. Не, так-то было весело и даже познавательно. Но я, как-то привык к другому. Хотя и так пойдёт. Чего уж там.
Проголосовали. Решили разрешить(пардон за каламбур). Только после этого Рита обернулась ко мне и радостно сообщила:
— Пошли! Теперь можно!
А я что? Взял Марго за руку и распахнул шторки шатра.
Народ встретил наше появление улюлюканьем и вогласами одобрения. Я так, из скромности, помахал ладошкой всем. Типа — фигли нам, мы и не так можем! Но Рита меня дёрнула за рукав, призывая к спокойствию и тихонечко, на ухо, сказала:
— Подожди ещё не всё. Самое главное осталось.
Подожду, чего бы не подождать-то? Пять часов ждал, а смысла не понял. Может сейчас всё станет ясно?! Я всё ещё считал, что это действо является каким-то фарсом. Но мои ожидания не оправдались.
Откуда-то сбоку выскочила Конкордия Прохоровна и начала, играя перед публикой, вопить во весь голос:
— Это что же такое получается?! Мою дочь, мою кровиночку, мою единственную уводит какой-то проходимец! Как ему можно верить! Не отдам!
Я честное слово, выпал в осадок от таких заявлений! Это чего это вообще? С какого бодуна и после какого стакана водяры, надо было придумать такую фигню? Тёща с ума сошла или "белочку" словила на радостях? Ну или от горя. Тут ещё надо разобраться что и отчего. В общем, стою я, весь такой офонаревший, а Конкордия Прохоровна заявляет во весь голос(я бы даже сказал, что она заорала):
— Клянись, ирод неугомонный, перед всем честным народом, что распишитесь в ЗАГСе, как только в положенный возраст войдёте!
Народ тут же дружно подхватил и тоже очень громко потребовал:
— Клянись!
Пинпец! Да вроде всё уже решили. Чего ещё-то? Я посмотрел на Риту. Мне почему-то захотелось увидеть её лицо. Потому что всё происходящее мне не казалось важным. А вот её взгляд меня убедил, что всё вокруг — не игра, а что-то настоящее. Она ждала моего решения! Ждала всей душой. Я это видел. Видел как начинают скапливается влага в уголках глаз. И только от моего решения зависит, что это будет: слёзы горя или радости! Это другое время! Тут люди живут по другому. Другие правила, другие отношения и вообще — всё не так как в будущем. Честнее что ли. Не знаю.
Я люблю эту девушку. Поэтому я ответил просто:
— Клянусь. Честное комсомольское.
А что ещё-то? Я не знаю, как в этом времени, можно по другому поклясться. Вот и сказал, что первое в голову пришло.
Народ притих. Все ждали ещё чего-то? Не думаю. Просто сценарий, наверное, вспоминали. Столько сразу всего случилось, вот и подзабыли маленько. Чего только не бывает. Случается и такое. Но нет — это Конкордия Прохоровна решила выдержать паузу. Потому что, через пять долгих секунд, она произнесла:
— Иди сюда сынок! Дай обниму и поцелую МУЖА моей дочери!
Обнимашки, целовашки и радостный писк Риты. Несколько секунд приятия и понятия всего происходящего. А потом, как гром среди ясного неба, голос Собкина:
— Нечего детям делать среди взрослых. Идите прочь от хмельного стола! У вас есть чем заняться.
Я в который раз посмотрел на, теперь уже, жену. Глаза её смеялись. Не знаю как это возможно, но так и было. Женщина, что ещё скажешь. Она кивала, как бы говоря, что надо соглашаться. Ну и ладно. Марго лучше разбирается в этом спектакле. Соглашаюсь, чего уж там. Предлагаю ей руку и гордо веду в дом, мимо всей этой компании.
Народ опять начал кричать что-то такое похабно-бравурное. Типа советы давать, как и что делать чтобы не скучать. Только нам этого не надо было. Мы степенно шли ни на кого не обращая внимание. Зашли в дом, а там, перед лестницей на второй этаж, нас ждали Лёва и Катерина. Они передали нам большую корзину, с чем-то вкусно пахнущем и отправили наверх. Стоило переступить пару ступеней, как они повязали между перилами, какую-то разноцветную тряпку. Отсекая путь назад или наоборот, не давая пройти, какому-нибудь непрошенному гостю, наверх. Пофиг. Всё! Мы вдвоём.
На втором этаже нас ждала шикарная кровать из двух матрасов положенных друг на друга и накрытым сверху бельём. Три полосатые подушки и одеяло в цветочек. Прямо сексодром в стиле соцреализма какой-то. Но это я знаю такое слово и что оно значит. Что там в голове у Риты, даже представить не могу. Да и зачем? Что нам заняться нечем? Вот и занимались, пока не заснули…
Эх! Ладно, вернёмся к насущному. Будет ещё время свободное, тогда и буду вспоминать, что там, на этой эрзац-свадьбе было. Завтра медкомиссия и после неё, у меня времени свободного не будет. Надо пользоваться свободой, пока есть возможность. Не пора ли мне заняться подвалом? Попробовать, в конце концов, открыть потайную дверь. Инструмент какой-никакой есть, да и идеи, кое-какие по этому поводу, возникли. Точно! Займусь.
Как и всегда, решил сначала все дела с безопасностью. Возле калитки поставил пустое ведро. Если кто войдёт эта жестянка упадёт и загремит, а у меня будет время, чтобы что-то придумать. Заодно покормил Витаса. А что? Он, когда сытый, спит так, что фиг разбудишь. Зачем мне писклявая сигнализация? Отвлекать будет. А мне сосредоточенным надо быть.
Перевернул весь сарай в поисках наличного инструмента. Кое-что пришлось искать по всему дому. Да-с… Эта подготовка к празднику не прошла даром. Ребята, сколачивая столы и лавки, а также мастеря шатёр, раскидали всё что у меня было по всем углам, где и оставили. Но это мелочи. Даже немного посидел, отдохнул, на памятных брёвнах. Похихикал чутка, вспоминая начало "свадьбы", которое произошло, для меня, именно здесь. Дело было так…
Сидим мы, значит, вчера с Евдокией на брёвнах и болтаем о всякой ерунде. А тут, мимо нас, с радостными криками и визгами, проносятся все женщины, девушки и девочки приглашённые на этот праздник. Я в недоумении посмотрел на Дусю. А эта пигалица, тоже, готова была сорваться с места и бежать вместе со всеми. Еле успел перехватить её. Очень уж мне было интересно, что это за забег по пересечённой местности такой? Как оказалось это один из старых обычаев. Чисто женский и ведущий своё происхождение с незапамятных времён. Вообще-то это я так думаю, а Евдокия просто сказала, что все приглашённые девушки, перед свадьбой, так делают. В чём смысл, этого обряда или обычая, я не знаю. Да и никто наверное не знает. Мне, как мужику, это не очень интересно. У нас своих, мужских обычаев хватает, а про обряды вообще молчу. Но от Дуси, я всё-таки добился хоть какого-то вразумительного пояснения этим гонкам. Оказывается, все представительницы прекрасного пола, то бишь женщины, девушки, девочки и иже с ними, приглашённые на свадьбу, должны, перед тем как садиться за стол, постирать любую вещь и одеть новую. А мокрую спрятать в сумочку или ещё куда, хрям его знает, что у них будет с собой. Зачем всё это делается — я не знаю! Дуся тоже не знает. Обычай такой. И всё.
На мой вопрос:
— А что в основном девушки стирают?
Евдокия подумала немного, посмотрела с хитрецой на меня и ответила:
— Когда как. Я, вот, буду бантик стирать. У меня в кармашке запасной лежит. А вот Ленка, ну эта, Лёвина девушка, будет блузку в которой готовила угощение стирать. Она с собой чистую принесла. Я видела.
Насколько я понял, то стирать можно всё что угодно. Хоть трусы с панталонами. Лишь бы была замена. Да-с… Чудны твои дела, Господи! Это ж кто такую хренотень придумал? Удивительно, как народ в этом времени развлекается. Чего только не выдумают, лишь бы повеселиться. Пойду и я, только не стирать шмотку какую-либо, а к шатру. Может, хоть посижу спокойно. Пора привыкать к мысли о женитьбе. Дочапал потихонечку, а там Рита стоит. Ждёт.
Я не удивился ни грамма. Подспудно ждал чего-то такого. Подбежал, обнял и хотел уже подхватить на руки. Но был остановлен. Мне показали на вход в шатёр. А я что? Я понятливый. Приоткрыл одну шторку, впустил девушку и сразу же, следом за ней, зашёл сам. Тут можно никого не стесняться. И опять меня остановили: — " Причёску испортишь, платье помнёшь и вообще — наберись терпения!" и никаких гвоздей.
Что делать дальше? Прямо загадка века. Отдал всё в руки Марго. Она лучше знает что тут и как. Зато решился и начал рассказывать всяческие анекдоты. Ну — это для настроения, всегда полезно. В процессе, я решил расспросить, о обычае стирать всякую фигню перед свадьбой. На что Рита ещё больше расхохоталась. Сквозь всхлипы от смеха я услышал:
— Да брось ты, Вилор, о такой ерунде думать. Это наше девичье. Тебе это не надо.
Не надо — значит не надо. А ведь правда, чего это я? Пока я отвлёкся, Рита успела куда-то сбегать и принести здоровенную миску с кашей и кувшин с каким-то питьём. Всё это она водрузила на стол, со словами:
— Это для нас! Обычай. Теперь только ждать…
Ладно, по-вспоминал, похихикал и хватит. Не дай бог, кто-то увидит — за идиота примут, а это прямая дорога в клинику к товарищу Лившицу. А оно мне надо? Нет! Поэтому надо в подвал потихонечку идти. Вместо меня никто эту дверь ломать не будет. Только придётся собрать все керосиновые лампы в одну кучу, чтобы было посветлее. Иначе ничего не найду и действительно придётся ломать. А мне этого очень не хочется. Вдруг когда-нибудь и зачем-то пригодится такая массивная и крепкая дверь? А что? Всё может быть.
Всё что сумел найти перетаскал на кухню или, если быть точнее, в единственную комнату на первом этаже. Перегородки мы сообща убрали и теперь только печь выступает виртуальной границей кухни и зала. А я ничего менять не буду. Мне нравится так. Потом, когда приобрету или сделаю сам кухонную мебель, можно будет более явно обозначить границу, а пока и так сойдёт.
Подковырнул бронзовое кольцо. Теперь оно легче вышло из специального паза. Вот и хорошо — это отличный знак! Прежде чем спуститься в подвал, я подбросил дровишек в топку. Немного. Температуру надо держать. Я же хочу — чтобы всё побыстрее закончилось? Вот и стараюсь. Всё, можно идти на встречу с тайной.
Какой же вонючий этот керосин! Пока заправил все лампы, несколько капель этой жидкости попало на мой рабочий комбинезон. Теперь буду благоухать, как старый примус. Блин…
Так! И что мы имеем? Всё по старому. Ничего за это время не изменилось. Пыль и хлам на месте. Типографский станок тоже. И пулемёт никто не забрал, пока меня не было! Ну и ладно, мне же проще. Кое-какие мысли у меня есть по этому поводу. Вот и займусь их претворением в жизнь.
Лампы ставим полукругом, чтобы видеть даже самый укромный кусочек двери. Вот так примерно. Можно действовать. Для начала пройдусь внимательно взглядом. Потом надо пощупать каждый гвоздь и каждую заклёпку — вдруг что-то шевелится, качается или поворачивается? Хм. Странно. Прямо монолит какой-то, а не деревянная дверь. Ладно, тогда берём молоточек и начинаем обстукивать всё что попало под руку. Может звук какой появится странный. А это уже кое-что и хоть какой-то результат будет.
Час, в бесплодных попытках, пролетел незаметно. Надо подниматься наверх, чтобы чаю попить и передохнуть маленько. Заодно дровишек подкинуть в печь. Лампы потом заправлю. А сейчас мне нужен свежий воздух, чтобы подумать и всё-таки принять решение.
Умели раньше мастера загадки загадывать! Против этого не поспоришь. Вроде бы ничего сложного — ан нет. Фиг там! Ни одной щёлки, ни одного мизерного зазора. Я даже не смог определить какая толщина у этой долбанной двери. Всё подогнанно вплотную и зачищенно заподлицо. Не подлезть никак. Надо инструмент раздобыть более подходящий. Ну… или ломать всё на фиг, тем инструментом, что есть в наличии.
Разобрался с печкой — подкинул дров. Напился чая. Успокоился. Подумал чутка и решил съездить на рынок. Может там что подходящее найду. А что? У меня сегодня выходной, что хочу то и делаю. Зато рынок это такой вариант антидепресанта в этом времени. В разглядывании товаров и последующей торговле, есть что-то такое — успокаивающее и способствующее правильным размышлениям, если громко не торговаться, конечно. Вот и проверю заодно.
Эх, мой велик! Застоялся бродяга железнобокий? Ща, мы с тобой по горкам, да колдобинам калужским и по булыжнику дорожному прокатимся, с удовольствием и прямо до центра. А потом, можно и в общагу, за дровами, заехать. Всё равно по пути. Мне много не надо. Хочу что-нибудь пожарить на угольках, к приходу Марго. Что? Пока не решил. Но обязательно придумаю. Рынок — это такое дело. Навевает.
Понедельник — совсем не рыночный день. Народ отдыхает от единственного выходного дня. Поэтому я не удивился отсутствию толпы, которая обычно шляется по торговым рядам. Но меня это не смутило. Целенаправленно иду в будку к сапожнику, к деду Василию. Хоть и расстались мы, в крайний раз, не очень хорошо. Но такова жизнь, а я надеюсь, что от лишней копеечки этот менеджер не откажется. Да собственно так и получилось.
Опять сижу в будке сапожника, а товар мне подтаскивают всякие сомнительные личности. Чего только не перебрал сам своими руками. Выбрал много чего и всякого. Зачётно получилось с плотницко-столярным инструментом. Понабрал всего: от мелкозубой ножовки, до совершенной экзотики — церазика и клюкарзы. А что? Мне всё пригодится. И не только, чтобы дверь взломать, а ещё, например, для изготовления кухонной мебели. Вот! Про коловорот можно не говорить — это приобрёл в первую очередь. А к нему свёрла разные: от перьевых и до тех, что по металлу. В общем затарился так, что еле до дома доехал. Звиздец тебе дверь, что не просверлю, то выдолблю клюкарзой — на фиг! А потом топором до ума доведу! Думал колёса у велосипеда, от перегруза отвалятся. Но нет, справилась фашистская техника. Довезла и не рассыпалась на отдельные винтики и болтики.
Через два часа идти Марго встречать. А я ничего из съедобного не купил и за дровами, в общагу, не заехал. Просто некуда было это всё разместить. А в руках тащить чего-либо и велосипедом управлять одновременно, я не умею. Это надо в цирковое училище идти, учиться и время тратить. А мне надо прямо сейчас. По дороге, потом, чего-нибудь купим вдвоём. Чего уж там. Нам ли быть в печали по не совершённым покупкам? Не голодаем вроде.
Дверь сдалась после часа упорной работы. Даже, наверное, не так — не сдалась, а сначала, приоткрыла свою тайну и уже потом сдала все тайны старых мастеров (снимаю шляпу перед ними). Коловорот и клюкарза помогли — вовремя я их купил. Сразу скажу, что дверь скрывала подземный ход. Пройдя по нему около ста метров я упёрся в завал. Так что неожиданностей с той стороны можно не ждать. Там бригаду метростроевцев надо, чтобы всё привести в порядок. А ведёт он скорее всего в церковь. Я это вычислил исходя из направления. Специально наверх вылез, чтобы сориентироваться. И, как мне кажется, завал образовался во время взятия Калуги нашими войсками. Тогда здесь чего только не взрывалось. Могло и что-то такое очень тяжёлое взорваться, чтобы ход обвалился. А там фиг его знает. Я не специалист.
Теперь, у меня есть место, куда можно весь хлам из подвала спрятать. Замучаюсь таскать правда, но это уж, как-нибудь перетерплю. Мне соленья и варенья негде хранить, а тут печатный станок мешается и статья расстрельная маячит. Так что всё будет нормально. Заодно можно из мелкашки пострелять. Мне на двадцать пять метров её надо пристрелять. А тут столько места пропадает зря. Ух! Одной проблемой меньше. Аж полегчало. Теперь можно и насущными делами заняться. Витаса покормить, Риту вст ретить и многое другое. Что мы не молодожёны что ли? Найдём что делать.