— Ой, этот Бен и его дурацкие идеи, — с отвращением произнес Рассел, — Поставил часовых около дома в ночное время… Чтобы защитить мою семью, по его словам. Как будто я сам не могу позаботиться о моей семье! Кроме меня, наверху есть еще Пит и Кейд! И что, спрашивается, может с нами произойти?
— Может это и неплохая идея. Все знают, что Уорнеры сейчас не очень то популярны в округе.
Адди заколебалась, прежде чем добавить:
– И я не думаю, что Джонсоны остановятся перед тем, чтобы убить человека в его постели. Папа, не смейся, я серьезно.
— Джонсоны и пальцем меня не тронут, — Рассел широко улыбнулся. – Мой забор восстановят, и им это не остановить. И если у них когда-либо и были планы на мое ранчо, им до сих пор не прибрать его к рукам, потому что скоро Бен будет членом семьи Уорнер, и он скорее первым разорит ранчо, чем позволит Большому Джорджу им завладеть.
Но что, если они обвинят в твоем убийстве самого Бена? Адди хотелось завопить. Ведь именно так они и поступят.
— Но при всем этом, все равно есть смысл сохранять осторожность, — резко бросила она в ответ. – И, кроме того, когда бы ты не говорил о планах Бена породниться с семьей Уорнер, создается впечатление, что он станет Беном Уорнером. Но сдается мне, его вполне устраивает его собственная фамилия, и он не собирается ее менять.
Рассел рассмеялся от всей души.
— Имя ничего для меня не значит, пока он будет женат на моей, Аделине и будет заботиться о твоем ранчо.
Посмеиваясь, Рассел выпроводил ее из комнаты, прежде чем налить себе еще стаканчик виски.
Прошло несколько дней и ночей, но ничего не произошло, и Адди стала меньше бояться. Она позволила себе думать, что, может, ничего и не произойдет. Тому могло быть несколько объяснений. Возможно, Джеф внял ее угрозам и предупреждениям, или Джонсоны могли решить, что посылать кого-то к Расселу рискованно. Может быть, тот человек, которого они наняли, уже прибыл на ранчо и испугался ночного патруля. В то время, как все были заняты сбором скота, а Мэй и Каролина строили планы относительно ее свадьбы, жизнь на ранчо кипела. Адди ужасно скучала по Бену, особенно по ночам, но у них было достаточно мгновений, чтобы украдкой умерить силу ее страсти.
Тяжелей всего было в те часы, когда она лежала в постели и знала, что они совсем близко друг от друга, и он лежит один в маленьком вагончике рядом с ее домом.
В конце концов, ожидание стало невозможно переносить, а страсть пересилила осторожность. До этого Адди планировала быть терпеливой и вопреки всему не оставаться с ним наедине до свадьбы. Но он ей был нужен прямо сейчас. Она задумалась, как же ей пробраться к нему, когда Мэй не сводили глаз с них обоих. Она должна придумать, несмотря на риск, что потом все откроется. Ей уже не было дела до пристойности.
Пока она пыталась выгадать время, когда она могла застать Бена одного, способ увидеться с Беном просто лежал на поверхности. Почему бы просто не отправится прогуляться по направлению к его вагончику? И не надо красться по ночам, не надо шептаться о том, где бы им встретиться. Просто улизнуть после обеда. Пока ее семья кушала с аппетитом, Адди едва поковыряла вилкой в своей тарелке. Она просто не могла что-либо жевать и глотать, так как мысли ее были заняты тем, что должно произойти ночью. Она ловила на себе взгляды Бена, и знала, что он почувствовал напряжение, которое ее охватило и отразилось на ее лице. Она ощущала, как кровь приливает к ее лицу, и подозревала, что со стороны заметно, что она покраснела. Прежде чем обед подошел к концу, она уже встала из-за стола.
— Я немного утомилась, — сказала она в ответ на вопросительный взгляд Мэй. — Думаю, что рано сегодня лягу.
Бен встретился с ней глазами и пытливо на нее посмотрел, она заметила тревогу в его взгляде. Она вела себя странно, и он подозревал, что с ней что-то было не так.
— Адди, — начал он, но она мягко его прервала.
— Увидимся завтра утром. Спокойной ночи.
Пока она выходила их комнаты, она чувствовала, как взгляд Бена упирается ей в спину. Остановившись у лестницы, она выждала, пока возобновится разговор за столом. Затем она выскользнула в главную дверь. Было еще слишком рано для Робби Кея, который должен этим вечером был заступить на охрану дома. Адди сначала посмотрела по сторонам, прежде чем прокрасться к вагончику Бена, который стоял совсем близко. Она старалась, как могла, чтобы оставаться в тени. Окрыленная успехом, она подобралась к вагончику и скользнула внутрь, при этом ее сердечко билось как сумасшедшее от волнения. На тот момент она не могла себе представить, как утром вернуться в свою комнату и остаться незамеченной. Бену придется об этом позаботиться.
Адди медленно прошлась по комнате. Она была чистой и убранной, но весьма скромно обставленной. Узкая кровать с тонким, жестким матрасом была застелена покрывалом с замысловатым индейским узором. Простыни, наволочка сияли белизной.
Так как Бен делал большую часть бумажной работы в канторе у Рассела, небольшой письменный стол в его комнате был пуст, если не считать нескольких книг. Она решила ознакомиться с их содержанием и обнаружила небольшой томик Шекспира, биографию Томаса Джефферсона[8], книгу о животноводстве, а также статью из журнала животноводов о транспортировке скота.
«Как они скучны», — подумала Адди и улыбнулась. У него все равно не остается времени на чтение! Его гитара нашла приют в одном темном углу, совочки для обуви – в другом. Добравшись до кровати, Адди забралась на матрас, перевернулась и зарылась лицом в подушку. Она хранила его запах, и она, зажмурившись, с наслаждением потерлось об нее щекой. Ожидание обострило ее чувства, однако ей удалось задремать. Потом ее потревожили чьи-то шаги. Дверь открылась и она открыла глаза, сонно моргая, когда Бен зашел в комнату.
Адди, как котенок, свернувшаяся комочком на его постели, с заспанными глазами и взъерошенными волосами! Этого он точно не ожидал увидеть. Он застыл на месте и не мог отвести от нее глаз. Его глаза раскрывались все шире и шире, пока его взгляд перемещался с ее разметавшихся волос цвета хмельного меда по беспорядочным складкам ее платья. Он замер не в силах сделать шаг вперед, просто стоял и смотрел на нее.
— Глазам своим не верю. Ты здесь, — проговорил он в полном недоумении.
— Я хочу тебя, — отозвалась она, отбросив прядь волос со своего лба. – По крайней мере, покажи, что рад меня видеть.
— Рад? – глухо повторил он.
Уже через секунду он оказался около кровати, подхватил ее и усадил себе на колени. Он принялся ее жадно целовать так, что у нее перехватило дыхание, его губы скользили по ее шее. Затем он немного неуклюже стал бороться с пуговицами на ее платье. Адди пришла ему на помощь и расстегнула лиф своего платья. Жадные поцелуи Бена опускались все ниже и ниже по мере того, как ему удавалось открыть все больше ее гладкой кожи.
— Правда, это была прекрасная идея пробраться сюда? – едва дыша, проговорила она, зарывшись пальцами в его волосы. Его руки обвились вокруг Адди, он до боли сжал ее в объятиях.
— А кто тебя воодушевил?— сказал Бен, зарывшись лицом в ее шею. В пылу страсти, они говорили одновременно, ни мало не заботясь о том, чтобы дать сказать другому или даже просто закончить мысль.
— Я так скучал по тебе…
— Да ты и в половину не страдал так, как я…
— И каждый раз, когда я поворачивался к тебе, ты казалась еще прекраснее, чем минуту назад…
— Ты не выходил у меня из головы…
— Как же снять?.. – требовательно проговорил он, пытаясь найти крючки ее сорочки. Прежде чем она смогла ему показать, он порвал тонкую материю.
— Бен, — запротестовала она, не зная, то ли ей смеяться, то ли возмущаться его грубостью.
Адди затаила дыхание, когда его губы добрались до ее груди.
Его рот припал к ее ноющему соску, нежно его посасывая. Адди не смогла подавить стон, наклонила голову и обвилась вокруг Бена, ее тело было словно охвачено пламенем. Ее руки трепетали, и она не могла унять эту дрожь.
— Как давно это было, — прошептала она.
— Я всегда об этом помнил.
Она лихорадочно пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, в то время как Бен стягивал с нее чулки. Его рука пробралась под ее юбки выше колена, но ее панталоны не позволили ему продолжить вторжение.
— Я просто сходил с ума, — бормотал он прямо в изгиб ее груди, — Хотеть тебя, встречаться с тобой каждый день – и не иметь возможности обладать тобой…
— Займись со мной любовью, — прервала она его, — Быстрее.
Он то ли рассмеялся, то ли зарычал, прижимая ее к матрасу. Несколько яростных рывков – и он освободился от ботинок и рубашки, затем повернулся к Адди, чтобы помочь ей выбраться из ее платья. Она потянула его голову к своей груди, мурлыкая от удовольствия, когда он покрыл ее поцелуями. Его язык легко касался Адди, чутко реагируя на каждый ее вздох. Его теплые ладони нежно гладили ее бедра, путешествуя от внешней к внутренней стороне, потом его рука нырнула к ней между бедер. Он глубоко вздохнул в ответ на сокращение ее влажной плоти вокруг его пальцев.
— Такая сладкая…, ты мне нужна, — сказал он ей прямо в рот, продвигаясь еще глубже; ее ногти оставляли следы на его спине.
Она хрипло произнесла его имя. Ее язычок пробрался в его рот, исследуя там каждый изгиб. Адди выгнулась под ним и поджала пальцы на ногах, чувствуя, как накатывают волны наслаждения. Шокированная такой быстрой реакцией, она потянулась к застежке на его джинсах, желая почувствовать его внутри, прежде чем наслаждение накроет ее с головой.
Бен расстегнул вредные пуговицы, его голова кружилась от радости, когда он наслаждался ее слабыми криками по мере того, как его плоть погружалась в пульсирующее тепло ее тела. Руки Адди скользнули вниз по его спине и ухватились за его сжимающиеся ягодицы. Ее тело под ним напряглось, когда ее удовлетворение достигло кульминации. Бену хватило времени лишь на несколько сильных толчков, прежде чем его накрыла волной страсти. Они не разомкнули объятий, наслаждаясь каждым движением их соединенной плоти; постепенно их напряжение сменилось приятной истомой. Его губы нежно скользили по ее губам, исследуя и пробуя на вкус. Теперь все, что произошло до этого момента, носило привкус отчаянной страсти, все, что последовало за ним, было восхитительно неторопливым.
— Я люблю тебя, — прошептал он, прижимая Адди к своему телу, зарывшись подбородком в ложбинку у самой шеи. Удовлетворенно вздохнув, Адди, как настоящая собственница, обвилась вокруг Бена ногами. Некоторое время они молчали, пока острота ощущений от пережитого восторга не угасла.
Адди пошевелилась первой, дернув на пояс джинсов, одетых на Бене. В ответ он лишь улыбнулся. На его лице застыло ленивое выражение полной расслабленности — чувство, которое посетило его, пожалуй, впервые за последние недели.
— Я предполагал их снять, — пробормотал он.