Это горе - не горе,- сказала Света.- Живут люди и без любви, вот без хлеба не проживешь. А у вас на столе всего полно, можно и на ужин не ходить.
А мы и не пойдем. Не пойдем, Свет? - спросил Гена.
Вы уж с обеда в столовую не ходите... Чая нам не хватает.
Чай скоро будет,- сказал Сережа, взял графин и через две минуты принес в нем кипяток. Сполоснул стаканы, налил в них кипяток и, вытащив из тумбочки пачку чая, бросил в каждый стакан по щепотке:
Вот вам и чай.
Посидели за чаем - с печеньем, конфетами и шоколадом.
Свет, как нам сразу с тобой веселее стало,- сказал Гена.
По-моему, вам и без меня весело было.
Нет, без тебя нам грустно было.
Пока они с Геной выясняли, весело или грустно им было без Светы, Сережа вышел из палаты, оставив их вдвоем. Гена взял руку Светы в свою:
Светик, прости меня, это я во всем виноват, это я дурак был. Прощаешь меня?
Разве я могу тебя не простить, Генка?
Как мне без тебя плохо было, Светик. Как я тебе рад.
Ген, а куда Сережка смылся? Выходит, выгнали мы его из палаты. Послушай, пойдем на воздух, ты там окончательно протрезвеешь.
А разве я пьяный?
Ну, немного... Выпивши, как вы говорите.
Выпивши - да, но не пьяный.
Пойдем, а то сестричке сказали: ненадолго, а я сколько уже у вас сижу.
Пойдем, Светик,- согласился Гена.
Может, прибрать на столе? - предложила Света.
Потом мы с Сережкой приберем, не надо на это время
терять,- сказал Гена, ставя в тумбочку пустую бутылку из-под водки и начатую бутылку с вином.- Чтобы кто-нибудь ненароком не увидел.
Они уже выходили из корпуса, когда Гена вдруг спросил:
А Вано?
А что - Вано? Чего ты его боишься?
Да не боюсь я... Ты же с ним встречалась,
Я с ним не встречалась, а общалась.
А разве это не все равно? Света засмеялась:
- Ты теми же фразами стал говорить, что и Вано. Может, тоже часто с ним общался?
- Мы с ним по вечерам перед сном в курилке встречались. Он мне все душу свою пытался открыть, а я молчал.
Вот как? Оказывается, уже друзьями стали?
Здесь все друзья-товарищи. Идем, я такую классную скамейку открыл.
Скамейка была на самом деле классная, она стояла в самом углу санаторной территории, окруженная со всех сторон зеленью. Они сели на эту, невидимую ни с одной стороны, скамейку, и Гена обнял Свету.
Как хорошо, Светик, всю ночь с гобой бы рядом сидел.
Надоело бы.
Нет, не надоело бы. Какой я дурак был, это я виноват во всем. Ты простила меня, Светик?
Простила, Гена. Прости и ты меня за все, в чем перед тобой виновата.
Светик, хорошая моя...
Так сидели они, прижавшись друг к другу, и им ничего не надо было говорить, чтобы связать в единое ту гамму чувств, которая владела каждым из них. Они молчали, наслаждаясь близостью друг к другу, и поцеловались только тогда, когда часы стали показывать время, близкое к отбою.
Как не хочется расставаться,- прошептал Гена, опять целуя Свету.
У нас с тобой завтра длинный-предлинный день, Геночка.
Хоть бы он скорее наступил...
Всего одна ночь,- засмеялась Света.- Ген, идем, у нас уже нет ни минуточки, а то останемся за закрытыми дверями.
ДЕНЬ ШЕСТНАДЦАТЫЙ
На завтраке ни Гена, ни Сережа не появились. "Все понятно,- подумала Света,- после вчерашнего не очухаются. Небось, бутылку вина тоже уговорили". Как ни растягивала она завтрак, Гену не дождалась. Вышла на круг". Их скамейка была занята. Все те, кто приехал одновременно с ребятами, знали, что они возле нее собираются, и никогда ее не занимали, но приехало много новеньких, которым эта скамеечка тоже понравилась. На ближайших к ней скамеечках тоже кто-нибудь да сидел. Света прошла к дальней по кругу скамье, которая была пустая, смахнула рукой листья, нападавшие с деревьев, и села. Скоро из корпуса вышел Вано. Оглядевшись по сторонам и увидев Светлану, он напрямик направился к ней, перешагивая через клумбы.
Привет,- сказал он, усаживаясь рядом.- Где ты вчера была? Я тебя искал, искал...
А меня на день рождения пригласили,- ответила Света.
Взяла бы с собой или хотя бы сказала...
Неожиданно все получилось. А ты что делал?