Софи с удовольствием откинулась на спинку сиденья, обитого бархатом апельсинового цвета.
"Замечательно, что мы выезжаем на час раньше. Значит, будет время поболтать с Шарлоттой, а еще - чудесно побыть сейчас в одиночестве".
Ее мама всегда садилась в переднюю часть кареты. Софи видела ее прямую спину. Рука в изящной перчатке крепко сжимала ременную петлю, прикрепленную к стенке кареты. Натянута как струна, усмехнулась Софи и попыталась еще уютнее устроиться на своем месте.
Колеса кареты мерно постукивали по булыжной мостовой. "Что это такое со мной происходит? - думала Софи. - Почему мое сердце танцует при одной только мысли, что на званом ужине будет Патрик Фоукс? И приятно покалывает вот здесь. - Она попыталась определить, где у нее покалывает, но так и не смогла. - В любом случае я его увижу... а потом, после ужина, возможно, устроят танцы... Наверняка устроят, ведь Шарлотта любит танцевать. И кроме того, она так заинтересована, чтобы мы с Патриком... - Софи прикусила губу и выпрямилась. - Боже, что за глупые мысли! При чем тут Патрик Фоукс и что может быть у меня с ним общего?"
В этот момент карета слишком круто повернула. Софи успела ухватиться за ремень, но все равно ее бросило к стенке.
"Плохо быть маленькой. К тому же Андре такой лихач! Наверное, он считает себя не кучером, а курьером. И кнутом орудует так залихватски. Он у него закручивается в воздухе спиралью, я видела".
Лошади перешли на рысь, карета снова начала мерно покачиваться и поскрипывать. Софи вытянула ногу и принялась задумчиво осматривать туфлю. Платье у нее сегодня было золотисто-бронзового оттенка, довольно близкого к белому. Дело в том, что белое предпочитала мать, а Софи этот цвет избегала. К тому же в белом на балах были почти все лондонские девицы. Белое - это цвет невинности, цвет обручения. Софи раздраженно хмыкнула. "А вот золотистый цвет к невинности не имеет никакого отношения. - Она нахмурилась. - Как называлась пьеса, которую я смотрела на прошлой неделе? "Непритворный Эрос"? Вроде не так. "Поверженный Купидон"? Нет, там речь шла не о боге любви Купидоне, а именно об Эросе, боге вожделения. Впрочем, не важно". Софи улыбнулась.
Эрос в этой пьесе был небольшого росточка. В аккуратной бледно-золотистой тоге он семенил по сцене и стрелял позолоченными стрелами в героев трагедии. Да, это была трагедия. Ужасная до невозможности! Причем не в смысле трагичности происходящего, а в бездарности. Благочестивая девушка влюбляется в негодяя (козни Эроса!) со всеми вытекающими отсюда последствиями. В конце пьесы она бросается с моста в реку. По мнению Софи, в высшей степени неубедительная сцена.
"Вот бы мне сегодня на помощь этого маленького бога, - подумала она, в тоге, цвет которой так подходит к цвету моего платья. Пусть он всадит в спину Патрика Фоукса стрелу, да потолще. Хотя если вспомнить, то в пьесе именно такую стрелу Эрос и пустил в негодяя, что не помешало тому в конце бросить героиню с маленьким ребенком. - Уголки губ Софи чуть приподнялись в слабой улыбке. - Чего это я забеспокоилась? В том, что Патрик меня желает, сомнений нет. По глазам видно. Так что не Эрос мне нужен, а как раз Купидон. Да-да, Купидон, одетый в белоснежную ночную рубашку. Это он должен пустить в Патрика одну волшебную стрелу. Потому что в жизни повесы редко когда влюбляются, особенно в собственных жен. А если такое и случается, то длится очень недолго".
Последняя мысль Софи успокоила. Она глубоко вздохнула. Нет, мечта о том, что Патрик Фоукс может в нее влюбиться, - это всего лишь мечта. И не больше. То, что ему от нее нужно, с браком никак не связано. Да, возможно, сегодня она его увидит. Ну и что? Этот ужин устраивается в честь ее помолвки совсем с другим человеком.
И все же... ее сердце танцевало. Даже распущенные по спине шелковистые волосы, эти воздушные локоны, разбросанные в живописном беспорядке, жаждали, чтобы к ним прикоснулись его пальцы.
Карету сильно встряхнуло. Это Андре так "изящно" остановился перед особняком Шеффилдов. Лошади поднялись на дыбы, причем все разом, а затем почти одновременно опустили копыта на землю. Сбруя отчаянно заскрипела.
- Энди, - крикнул лакей, сидящий с ним рядом на козлах, - мне бы хотелось, чтобы их светлость видели, какие трюки ты выделываешь с лошадьми.
Он легко спрыгнул на землю и, быстро обежав карету, открыл дверцу. Молодая леди никаких претензий по поводу резких маневров предъявлять не станет. Это ясно. А вот, прости Господи, маркиза, или какой еще у нее там титул, та, если ей взбредет в голову, может устроить редкостный нагоняй.
По правде говоря, Софи от такой резкой езды тоже была далеко не в восторге. Сначала она ударилась плечом об угол кареты, а затем при остановке ее резко бросило вперед, в результате чего она упала на колени между сиденьями.
- Филипп, - сказала Элоиза, опираясь на руку лакея, - передай Андре, что после такой езды я чувствую себя, как будто только что вылезла из маслобойки.
- Да, миледи, - проговорил Филипп, пряча улыбку (его голос приглушал высокий шейный платок), - я сообщу ему это.
Софи вслед за матерью легко взбежала по мраморным ступеням к парадному входу особняка Шеффилдов, где их встретил степенный дворецкий.
- Здравствуйте, Макдугал. - Она очаровательно улыбнулась.
- Добрый вечер, леди Софи. - Макдугал распахнул дверь, принимая у нее бархатную накидку. - Вы сегодня такая красивая!
Встретив ее вопросительный взгляд, Макдугал заговорщицки подмигнул:
- Графиню вы найдете в ее апартаментах.
Наблюдая за тем, как Софи исчезает за большой мраморной лестницей, которая вела в верхние покои особняка Шеффилдов, Макдугал улыбался. Леди Софи красавица. Маленькая и легкая, как эльф, а улыбка - такая улыбка, наверное, может согреть даже луну.
Увидев Софи, сидевшая за туалетным столиком Шарлотта быстро развернулась. Ее лицо просветлело.
- Софи! Ты пришла пораньше. Как замечательно!
- Не надо, не вставай, дорогая. - Софи наклонилась и чмокнула Шарлотту в щеку. - Я вижу, Мари сооружает на твоей голове что-то уж очень мудреное. Горничная Шарлотты укладывала волосы госпожи в виде изящного птичьего гнезда, состоящего из переплетений косичек, атласных ленточек и цветов.
- Bonsoir <Добрый>(фр.).>, Мари.
- Mon dieu <Боже>! (фр.)>! - воскликнула Мари. - Посмотрите на свое платье!
Софи послушно посмотрела. Да, перед слегка помялся. Мари метнулась к звонку и дернула за шнур.
- Леди Софи, пожалуйста, снимите платье. Сейчас им займутся. Вот, Мари схватила пеньюар, - пока платье будут гладить, можете надеть это.
Софи покорно наклонила голову, позволяя горничной снять с нее платье.
- Мари, не забудьте мне потом увлажнить сорочку, - проговорила она, садясь на край постели.
- Mais oui, миледи, naturellment <Ну>естественно (фр.).>, кивнула Мари, протягивая платье появившейся в дверях служанке.
Та сделала реверанс и поспешно удалилась. Софи закатала рукава и закуталась в пеньюар.
- Шарлотта, как девочки?
- Замечательно, только Пиппа очень командует. Просто настоящий маленький деспот.
Софи рассмеялась:
- Пиппа всегда была такая. Помнишь, как она выпроваживала из дома нянек, одну за другой? Тогда ей был всего год! А теперь сколько? Два... нет, какое два - ей уже целых три года. То ли еще будет в шестнадцать!
- Боюсь представить. - Шарлотта шутливо округлила глаза. Софи неожиданно сменила тему:
- Послушай, Шарлотта, по сравнению со мной ты настоящая великанша! Она вновь попыталась закатать рукава пеньюара.
Шарлотта скорчила ей гримасу в зеркале.
- Что верно, то верно.
- Я вполне могу сойти за твоего пажа. - Глаза Софи сияли весельем. Дивные глаза, голубые, подернутые поволокой.
- Ура! - воскликнула Шарлотта. - Наконец-то ты стала прежней!
- О чем это ты?
- Ты снова выглядишь счастливой, - сказала Шарлотта. - В последние несколько недель у тебя был такой вид...
- Как у бабочки, которая подлетела близко к свече и опалила крылышки?
- Я бы выбрала другое сравнение. - Шарлотта на секунду задумалась. Просто ты всем своим видом показывала, что приняла трудное решение и сомневаешься в правильности выбора.
- Чепуха, - сказала Софи, снова встретившись в зеркале со взглядом Шарлотты.