- Ему хочется походить на денди, какими они были лет пятьдесят назад, ответил Алекс, посмеиваясь.
Патрик направился к двери, Алекс и Шарлотта чуть позади. Однако прежде чем они смогли достигнуть дверей танцевального зала, в них появилась Софи, прямо за спиной епископа Фоукса. Патрик не мог скрыть, что ему приятно наблюдать, какой очаровательной и притом естественной улыбкой она приветствовала дядю.
- Конечно, моя дорогая, - улыбнулся епископ. - Пойти по церковной линии мне было предначертано самой судьбой - ведь я был третьим сыном. Но помню, посторонние часто принимали меня по меньшей мере за члена парламента, а однажды даже за венецианского графа. - Он погладил руку Софи. - Вы очаровательная девочка, моя дорогая. Просто прелесть. Не сомневаюсь, что Патрик с вами будет необыкновенно счастлив.
За поведением епископа наблюдали очень многие. Все понимали, что Ричард Фоукс вряд ли сейчас так бы веселился, если бы в этом браке был какой-то изъян.
- Посмотрим, как будет радоваться наш епископ через семь месяцев, когда родится ребеночек, - скептически проговорила леди Скиффинг.
Эта леди была той еще интриганкой. Бросить тень на чью-нибудь репутацию было для нее чуть ли не святым делом.
- Сколько же в вас недоброжелательства, милочка! - величественно произнесла Сара Престлфилд, преисполненная решимости отстаивать версию романтической любви. - Как вы могли предположить такое безобразие? Согласна, жениться по любви среди аристократов не принято, но поверьте мне, леди Софи составляет здесь приятное исключение. И мне кажется немыслимым кощунством предполагать, что этих милых детей вступать в брак заставляют какие-то менее добродетельные причины.
Ко всему прочему леди Престлфилд по титулу превосходила леди Скиффинг. Та это прекрасно сознавала и потому предпочла сменить тему:
- Вы слышали, эта рыжая вдова миссис Ярлблосом, которая живет в Чисвике, на днях хвасталась, что среди претендентов на ее руку есть даже индийский принц?
- Вы имеете в виду рыжую нахалку, которая держит шестнадцать болонок? оживилась Сара Престлфилд.
Софи скосила глаза вправо и увидела, что муж стоит рядом. И не просто стоит, а излучает опьяняющие флюиды желания. Ей даже пришлось бросить встревоженный взгляд на епископа, не уловил ли него он.
- С дядей Ричардом все в порядке, не беспокойся, - прошептал Патрик, шевеля дыханием ее волосы.
Щеки Софи моментально сделались пунцовыми. "Боже, неужели он всегда будет заставлять меня так трепетать?" Их взгляды встретились.
- Пора идти, дорогая.
- Идти? - Софи неожиданно испугалась. - Но ведь еще совсем рано. А как же дядя? - Она направилась к епископу, деловито беседующему с Шарлоттой.
- Тем, что у меня такой цвет лица - не правда ли, достаточно свежий, я во многом обязан новому режиму, который прописал мне доктор Рид. В день не больше одной чашки шоколада, а кроме того, трижды овсянка на воде и печеное яблоко. За час до ужина.
Софи не переставала мечтать о том, что будет, когда они наконец останутся с Патриком одни.
Епископ посмотрел на нес с улыбкой:
- Пожалуйста, моя дорогая, задавайте вопросы относительно диеты. Должен вам сказать, доктор Рид становится в Лондоне довольно знаменитым благодаря оригинальности своих предписаний и, разумеется, их действенности.
- А... - начала Софи и замолкла, беспокойно соображая, что бы такое придумать. Мешал Патрик, вернее, его рука, которая перебирала сзади ее волосы. - А какой сорт яблок вы предпочитаете, сэр?
- Очень хороший вопрос, моя дорогая! Я предпочитаю золотой ранет. Мой слуга печет яблоки на чистом кирпиче, омытом родниковой водой.
- Дядя Ричард, надеюсь, вы нас извините, - вмешался Патрик. - Мы вынуждены откланяться. Пора на корабль.
- Куда? - Ричард удивленно вскинул брови. - На корабль? Только не говори мне, что ты берешь с собой в открытое море это бедное дитя.
- Дядя Ричард, в открытое море мы не пойдем. Только немножко поплаваем вдоль берега. И все.
- Надеюсь, недалеко от земли. Тогда еще ничего. Потому что любая леди в море чувствует себя неважно. Так уж устроены женщины. - Он сочувственно посмотрел на Софи. - Попробуйте яблоки, моя дорогая, они помогут. Патрик, сегодня же до отплытия пошли за золотым ранетом. Утром первым делом ей надо поесть печеных яблок. Так ты понял, не забудь кого-нибудь послать за ними.
Патрик встретил смеющиеся глаза брата.
- Пошлю, дядя Ричард, - ответил он серьезно, - обязательно пошлю. Ведь печеные яблоки - это единственное, что может успокоить желудок Софи.
Епископ о чем-то сосредоточенно размышлял.
- Но, Патрик, на борту может не оказаться подходящих кирпичей. Тебе следует сегодня же послать кого-нибудь и за кирпичами. Но вы правы. Вам лучше отправляться, поскольку еще предстоит столько приготовлений.
Нервозное состояние не помешало Софи улыбнуться.
- Я должна еще попрощаться с мамой. Патрик взял ее руку.
- Вон она, у двери. Ждет.
Софи обнялась с Шарлоттой и отпрянула. Та что-то прошептала ей на ухо.
- Шарлотта, я не расслышала.
Подруга наклонилась ближе и прошептала снова. Софи кивнула, сильно при этом покраснев.
- Что же ты ей сказала? - спросил Алекс, глядя вслед новобрачным.
Шарлотта повернулась и лукаво посмотрела на мужа.
- О, - понизил голос Алекс, - можешь не продолжать. Я все понял.
В этот момент зазвучал менуэт, и они растворились в медленном, грациозном танце.
На выходе из танцевального зала новобрачных ждали родители Софи.
Она сделала перед ними глубокий реверанс.
Глотая слезы, Элоиза заключила дочь в объятия.
- Ma fille, - произнесла она, переходя на французский, - soi heureuse, ma cherie! Je te souhaite tout le mieux pour ta vie mariee... <Дочь>, будь счастлива, дорогая. Желаю тебе в замужней жизни всяческих благ.>
- Я буду счастлива, мама, - пробормотала Софи. Отец обнял ее, а затем быстро пожал руку Патрику.
- Прошу вас, берегите мою Софи. - Взгляд Джорджа был немного напряженным, а во всем остальном он выглядел так, как будто Софи отправляется на пикник в Гайд-парк.
Она поцеловала отца в лоб.
- Не беспокойтесь, папа. У меня все будет прекрасно.
Когда новобрачные направились к двери, у Элоизы перехватило дыхание. Она громко схлипнула. Джордж обнял жену. Прилюдно, наверное, впервые в жизни.
- Элоиза, ты же слышала, у нее все будет прекрасно, - хрипло произнес он. - Для беспокойства нет никаких оснований. Фоукс надежный человек. Он хороший.