- Жив. - Бринн пятерней пригладила свои вьющиеся каштановые волосы. Думаю, ему стало лучше.
- Что-то непохоже. - Гейдж напряженно всматривался в лицо Малика. - Он очнулся?
- Нет.
- Говорил? Хотя бы в беспамятстве?
- Нет.
- Тогда с чего ты взяла, что ему лучше?
- Я просто... чувствую его.
Гейдж смотрел на нее недоверчиво.
- Мне трудно объяснить тебе, почему и как. - В ответ на его скептическое выражение лица Бринн пожала плечами. - Мне наплевать, веришь ты мне или нет, но он вне опасности. До конца дня он очнется, и я дам ему укрепляющий отвар...
Она зевнула и устало повела плечами.
- А теперь мне надо поспать. - Она легла на полу у кровати Малика. Думаю, и тебе не мешало бы отдохнуть. Ты выглядишь более усталым, чем твой друг, а у меня нет сил лечить сразу двух больных.
- Ты не можешь спать, - нахмурился Гейдж. - А если ему понадобится твоя помощь?
- Я не спала две ночи. Если я буду ему нужна, то я рядом. - Бринн положила свою руку на грудь Малика повыше раны, устроилась поудобнее и закрыла глаза. - Он выздоровеет. Ему сейчас никто не нужен - ни ты, ни я. Ступай.
- Ты забываешь, что я хозяин этой палатки!
- Тогда ложись где-нибудь и успокойся...
"Заснула чертова знахарка", - с раздражением подумал Гейдж. Первый порыв толкнул его к Бринн, но внезапно что-то заставило его замереть на месте. Неужели на щеках Малика появился слабый румянец? С трудом верилось в чудо, но, похоже, небо даровало ему жизнь.
Господи! В глазах Гейджа сверкнули слезы. Впервые с того момента, как он увидел сраженного мечом Малика, появилась трепещущая надежда, такая невидимая и непрочная нить жизни. Гейдж продолжал всматриваться в родные черты друга, пытаясь отыскать еще хоть один добрый знак.
Ничего.
Тогда он расстелил одеяло на полу поперек палатки и сел. Может, знахарка и почувствовала уверенность, что смерть отошла от Малика, но Гейдж не сдвинется с места, пока тот не проснется.
***
- Кто... - Шепот доносился с лежака.
Бринн приоткрыла тяжелые веки.
На нее не отрываясь смотрели огромные черные глаза.
Быть может, такими они казались на изможденном страданием лице.
Сна как не бывало. Сарацин вернулся в этот мир!
- Кто... - снова прошелестел голос Малика.
- Бринн, - в унисон ему ответила она. - Я - Бринн из Фалкаара.
Он напряженно смотрел на нее.
- Прости, - с трудом заговорил он снова, - но я не... помню... чтобы мы пришли сюда вместе с тобой.
- Ш-ш. Тебе надо отдохнуть.
- Он очнулся! - Гейдж Дюмонт стремительно навис над ней, как темная грозовая туча.
- Гейдж? - вопросительно посмотрел на него Малик.
- Да, вто я. - Гейдж опустился возле него на колени. - Как ты?
- Все тело болит. - Малик попытался улыбнуться. - Слабый, как новорожденный младенец... Что же случилось со мной? - Малик снова перевел взгляд на Бринн. - Боюсь, я не сумел доставить удовольствие этой симпатичной милашке. Ты новенькая, или нет?
- Она не шлюха, - облегченно рассмеялся Гейдж. Его друг остался прежним. - Вынужден огорчить тебя: из-за раны ты даже лишился мужской силы.
- Рана, - попытался вспомнить Малик. Его лицо осветила догадка:
- Сражение?
- Битва, - кивнул Гейдж. - Страшная битва, где ты храбро сражался с саксами. - Его жесткое лицо осветила задорная мальчишеская улыбка. Он с любовью смотрел на Малика. Бринн невольно почувствовала горькую зависть, видя их глубокую и искреннюю привязанность друг к другу. У нее на всем белом свете не было ни одной родной души. Она почувствовала себя такой одинокой и никому не нужной. Ничего страшного, у нее есть Гвинтал, в его лесах она обретет покои, но когда она сможет туда вернуться?
- Хватит разговаривать. Ты утомляешь его, - поднялась с пола Бринн. Я иду готовить бульон.
Быстро выскользнув из палатки, она добежала до лагерного костра и повесила на место котелка с горячей водой, висевшего всю ночь над огнем, другой. "Не отвлекайся. Постарайся не думать о смерти и страданиях тех, кто распростерт за тем холмом", - внушала себе Бринн. Рядом с Маликом ей удавалось победить тошноту и ужас смерти, но здесь ветер наносил трупный запах, слышались стоны раненых. Она закусила до крови губу: не расплакаться бы снова. Может, она сумеет уговорить норманна перевезти Малика подальше от этого гиблого места, но это позже, когда ему станет лучше. А пока надо терпеть.
Вспомнилась Эдвина, как-то она там обходится без нее? Ричард понимает, что, пока его жена жива, Бринн его рабыня. Она придавила кончиками пальцев пульсирующие виски. Подумать только, еще вчера она жила в Редферне и лечила Эдвину, но грянул бой, и жизнь ее сорвалась с места, и теперь каждый день или даже час мог стать последним. Ее бросили сюда, в его проклятое место, где норманн считает ее своей рабыней. Что же будет с ней дальше?
Но она не из тех, кто хнычет и кого можно заставить молча терпеть унижение. Но вдруг судьба улыбнется ей, а норманн поможет вернуться в благословенный Гвинтал? Ей совсем не нужен Редферн. Но ведь там Эдвина, к которой она глубоко привязалась, и ее долг - помочь бедняжке.
Бринн постаралась отогнать бредовые мысли о Гвинтале. Это было бы слишком хорошо, чтобы сбыться. Надо жить одним днем, делать то, что можешь, а там будь что будет. Может, все само образуется.
Малик с нескрываемым удивлением посмотрел вслед выскользнувшей из палатки Бринн.
- Я прежде не слышал, чтобы женщина распоряжалась тобой. Кто она?
Гейдж криво усмехнулся.
- Моя рабыня.
- Не может быть, - удивленно моргнул Малик. - Ей кто-нибудь говорил об этом? Сдается мне, она тебя считает своим рабом.
- Очень скоро я положу этому конец. - Гейдж заботливо укрыл Малика покрывалом. "Господи, да святится имя твое, он будет жить! Все идет слишком хорошо, чтобы быть правдой". - Тебе не надо разговаривать. Ты еще очень слаб.