"Ну что еще можно сказать? Признаться, что я действительно забыл об этом никому не нужном титуле? Но она, похоже, относится к этому совсем иначе. Вон какую бучу подняла".
- Теперь ты стала герцогиней. Разве это так уж неприятно? - Он отвернулся к камину. - Кстати, возможно, ты права, и тебе действительно лучше переехать к матери. Я буду отсутствовать несколько месяцев.
Софи пристально смотрела в спину мужу, не понимая, что происходит. Слезы настолько щипали глаза, что невозможно было терпеть. Она тяжело сглотнула и тихо вышла из комнаты. Вести разговор дальше не было никакого смысла.
На чем держалась Софи в следующие несколько недель, одному Богу известно. Ходить с высоко поднятой головой помогала врожденная гордость, но на душе творилось что-то ужасное. Даже успехи Мадлен не радовали.
Патрик теперь являлся домой очень поздно, так что на светские приемы ее сопровождала Шарлотта. Но ни она, ни Алекс не спрашивали, что случилось с Патриком. Кажется, и без того было ясно.
А вот Элоиза однажды потребовала объяснений. Они сидели за чаем, и Софи в очередной раз выслушивала рекомендации по поводу режима питания. Затем мать пристально посмотрела ей в глаза:
- Софи, дорогая, это из-за твоих иностранных языков?
Вначале она даже не поняла вопроса.
- Из-за каких языков?
- У вас с Патриком разлад из-за твоих иностранных языков?
Софи покраснела.
- О нет, мама. Во всяком случае, я так не считаю.
Взгляд Элоизы посуровел.
- Ты так не считаешь? Напрасно... Это я недоглядела, - воскликнула она через несколько секунд со страданием в голосе. - Ему не понравилась твоя образованность. Я угадала?
Софи грустно усмехнулась:
- Мама, языки тут ни при чем. Просто я ему не нужна, вот и все. Порой он забывает о моем существовании.
- Такого не может быть, - искренне удивилась Элоиза. Софи взяла мать за руку.
- Все не так уж плохо, мама. Я против этого вовсе не возражаю. У него свои развлечения. Ну и пусть. - Она пожала плечами. - Осенью он уезжает с дипломатической миссией в Оттоманскую империю и согласился, чтобы я переехала к вам.
Элоиза быстро вскинула глаза. Она была сейчас очень похожа на встревоженную орлицу.
- Я скажу об этом твоему отцу. Пусть решает. Значит, Фоукс считает, что жену можно бросить, как грязную рубашку в стирку? А как же ребенок? - Как всегда, Элоиза попала в точку.
Софи опустила голову. Глаза наполнились слезами. В эти дни у нее вообще глаза были на мокром месте.
- Пожалуйста, мама, не надо ничего говорить папе, - сказала она, сдерживая рыдания. - Пусть будет, что будет. Тут уж ничего не поправишь.
Элоиза усадила дочь на диван и обняла за плечи.
- Не беспокойся, родная. Думай только о себе и о ребенке и приезжай к нам осенью погостить, мы будем очень рады.
На руки Софи закапали слезы.
- Мне бы не хотелось об этом говорить... - Она вытерла слезы. - Он проводит ночи с любовницами, но я никогда не устраивала ему скандалов. Не в этом дело... Понимаешь, ему безразлично. Он вообще перестал приходить домой по вечерам, а потом... и потом он... никогда ничего мне не рассказывает... я даже не знала, что ему пожаловали герцога, что он собирается в Турцию, как раз в то время, когда я должна буду рожать...
- Успокойся, дорогая. - Элоиза гладила дочь по голове. - Не стоит обо всем этом вспоминать. - Неожиданно она выпрямилась. - Я горжусь тобой, моя дорогая. Горжусь, что у меня такая дочь.
Такое Софи слышала от матери впервые.
- Тут нечем гордиться, мама, - всхлипывала она. - Замуж я вышла неудачно, с мужем наладить отношения не сумела, веду себя как последняя дура...
- Нет, дорогая, - горячо заговорила Элоиза. - Я горжусь тобой, потому что ты полна достоинства. Мне ли не знать, каким жестоким может быть свет, особенно к тем, у кого разваливается брак. Но ты вела себя безукоризненно. Я действительно горжусь тобой, Софи.
- Спасибо, мама, - обронила дочь, судорожно сглотнув. - Гордо стоять среди руин брака - это у меня, наверное, наследственное.
Глава 24
На следующее утро, едва Софи успела привести себя в порядок, как Клеменс объявил о прибытии леди Мадлен Корнель.
Софи направилась в гостиную немного встревоженная. Они виделись только вчера, и приятельница Брэддона ничего не сказала о том, что собирается в гости.
- Этот маскарад мне надоел, - сразу же начала Мадлен, после того как они устроились в креслах. - И я решила с ним покончить.
- Почему? - охнула Софи.
- Потому что это нечестно и недостойно. Я просто не могу. Поймите, Софи, ведь мне придется лгать всю жизнь, а не только эти несколько недель, как мы думали вначале. Вы представляете, каждый день я должна буду прикидываться дочерью французского маркиза. Это невозможно.
- Но вам вовсе не нужно никем прикидываться, - возразила Софи, - потому что вы станете графиней Слэслоу сразу же, как только выйдете замуж за Брэддона. После свадьбы до вашего происхождения никому не будет никакого дела.
- А дети, Софи? - нетерпеливо проговорила Мадлен. - Что я скажу детям? Представляете, мой сын подрастет и узнает, что его мать выросла в конюшнях и выдавала себя за аристократку. Всю оставшуюся жизнь мне придется переживать, как бы дети случайно не узнали правду. А их дедушка? Что мне делать с отцом? Назначить его старшим конюхом в конюшнях Брэддона? Нет, Софи, так поступить с отцом я не могу. Понимаю, все получилось очень глупо. - Она бросила взгляд на Софи и, увидев в ее глазах слезы, заволновалась, переходя на французский. - О, извините меня, ради Бога. Я не имела в виду, что... Мадлен сама начала всхлипывать. - О, Софи, в любом случае это не ваша вина! Я так благодарна вам за доброту, за все, чему вы меня научили. Вы такая... замечательная. А мы с Брэддоном глупцы. Пытались пролезть в рай с помощью лжи.
- Но Брэддон вас действительно любит, - подала голос Софи.
- Для счастья одной любви недостаточно, - возбужденно возразила Мадлен. - Между нами не должно быть никакой фальши.
"Да, - подумала Софи, - одной любви действительно недостаточно, особенно если она без взаимности".
- И что же вы теперь собираетесь делать?
- Мы с Брэддоном вчера уже поговорили. Уедем в Америку. Он готов на все, лишь бы быть со мной... и полон решимости.
- Но его мать, она никогда не позволит ему уехать с вами. Мадлен кивнула.
- Да, но мы разработали план. - Мадлен заговорила быстрее. - Я буду продолжать маскарад еще неделю. На балу у леди Гринлиф будет объявлено о нашей помолвке, а через несколько дней Мадлен Корнель, дочь маркиза де Фламмариона, внезапно заболеет и вскоре умрет от лихорадки. - Она нерешительно посмотрела на Софи. - Придется пойти на эту последнюю ложь.
Ведь надо же с этой аристократкой как-то разделаться. А потом Брэддон разыграет безутешное горе и уедет в Америку, чтобы развеяться. Вместе со мной.
Софи невольно улыбнулась:
- Еще один грандиозный план Брэддона! Мадлен поморщилась: