Родился я, как и положено в свое отведенное время и довольно крепким карапузом. И тут имеет место один момент, о котором никто никогда не задумывался.
На четвертом уровне изнанки неактивные маги погибают так же, как и простые люди. И я не слышал, чтобы у нулевок был активный дар. По рассказам заключенных магов, дар активируется при переходе на новый уровень, примерно в семнадцать, двадцать лет. Правда, стартовые условия у всех разные, и бывает так, что не все переживают этот момент.
В моем же случае, экстремальные условия развития плода и рождения, активировали этот дар при абсолютно ничтожных шансах. Это спасло мать и меня от губительного воздействия изнанки. И, наверное, именно магическая активность плода сняла блокировку памяти с матери.
С самого рождения я был активным магом. Только вот все мои невеликие силы уходили на поддержание жизни и здоровья. Именно по этой причине, как я сейчас, спустя годы, предполагаю, никто и не заметил, что среди заключенных растет маленький маг.
Доказательством тому может послужить случай, произошедший со мной в семилетнем возрасте. Будучи активным, непоседливым ребенком, я умудрился незаметно для взрослых выскочить за пределы поселения, и стал играть за защитой. Пока меня хватились, поймали и вернули, пролетела половина дня.
Меня давно интересовало что там, за туманной пеленой купола, накрывающего поселение. Подогревали мой интерес к внешнему миру захватывающие рассказы охотников и собирателей. Там был бескрайний простор полный невероятных чудес и захватывающих приключений, по которому можно было бродить сутками, не встретив признаков человеческой деятельности. А описания животных и растений?! И они рядом, только выйди и протяни руку!
Случай посмотреть представился, когда стражи отвлеклись на прибывшую сверху для каких — то исследований команду искателей. Как открывать дверь в стене я давно уже разобрался. Да и не понадобилось мне это, задвижка уже была открыта. Осталось только незаметно проскользнуть в калитку и войти в открывшийся взгляду новый мир.
Поселение контролировало и защищало проход в долину из открытой части мира. Саму долину куполом не накрывали. И выход из поселения, в целях безопасности, был со стороны долины.
Я был потрясен, когда выскользнул за пределы поселения. Несмотря на рассказы искателей и заключенных, о внешнем мире, у меня создалось стойкое ощущение, что мы живем в подземельях. И там за дверью, только камень и серая муть, а рассказы это всего лишь светлая сказка.
Открывшийся вид завораживал. Яркое солнце слепило глаза. Бесконечный небесный простор, не закрываемый пеленой серой мути над головой гипнотизировал. И облака, неспешно куда — то плывущие. И по кругу горы, до которых рукой подать.
Мне было страшно, но горы манили. Очень хотелось забраться на вершину, и потрогать облака руками. Думая, что они недалеко, решился идти. Прячась, постоянно оглядываясь, скрываясь за большими валунами, как это умеют делать ничему не обученные семилетние дети, направился к горам.
Собственные глаза меня обманули. Я столько иду, а горы не приближаются, только больше становятся. Да еще, оказалось, ходить на такие расстояния скучно.
Увидев маленький родничок, текущий в мою сторону, захотел посмотреть, откуда он вытекает. Пошел вдоль него, беззаботно перепрыгивая с камешка на камешек и глазея по сторонам. Идти оказалось недалеко. Нагромождение больших валунов, образовало затененный закуток. Вот из — под этих каменюк родничок и пробивался. Сам закуток был небольшой, всего несколько шагов. Один берег родничка заболочен.
Вот там — то я и увидел настоящую красоту. По жидкой грязи неспешно передвигались слизни. Их было совсем немного, но они так красиво светились. Я о них только слышал, но никогда не видел. Слизни образовывали вокруг себя небольшое поле, которое тускло мерцая, переливалось разными цветами. И сами эти прекрасные существа были разных цветов.
Слизни меня заметили и стали собираться, двигаясь в мою сторону. Я почувствовал слабое давление и дискомфорт. Отступил на пару шагов, давление прекратилось, а слизни, потеряв ко мне интерес, продолжили заниматься своими делами.
Почему — то мне стало весело, показалось, что красивые создания со мной играют. Я несколько раз подходил и отходил от них, смеясь. Но потом это занятие мне наскучило. Да и в стороне я заметил еще одного слизня, сиреневого цвета. Он попал в ловушку между камней. Воды и корма там практически не было, и светящееся поле вокруг одного из моих новых друзей становилось все слабей и слабей.
Протянув руку, попытался взять и перенести его в более комфортное место. Едва моя рука оказалась рядом со слизнем, светящееся поле исчезло. Я взял и перенес малыша к заводи, чуть в стороне от других. Мне неприятно было ощущать давление от его сородичей. Слизню было явно плохо. Пожалев его, достал из кармана кусок хлеба и положил рядом. Существо не реагировало. Когда я убрал руку, светящееся поле сиреневого цвета появилось вновь, слизень сразу стал активным и перебрался на хлеб, поглощая его. Мне было так интересно наблюдать за ним, что я не сразу заметил неприятное давление.
Другие слизни заметив, что их собрат, что — то активно поглощает, решили присоединиться к трапезе. Я подумал, что у моего друга сейчас отберут лакомство. Чтоб этого не произошло, достал еще один кусок и положил его перед сородичами сиреневого. Слизни оказались забавными. Они интенсивно светились, проползая по хлебу, и кусок уменьшался. Я же периодически протягивал руку, у слизня пропадало поле, и он замирал. Это было весело. Мне было легко и радостно, как никогда.
Все испортил Сержант. Он в поселении был самым главным, наравне с Главой, и отвечал за безопасность. Сержант появился неожиданно. Увидев меня, побледнел и, схватив за шиворот, буквально выдернув из окружения слизней, быстро выскочил из закутка. Я едва успел засунуть Сиреневого в карман куртки. Здесь нас уже ждали Шаман и проводник. Поставив меня на землю, Сержант, строго и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросил:
— Ты зачем поселение покинул?! Зачем к слизням полез?! Они же тебя сожрать могли!
— Сержант, — перебил его проводник, внимательно меня рассматривая, — Парень находился неизвестно сколько без защиты. Его надо срочно к медикам. Давай потом разборки устроишь? — и добавил, покачав головой, — Если оно, конечно, будет, это потом.
В поселение мы попали очень быстро. Это просто магия какая — то! Я так долго шел к горам, а они в один миг меня донесли. Как будто я вдоль защитной стены гулял, а не вдаль уходил. Встречала нас целая делегация с матерью во главе. Увидев, что мы вернулись, она заполошно кинулась ко мне. Но Сержант ее остановил:
— Подожди, сейчас проверим его, потом поговоришь.
Мать со страхом смотрела на манипуляции, проводимые со мной местным доктором и Шаманом в медицинской избе. Наконец, медик заявил, что со мной все в порядке и никаких изменений не выявлено, а возможные последствия покажет только время. Пока же за мной нужно понаблюдать.
Сержант удостоверившись, что я в норме присел рядом со мной и, глядя в глаза, спросил:
— Сергей, тебе ведь с самого рождения твердят, что монстры и растения нашего уровня чрезвычайно опасны, и не каждый маг с ними справится. Зачем ты покинул поселение и полез к слизням?
Я лишь пожал плечами. Ну как объяснить ему зачем? Просто потому что интересно. А здесь, в поселении скучно. Взрослые вечно заняты своими делами. А мне чем заняться? Но сейчас меня волновал совсем другой вопрос:
— Значит мне не разрешат завести друга? — расстроенно спросил я его.
— Сережа, ты вообще слушаешь, что тебе говорят? — тяжело вздохнул Сержант — И о каких друзьях ты говоришь?
— Вот, — вынул из кармана и показал замершего на ладони Сиреневого.
Находящиеся вокруг нас люди, испуганно отпрянули на несколько метров и молча посмотрели на Сержанта. Мужчина непонимающе переводил взгляд со спокойно лежащего у меня на ладони слизня на мое безмятежное лицо и обратно. Потом встал и, обреченно махнув рукой, сказал:
— Это бесполезно, — заявил он, развернулся и отошел в сторону, бросив сочувственный взгляд на маму. Шаман наоборот подошел поближе и, присев так же, как Сержант, с улыбкой стал рассматривать слизня на моей ладони. Потом, посмотрев на меня, попросил:
— Сережа, ты можешь положить его на стол?
Пожав плечами, я подошел к столу, и положил друга на деревянную столешницу. Слизень продолжал лежать не двигаясь. Когда я сделал шаг назад, вокруг него образовалось сиреневое поле, и он начал активно двигаться по кругу, поглощая дерево столешницы. Испугавшись, что Сиреневый проест дырку и упадет, я подошел и взял его в руки. Когда протянул руку, чтобы забрать его, светящееся поле исчезло, и слизень замер.
— И зачем ты его забрал? — спросил, улыбаясь, Шаман.
— Сиреневый не знает, что под столом ничего нет! — моему возмущению не было предела, — Он же упадет!
Поднявшийся Шаман улыбнулся, оглядел всех и успокаивающе произнес:
— Сергей каким — то образом подавляет активность более слабых, — и помолчав, — в его понимании, монстров Изнанки. Видимо мы не смогли до него донести, что болотные слизни представляют собой очень серьезную угрозу. Вот и получилось, что для него это всего лишь забавные зверушки.
— И ничего это не болотные! — возразил я ему — Там такая красота! Они все цветные, и святятся разными цветами! — и обиженно добавил, — Сиреневого только обижают, вот я и взял его с собой. И вообще, это радужные слизни, а о них вы ничего не рассказывали.
Шаман, только развел руками.
— В семь лет и уже колдует? — скептически выгнув бровь, спросил Доктор.
— Нет, это его собственная способность. Изнанка приняла его, — ответил Шаман, — Слова Его Императорского Величества сбылись, — и, посмотрев в глаза Сержанту, добавил, — У нас растет маленький Хозяин Изнанки и Повелитель уровня.
Мать подалась вперед и в исступлении закричала глядя на Главу поселения:
— Будьте вы все прокляты! Вы все, дворяне с вашим Императором и богами! Украли у нас с сыном жизнь, у него детство, и теперь монстра из него растите! — она готова была кинуться с кулаками на присутствующих. Но профессор и Шаман удержали ее. Держали они ее негрубо, но твердо, не позволяя совершить непоправимые действия. Хотя, после публичного проклятия Императора, куда уже может быть хуже. Глава поселения напыщенно надулся от возмущения и собственного величия:
— Да как ты смеешь простолюдинка со своим щенком поднимать голос на дворянство и самого Императора?!
Мать гордо выпрямилась и, с презрением глядя на Главу, произнесла:
— Вошь! Что ты можешь? Я не подотчетна Империи, вашему Императору и Богам. И это его слова.
Сержант вышел вперед, загораживая Главу:
— Прекратите! Вас мальчишка слушает.
Все оглянулись на меня.
— А почему вы так боитесь слизней? — шагнув ближе к Главе я протянул Сиреневого ему, — Они же красивые!
Глава поселения взвизгнул и выскочил за дверь, оставшиеся в докторской избе рассмеялись. А мать отвернулась к окну и молча заплакала. Шаман, подойдя ко мне, спросил:
— Ты же знаешь, что в поселении существ четвертого уровня содержать запрещено. Как ты сможешь его контролировать? Ты же видишь, он разрушает все, чего касается. И только когда ты рядом, этого не происходит.
— Но ведь у нас есть аквариумы для поисковиков? — я удивленно посмотрел на него, — Маг артефактор его укрепит, и Сиреневый сможет спокойно жить с нами.
— Хорошо, давай попробуем, — на удивление быстро согласился Шаман, многозначительно посмотрев на Сержанта. Тот согласно кивнул, и мы направились в столовую.
Маг — артефактор быстро справился с заданием Шамана и принес аквариум в столовую. Насыпав в него грунта и залив воды, я уложил туда корягу и нарвал листьев с растений растущих в кадках, в столовой. Затем посадил Сиреневого на корягу.
Когда отошел на пару шагов, Сиреневый стал активно двигаться. Я отошел достаточно далеко, когда слизень замер и поднял голову. Он стал водить ей в разные стороны, пока не определил наибольшее скопление людей и вдруг плюнул в них.
На стекле образовалась кипящая клякса. Я подбежал к аквариуму и хотел уже засунуть туда руку, но меня остановил Шаман. Он придерживал меня, пока к нам не подошел маг — артефактор.
Тогда старик достал карандаш и попросил меня успокоить слизня. Когда моя рука оказалась рядом со слизнем, он затих. Шаман спокойно провел карандашом по стенке с плевком. Карандаш стал пузыриться и течь. Маг — артефактор успокоил всех, заявив, что до завтрашнего вечера стекло выдержит. А к тому времени будет изготовлен более надежный аквариум. Шаман для надежности предложил еще подсадить духа, который сможет договориться со слизнем, и он перестанет плеваться.
Несмотря на мое высокое звание Хозяина Изнанки и Повелителя уровня избежать воспитательного процесса в тот вечер не удалось. Место чуть ниже спины Моего Темнейшества, мама впервые познакомила с ремнем. Как она сказала, за необдуманное поведение, безответственность, и для прибавления ума. Это было больно и обидно. Но вселенская справедливость существует! На следующий день ремень расползся на волокна.
Вообще в поселении наша семья имела довольно странный статус. Мать, будучи заключенной, является руководителем столовой, являющейся одновременно клубом и местом встреч. При этом она получает зарплату, имея счет в имперском банке, воспитывает свободного ребенка, ненавидит дворянство и проклинает богов. Ее уважают каторжники, и побаивается Глава поселения. К ней уважительно относятся заключенные маги и Сержант — глава службы безопасности поселения.
Мать не воспринимает Сержанта, как дворянина, имеющего за спиной несколько поколений знатных предков, и спокойно с ним общается. В то же время постоянно поносит Главу поселения, и тот это терпит.
А Шаман, вообще, имеющий для меня непонятный статус, с вечной улыбкой на лице постоянно старается находиться рядом со мной и чему — то научить. С таким воспитанием я привык настороженно относиться к людям, и ни в какую не желал связываться с Империей. Да и мама мне постоянно твердила, что верить, надеяться и просить что — либо у посторонних людей ни в коем случае нельзя. А посторонними для нас являются все, у нас нет среди людей своих.
Под впечатлением видов и простора за стенами поселения, я стал проситься на свободу. Но мама постоянно держала меня под контролем. Доходило до того, что запирала дома, не давая выходить на улицу. Конец этому ужасу положили Шаман и Сержант.
Одна из команд собирателей заинтересовалась аквариумом в столовой с живущим там Сиреневым. Свечение слизня имело при этом гипнотический и завораживающий эффект. Они предложили изготавливать такие аквариумы, для продажи на поверхности. На возражения, что для начала надо слизней как — то отловить и посадить в аквариум, собиратели отмахнулись. И поперлись за добычей, утверждая, что раз ребенок смог поймать, то они там всех переловят. Хорошо, что живыми вернулись в тот же день. Их в срочном порядке отправили на поверхность, для лечения.
А Шаман с Сержантом в очередной раз прочитали мне целую лекцию о слизнях и моей безответственности. Оказывается слизни великолепные сканеры и могут определять свою добычу на больших расстояниях. Поразив жертву с помощью плевка, всем своим выводком они спокойно добираются до нее и пожирают. В будущем я с помощью астральных паразитов перенял у них способность сканера.
История с пострадавшей группой других собирателей и охотников не остановила. Они искали подходы к матери, чтобы брать меня с собой для сбора слизней. Меня же заманивали тем, что я буду гулять за пределами поселения, а моих маленьких друзей будут помещать в такие же аквариумы и дарить людям радость. Шаман и маг — артефактор со смехом смотрели на их потуги. А Сержант предупреждал периодически, что если они расстроят мою мать, то я могу и слизня им в карман подсунуть.
Глава поселения, представляя, какие прибыли можно получить, стал давить на Сержанта и уговаривать Шамана поговорить с матерью, мотивируя это тем, что у нее тогда появятся средства и возможности для моего дальнейшего обучения. Сам он после того случая к ней подходить боялся.
Мы обедали в столовой за своим столиком, когда к нам подошли Шаман и Сержант.
— Нам нужно поговорить, — отводя взгляд, обратился Сержант к матери, — Сергею пора выходить за стену поселения. Иначе может случиться беда, — мать стала возмущенно подниматься, — Подожди, дослушай, — взмахом руки остановил ее Сержант, — Он уже бредит той свободой, которая предоставляется за стенами поселения. И если вырвется в следующий раз, то может попасть совсем в другие лапы. Его уже никто не сможет спасти.
Мать со страхом смотрела на меня, Шамана, Сержанта:
— Что же делать? — растерянно спросила она.
— В семилетнем возрасте охота на Изнанке невозможна, — ответил Шаман, — Ты сама это знаешь. Но ему нужен окружающий мир, это ты тоже должна понимать. Не будешь отпускать, сбежит и погибнет, — Шаман поднял руку в останавливающем возражения жесте, — Не спорь, так и будет. Главные умения, которые он сейчас должен выработать, это определять опасность, скрываться, прятаться, маскироваться и при возможности суметь сбежать. Если нет возможности сбежать, то затаиться. Только под нашим контролем и обучением такое возможно. Вот этому его и будут учить проводники и я. Так же мне и менталисту пора начинать учить его начальным навыкам. Слишком много здесь тварей завязанных на эмоции и мысли.
— Вы будете его учить? — спросила мать требовательно глядя по очереди на Шамана и Сержанта.
— Да, — согласно кивнул Шаман.
— Да, — отрезал Сержант, — И с менталистом буду говорить я сам. Но ты ведь понимаешь, что мальчишка не маг? Так что, обучить его получится только тому, что могут обычные люди. Для начала с его способностями и этого хватит. Обучать военному делу мальца пока бессмысленно, а дисциплине научат проводники. Мечом, для общего понимания и чтобы не бездельничал в поселении, поучу. Но сейчас с его кондициями, Сергею только нож подвластен будет. Сама поговори с каторжниками, среди них есть разные умельцы. Эти умения в открытом мире ему больше понадобятся.
Мать долго сопротивлялась уговорам, но, в конце концов, согласилась с доводами руководителей поселения и стала отпускать меня в походы под присмотром проводников и Шамана. Так мы начали собирать и приносить слизней для аквариумов. А меня стали учить самостоятельно выживать на четвертом уровне, и при этом использовать разные виды оружия.
Обучение продолжалось пока мне не исполнилось десять лет. А потом проводники просто признались, что частенько не могут меня обнаружить, даже зная, в какой стороне я от них скрываюсь.
Лишь после этого мне разрешили самостоятельно гулять по долине и оставаться там на ночь. После трех самостоятельных выходов с ночными исследованиями долины я и получил от приходящих исследовательских команд охотников и собирателей официальное звание охотника. Попутно заработав неделю домашнего ареста от матери и невероятно нудную и длинную лекцию от Шамана, Сержанта и других заключенных магов. И тему подобрали соответствующую! Мне чуть ли не пели дифирамбы, при этом очень нудно и доходчиво объясняя, что хоть и очень хорош в охоте, но если еще раз притащу в поселение очередную дрянь, то мне будет мучительно больно и обидно. Здесь в принципе все и так понятно было.
Мать пока держала меня под домашним арестом. Она часто, с задумчивым видом перебирая в руках соль, очень внимательно оглядывая посетителей столовой. И почему-то даже матерые охотники, не страшащиеся самых страшных тварей Изнанки, сразу бледнели под этим взглядом.
В то день с раннего утра я собрался на выход. Матери некогда было возиться со мной, к нам прибыли очередные охотники-исследователи. Да еще и на нижних уровнях произошло какое-то ЧП и поселок был забит спасателями. Они вроде бы смогли частично предотвратить выброс на поверхность, завернув его на один из нижних уровней.
Я предупредил Сержанта, что ухожу в дальний конец долины, к горам, и если не успею вернуться к вечеру, то вернусь на следующий день после обеда. И ушел в свой поход. Для меня все еще было новым, неизведанным и жутко интересным. Как-никак первые самостоятельные выходы. Они будоражили кровь, рисуя в воображении разные чудеса и захватывающие приключения.
До гор в дальнем конце долины добрался к обеду. И с азартом полез исследовать мелкие ущелья и расщелины. Я занимался охотой на мелких животных и собирал растения. Неизвестных видов было еще на нашем уровне очень много. Так что, хоть и не большая, но прибыль для нашей семьи была. Порой выходило и вовсе совсем не плохо. Осмотры и сбор разных образцов затянул так, что за временем я не уследил. Вот и решил пока еще светло поискать место под ночлег, пещеру или расщелину. Горы в здесь подвержены сильной эрозии, так что найти безопасное от внезапного нападения тварей Изнанки место труда не составило.
Вечерние сумерки уже довольно прилично сгустились, когда произошло нападение. Это был Наездник. Тварь осторожная, и практически никогда не ошибающаяся при атаке. Не зря он считается одним из самых страшных монстров. Все охотники единогласно утверждают, хорошо, что Наездники одиночки, иначе от них спасения вообще не было бы. Похожа тварь на смесь бабочки и земляной осы. Ведет охоту, тихо планируя в темноте на своих крыльях. Размеры, по свидетельствам выживших после встречи с ним охотников, достигают трех метров. Ведет в основном ночной и вечерний образ жизни, днем прячась в глубоких и темных расщелинах.
Атакуя сверху вниз, использует свое жало, похожее на саблю для поражения цели. Сабля имеет особенность, она проникает даже сквозь камни и при попадании в жертву травит ее, разжижая все, что находится под кожей. Наезднику только и остается выпить свою жертву хоботком. В период размножения тварь также атакует свои жертвы, только через жало вносит личинок, которые и сжирают свой инкубатор пока растут и крепнут. Покрыты монстры костяной броней, а на лицевой части головы полумаска в виде черепа. От них постоянно веет эманациями смерти.
В этот раз у Наездника не получилась стремительная атака. Ему пришлось опуститься на землю в неудобной расщелине, и провести атаку с боку. Места для боя было мало и, заметив атакующую тень, я выскочил из расщелины, прошмыгнув прямо под крылом растерявшегося от моей прыти монстра. Махнув со всей дури своим копьецом, рубанул наконечником по брюху в районе крыла и сразу юркнул обратно к себе в расщелину. Я почувствовал, что нанес повреждение твари. Да и она неуклюже завалилась на бок, стреляя своей саблей, как иглой от швейной машинки и разбрызгивая кругом яд. Ситуация для меня смертельная. Моим копьецом тварь не убьешь, и не убежишь.
Наездник застрял на выходе. Рано или поздно, несмотря на ранение, он все равно доберется до меня. Крыло у него повреждено, и то, что он не может взлететь для меня только хуже. Так бы может быть был шанс, что тварь убралась бы в свое логово. А теперь самое позднее к утру монстр разделается со мной. Надо решаться и хоть как-то ограничить его активность.
Когда Наездник перестал стрелять своей саблей, и начал делать попытки продвинуться вперед, я рванулся к нему, выставив копье перед собой. Целился острием между головой и головогрудью. Когда острие вошло в щель между головой и телом, я уже бежал обратно, оставив копье в ране. Да! Да! Да! Я едва не подпрыгивал от радости и переизбытка адреналина в крови. Тварь не успела насадить меня на саблю! Развернувшись, стал внимательно наблюдать. Копье, застряв в теле, мешало Наезднику двигаться, причиняя боль и неудобство. Только вот у меня теперь вообще никакого оружия нет. Я всего лишь получил отсрочку, но не победу. До утра тварь все равно решит свои проблемы со мной.
Пришлось осматривать стенки ущелья. Можно было относительно легко залезть наверх, зависнув над тварью. Своей саблей она меня не достанет. Только для чего? Большие камни я не подниму, а мелкие большого вреда разъяренному монстру не нанесут. Остается только одна возможность — завалить его, придавив грудой камней. И окончательно лишив подвижности, добить с помощью копья. Если завалю, то относительно безопасно смогу добраться до стыка тела и головы. А там с помощью метода бесконечного тыка в щель между головой и телом добью.
Это, наверное, была самая долгая и нудная ночь в моей жизни. Бесконечный изнуряющий подъем. Высыпать камни на крылья. Бесконечный спуск. Собрать камни. И снова подъем. И все это в тишине. Тварь не издавала ни звука. Только скрежет тела по камням, когда она ворочалась, пытаясь сбросить груз.
Ближе к рассвету я насыпал достаточно камней. Тварь хоть и трепыхалась, но двигаться уже не могла. Осталось самое сложное — вернуть копье. Осторожно приближаясь к твари, буквально по миллиметру проверяя пространство впереди себя, стал подбираться к оружию. Чтобы не ошибиться даже камни кидал, провоцируя удар саблей.
Подобравшись к древку с безопасной стороны, привязал к нему веревку. И только отойдя вглубь убежища, облегченно вздохнул и дернул за веревку. Копье без помех выскользнуло. Тварь забилась в попытке сдвинуться и скинуть камни. Но видимо хорошо ее расклинило, ничего у монстра не получилось.
Вот и настал момент истины. Совершив еще одно восхождение, аккуратно спустился на спину твари. Пройдя к голове, выбрал более доступную щель в защитных пластинах и начал монотонную работу. Я бил и бил копьем в одно и то же место со скоростью швейной машинки. Откуда только силы взялись? Видимо желание жить добавило, мобилизовав все внутренние резервы юного, еще неокрепшего тела. Рубить и ковырять такую броню было бессмысленно, единственная надежда, измочалить шею, тем самым убив.
Это был долгий процесс. Я невероятно измотался, поднимая и опуская копье. Я бил, бил, бил. И снова бил, не позволяя себе ни на миг остановиться. Остановка для меня означала смерть. Прервавшись на отдых, я не смог бы себя заставить снова начать шевелиться. Для меня в этот момент не существовало никого и ничего. Только монстр и точка, в которую надо вогнать изрядно затупившееся острие.
В какой-то момент, по мне прокатилась освежающая волна. Тварь несколько раз дернулась и затихла. Лег и я, чтобы не скатиться. Пораженные ядом открытые участки рук и лица, мгновенно зажили, раны и ожоги исчезли без следа. Я победил!
Дав себе непродолжительный отдых, и немного восстановив утраченные силы, я скатился с тушки монстра. Пришло время собираться в поселение. Оставлять тварь на месте побоялся. Другие исчадья Изнанки могли ее сожрать. Пришлось опять собирать камни и оттаскивать их вглубь ущелья. Потом ворочать мертвого монстра, вытаскивая в долину. Наездник, несмотря на размеры и костяную броню, оказался на удивление легким. Но вот цеплялся за все подряд, даже тем, что не может цепляться. Кое-как вытащив тушку из ущелья, начал делать веревочные постромки. Зацепив их за узкое место между брюшком и головогрудью, потащил свою добычу домой.
Патруль охотников обходящих долину с проверкой встретил меня задолго до подхода. Они же и помогли мне добраться в поселение. Тварь оставили на площади для всеобщего обозрения, а меня утащили в медицинскую избу. Доктор и Шаман проверяющие меня, в один голос заявили, что я абсолютно здоров. Единственное, что отметил доктор, это изменившиеся мои параметры. Как он утверждал, мои данные соответствуют ребенку двенадцати, четырнадцати лет. И видимо я сейчас начну усиленно расти, исправляя разрыв в развитии и росте.