– Присаживайтесь, доктор сейчас придет. – Медсестра-регистратор, вручила Питеру необходимые для заполнения бумаги. Он не то чтобы всерьез подозревал у себя рассеянный склероз или опухоль мозга, но несколько дней назад, проснувшись, почувствовал, что у него онемела рука, и решил на всякий случай сходить к врачу (хотя онемевшая рука всю ночь лежала у него под головой). Заодно Питер хотел поговорить с доктором о состоянии своих волос. С недавних пор молодому человеку стало казаться, что его волосы выглядят хуже, чем раньше, и он боялся, как бы не началось облысение. У его отца до сих пор была прекрасная шевелюра, и оба деда сохранили густые волосы до самой смерти, но Питер решил не рисковать и получить рецепт на «пропецию» или «рогейн», чтобы остановить облысение, если оно действительно начиналось. Ему вовсе не хотелось сверкать лысиной.
В холле Питер поискал глазами свободное место и неожиданно заметил знакомое лицо. Он поспешно отвел глаза, не желая встречаться с сослуживицей взглядом и здороваться, но было уже поздно: она тоже увидела его.
– Привет, – сказала Камерон, неловко улыбнувшись. Видимо, она тоже предпочла бы избежать встречи.
Питер поздоровался и пристально посмотрел на нее. Он не встречал Камерон уже несколько недель. Краем уха Питер слышал, что после инцидента с рассылкой скринсеивера всем сотрудникам компании Камерон взяла отпуск, и сейчас видел, что она изменилась. Питер не мог бы сказать точно, что в ней стало другим, но изменения были очевидны. Держалась Камерон уже не так прямо и не вскидывала голову. Даже улыбка Камерон утратила былую жесткость, так раздражавшую его раньше.
Почувствовав, что не может равнодушно пройти мимо, Питер опустился в свободное кресло рядом.
– Как поживаете?
– Держусь кое-как, – ответила Камерон, словно извиняясь. – Последние две недели выдались тяжелые.
– Представляю. Мне очень жаль. Я слышал, что произошло. Это неслыханно.
Камерон попыталась улыбнуться Питеру в благодарность за сочувствие, но ее глаза наполнились слезами.
– Не понимаю, за что кто-то сделал мне такую гадость, – проговорила она, стараясь не заплакать. – Как я теперь покажусь на работе? – Взглянув на Камерон, Питер ощутил тяжесть на сердце и вдруг очень пожалел о содеянном. Чувствуя себя последним негодяем, он легонько погладил Камерон по плечу. Она опустила голову, и слезы закапали на пол. – Иногда мне казалось, что я сошла с ума. Какие-то странные звонки раздавались посреди ночи. Я боялась заснуть, потому что не знала, какие ужасы ожидают меня завтра. Мне звонили странные люди – доктора, к которым я в жизни не записывалась, психотерапевты, рабочие, занимающиеся перевозкой мебели. Кто-то изводил меня. Я не выдержала. Вот почему я здесь, Питер. Мне необходима помощь – успокоительные или что-нибудь еще.
– Все обойдется. На работе все уже забыли о случившемся.
– Ну да, конечно, – саркастически усмехнулась Камерон, вытирая глаза. В этот момент медсестра вызвала ее к доктору.
– Камерон, подождите, – сказал Питер, когда она поднялась с кресла.
Он хотел признаться в том, что это его рук дело, что он виновник неприятностей, свалившихся на нее. А главное, Питеру было необходимо убедить Камерон в том, что все уже кончилось. Странных событий больше не будет, она сможет жить по-прежнему.
– Камерон, я не знаю, кто стоял за этими проделками, – солгал Питер, – но одно мне известно точно.
– Что? – Камерон посмотрела на сидящего Питера сверху вниз.
– Вы сильнее этого. Я не так уж хорошо знаю вас, но видел, как вы работаете. Видел вас в деле. Где жизнелюбивая молодая женщина, задавшая мне перцу за посещения Интернета? Вы сильнее какого-то негодяя, Камерон. Если вы покажете ему… или ей, что сломались, это лишь подстрекнет их на новые проделки.
– Наверное, вы правы.
– Ну же, Камерон, улыбнитесь мне своей фирменной улыбкой.
Девушка улыбнулась скромно, почти застенчиво. Питер никогда бы не подумал, что Камерон умеет так улыбаться.
– Ничего, пока сойдет и такая. Камерон улыбнулась чуть веселее.
– Спасибо вам, Питер. Вы очень добры ко мне.
– Камерон, не хотите ли пойти на ленч, когда освободитесь?
– Конечно. С удовольствием.
– Отлично, тогда дождитесь меня, ладно?
– Договорились. Сегодня я злоупотребляю вашей дружбой.
– Тогда назовем это свиданием, – широко улыбнулся Питер, глядя, как Камерон идет к двери кабинета врача.