Но вместо того, чтобы смутиться, Бен откровенно удивился.
— Такой товар, как ты, не привлекает меня, милая. Не то чтобы упаковка не очень красивая, но вот внутри….
Адди подумала, что терпеть его не может. Именно так. Не может его терпеть!
— Как ты добр… — Промурлыкала она в ответ.
Бен только злобно ухмыльнулся.
— Так к чему все эти выходки сегодня утром? Заскучала барышня? А? Или просто я единственный мужчина в этой стране, что не выворачивается наизнанку, изнемогая от любви к тебе?
— Возможно, – осторожно ответила Адди, заставив его улыбнуться.
— Не пробуй снова, Аделина. Это опасная игра. Я не как те мальчики, за сердечные струны которых ты можешь дергать, как заблагорассудиться.
— Конечно, тебе нравится так думать, – презрительно фыркнула та. – Но вы все одинаковы, несмотря на возраст, вы всегда – мальчики, которым нравится играть в эти смешные игры еще и еще! А еще…
Адди резко захлопнула рот и замолчала.
— И что еще? – презрительно спросил Бен, но Адди продолжала молчать, изучаемая его пристальным взглядом. – Как ты думаешь, Аделина – какая разница между мальчиком и мужчиной?
— Я не знаю. Я настоящих мужчин еще не встречала.
Бен смотрел на нее, холодно улыбаясь. От такой улыбки и сладкого, обволакивающего голоса у Адди вдоль позвоночника поползли мурашки.
— Не думаю, что, даже встретив, ты бы распознала его, милая.
— Мужчина – это тот, у кого есть Прин—ци—пы! – Она специально произнесла последнее слово по слогам, будто объясняя его значение бестолковому ученику. – И сила эти принципам следовать. Мужчина – это не тот, который сначала думает о себе, а только потом об остальных. И еще…
— Да ладно тебе! – Бен поднял руки, будто защищаясь. – Я уверен, у тебя длинный список, а главное очень увлекательный, однако у меня нет времени его слушать.
— Ты никогда бы ему не соответствовал в любом случае.
— Дорогая, не думаю, что ты разбираешься в предмете, о котором говоришь.
Его снисходительный тон только разъярил Адди. Она знала о мужчинах куда больше, чем он думал! Хотя женщины этих дней были воспитаны на глупых Викторианских принципах, сама Адди выросла в куда менее ханжеское время. Ее ровесницы гордились знаниями о противоположном поле. Книги и фильмы были доступны всякому. А когда шок от всеобщей осведомленности проходил, наступала скука. Молодежь быстро вступала во взрослую жизнь, недоумевая, откуда такой пиетет и волнение по поводу отношений между мужчиной и женщиной.
— Я не настолько наивна, как тебе кажется, – сказала Адди.
— А мне кажется, что ты не настолько опытна, какой пытаешься выглядеть.
— Откуда тебе знать? Ведь ты так рьяно защищался от моих нападений в конюшне!
— Все еще не можешь поверить, что я отказался от тебя тогда? Не знал, что тебя это так задело.
— Не будь самодовольным болваном! Меня это вообще не беспокоит. Если хочешь знать – я просто в восторге, что между нами ничего не произошло. Не можешь представить, как сильно.… Эй! Что ты делаешь!?
Бен насильно сгреб запястье Адди и потащил ее в сторону Джесси.
— Эй! Не надо! – Голос девушки мгновенно изменился. – Мне с ней не справиться!
— Не будь с ней грубой. У лошади чуткий рот, и дергая поводья, ты грозишь порвать его. И еще — ты колотишь пятками по ее бокам, как сумасшедшая. Джесси не понимает такого обращения и не знает, что ей делать.
— Ну хорошо! Я признаю, что обращалась с ней не так, как надо! – Адди попыталась вывернуться из рук Бена, но тщетно. Они приближались к лошади. – Но это только часть проблемы! Другая же часть, что у этой лошади скверный норов, и никакое отношение не сможет исправить его.
— С ней просто нужно мягче обращаться. Как и с любой самкой.
Бен положил руку на седло, а другой подтолкнул Адди.
— Давай, залезай в седло!
— Да прекрати ты! Знаешь где уже твои команды? – Ярость, которая переполняла Адди, была направлена скорее на себя, нежели на Бена. Ведь она сама втянула себя в эту заваруху. Нужно было просто настоять на отказе и все! А теперь не оставалось ничего другого, как снова лезть на лошадь.
— Хватит с меня. – Бен подтолкнул упирающуюся девушку к лошади. – Не знаю, что вдохновляет тебя играть в это снова и снова, но с меня хватит….
Отчаянно сопротивляясь, Адди сбила с головы Бена шляпу.
— Но это не игра!
— Если ты собираешься и дальше притворяться, что не знаешь, как скакать на лошади, мне придется заставить тебя вспомнить. Тебе хочется увидеть урок? Ты получишь свой чертов урок прямо сейчас, Аделина!
И до того, как Адди успела произнести хоть слово, Бен уже вскинул ее в седло, заставив вцепиться в поводья, что заставило тут же занервничать Джесси. Девушка зажмурилась что есть силы, чувствуя, что сейчас снова окажется сброшенной на землю, но позади нее уже запрыгнул Бен, сжав бока лошади мускулистыми бедрами.
— Она снова подпрыгивает! – Выдохнула Адди, еще сильнее вцепившись в поводья.
— Да прекрати ты их дергать! – Раздраженно ответил Бен. – Ты ей все губы порвешь!
— Она меня убить пытается, а ты заботишься о ее…
— Дай их сюда! – Бен одной рукой забрал у Адди поводья, а другой обнял девушку за талию и прижал к себе, в то время как лошадь снова попробовала встать на дыбы. Адди зажмурилась и снова начала молиться, парализованная от страха. Сейчас все опять повториться! Воздух не шел в легкие, зубы стучали от напряжения. Но вопреки всем ожиданиям – она не свалилась. Руки Бена крепко держали за талию, а сам он прекрасно балансировал на лошади, будто и не замечая капризного поведения Джесси. Вскоре, почувствовав нового уверенного в себе всадника, кобыла прекратила противиться и стала послушно исполнять команды. – Вот так! А теперь убери свои пятки. Ты снова касаешься ее боков!
Адди застыла парализованная.
— Да я просто пытаюсь удержаться на ней….
— Убери пятки, я сказал!
Поскольку лошадь теперь стояла смирно, Адди нехотя подчинилась и развернула подошвы в другую сторону. Рука Бена незаметно скользнула выше по ее талии и остановилась в непосредственной близости от груди.
— А теперь бери поводья, но не натягивай их.
— Перестань шептать мне в самое ухо. – Адди попыталась отодвинуться, удивленная, что интимный голос Бена будит в ней что-то запретное и заставляет сжимать бедра, но уже не от страха свалиться с лошади, а от чего-то другого. – И убери свои руки, наконец!
— Не этого ли тебе самой хотелось? – Спросил он. Рука осталась лежать на прежнем месте.
— Да ты самый несносный….