Блаженно закрыв глаза, Патрик ощущал биение ее сердца. Так продолжалось бесконечно долго, но в какой-то момент он почувствовал, что сдерживаться больше нет сил, и резко притянул ее к себе. Не прерывая первобытного пульсирующего танца, они мягко сползли на толстый персидский ковер.
- Софи!
В ответ раздался только прерывистый стон.
- Софи!
Ее сдавленные вскрики слились с хриплыми стонами Патрика.
- О, Софи, Софи, Софи... - тихо выкрикнул он.
Она напряглась, охваченная невиданным блаженством, а затем каждый нерв ее тела вспыхнул и запылал неземным огнем.
Последовавшая за этим тишина была совсем не похожа на ту, которая царила в библиотеке перед появлением Софи. Патрик перевернулся на бок и притянул к себе трепещущую жену.
Он прижал ее еще крепче, радостно ощущая бархатистую сладостность ее грудей и бедер. О Боже, как же это чудесно - иметь такую жену!
И только ближе к вечеру Патрика вдруг осенило.
Ее груди стали больше. От ласк? Маловероятно.
Спина Патрика напряглась. Он вскочил с кресла и начал считать в уме. "С той ночи, когда я залез к ней в спальню, прошло... Господи, сколько же с тех пор прошло? Ах да, больше трех месяцев. Какой же я идиот! Тупой, безмозглый идиот! Неизменно предохранял от беременности женщин, на которых мне, в сущности, было наплевать, а теперь, найдя ту единственную, которую полюбил... Да-да, полюбил, почему бы наконец мне в этом не признаться, хотя бы самому себе. Я люблю ее, люблю Софи всем сердцем и душой. Так вот именно ее по небрежности обрек на страдания. Она в опасности, в смертельной опасности".
- Идиот! Идиот! - Патрик даже не осознавал, что кричит, обратившись лицом к лепному потолку.
"Как я мог быть таким беспечным! - Это он уже говорил про себя. - Ведь она такая нежная, хрупкая и может не перенести роды. Посмотри на жену брата. На вид Шарлотта много крепче Софи, и то ведь чуть не погибла. Черт побери, да по сравнению с Софи она амазонка. А мама... А женщины, которых я видел в Индии. Некоторые из них тоже умирали при родах".
Патрик кинулся в гостиную Софи.
- Софи! Софи!
Она с надеждой подняла глаза. Расставшись с учебником турецкого языка и вообще установив запрет на изучение иностранных языков, она обрекла себя на довольно скучное существование. Кроме уроков с Мадлен, заняться ей было нечем. Пустые беседы с домоправительницей, поездки за покупками, редкие посещения театра (сезон еще не начался) - вот, пожалуй, и все. Большинство приятельниц пребывали в своих сельских поместьях.
В данный момент она не очень увлеченно перечитывала пьесы Бена Джонсона. Высокопарный слог, устаревшие выражения. Нет, единственное, что ее по-настоящему захватывало, так это иностранные языки.
Патрик быстро пересек комнату и уселся в кресло рядом с ней.
- Послушай меня, Софи! В твою спальню я залез три с половиной месяца назад. С тех пор у тебя были... месячные?
- Неужели прошло столько времени? Даже не верится. - Софи плохо ориентировалась в датах.
- Приходится верить. - Патрик заставил себя улыбнуться. - У меня есть все основания полагать, что ты носишь ребенка.
- Как странно, - удивилась Софи. - Мы же совсем недавно поженились.
Патрик нахмурился.
- В таких делах давно или недавно не имеет значения. Порой одного часа достаточно.
- Это не так, - возразила Софи. - Даже моя мама говорила, не говоря уже о горничных... - Она замолкла, не зная, как продолжить.
Патрик неправильно истолковал ее молчание.
- Согласен, у некоторых женщин с зачатием бывают трудности. Но ведь мы обсуждаем нашу ситуацию. - Он поднялся и прошел к окну.
Софи молчала. Ей, конечно, хотелось сказать ему о беременности, но она все время откладывала - боялась потревожить их теперешнее счастье, оно казалось таким хрупким. Хотя в глубине сознания тихо расцветала чистая радость: у нее будет ребенок. Разве это не счастье?
Она встретилась глазами с мужем. Счастливым он вовсе не выглядел. Скорее наоборот. Лицо напряженное, глаза сердитые.
- В чем дело? - спросила Софи, подавляя дрожь в голосе. Патрик посмотрел на нее невидящим взглядом.
- Я уже говорил тебе прежде. - Он сделал тягостную паузу. - В общем, твоя беременность меня в восторг не приводит. Я очень сожалею, что допустил это.
- Но мы женаты!
- Разве это оправдание?
- Мне казалось, что мы договорились иметь одного ребенка.
- Договорились, - резко бросил Патрик. - Это верно. - Он знал, что ведет себя как осел, но не мог остановиться, потому что был парализован страхом. Не за себя, конечно, за нее.
- Тогда почему ты так злишься?
- Ты здесь ни при чем. Я зол на себя за свою безответственность. Патрик снова развернулся к окну. Впрочем, обсуждать ситуацию дальше не было смысла.
Софи кивнула, но Патрик на нее не смотрел. Ей показалось, что он превратился в кусок льда.
- В таком случае, - она поднялась и дернула за шнур колокольчика, - я вызываю Симону. Мне нужно принять ванну.
Патрик внимательно посмотрел на жену. Она стояла у двери, невозмутимая, как всегда, ожидая, когда он выйдет.
Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как с каждым шагом уходит злость, оставляя после себя только страх. Холодный, липкий страх.
Он резко распахнул парадную дверь, выбежал за ворота и помахал проезжавшему мимо наемному экипажу. Прочь из дома. Прочь. Куда угодно.
***
Два часа спустя центральный ринг "Боксерского салона Джексона" был окружен плотным кольцом заинтригованных джентльменов. Патрик Фоукс отделывал очередного спарринг-партнера.
- Для любителя он совсем неплох, - заметил один из профессиональных боксеров, сидящих рядом с тренером Криббом.
- Это верно. Фоукс сегодня хорошо работает. - Крибб напрягся. - Правую, сэр! Больше вводите правую.
- Ты думаешь, он нуждается в советах? - медленно произнес боксер. И как раз в этот момент раздался глухой стук. Фоукс нокаутировал очередного партнера.
Тяжело дыша, Фоукс посмотрел на Крибба и отрицательно качнул головой.