- Чешется, - пожаловался Малик.
- Так и должно быть, только не расчесывай ее. - Бринн встала с пола. Теперь немного поспи, а я согрею воду и вымою тебя. - И вышла из палатки.
Вдохнув полной грудью чистый холодный воздух, она только теперь поняла, как же устала от присутствия Гейджа Дюмонта, от его проницательных ярко-голубых глаз, наблюдавших за ней слишком холодно и настороженно, подмечая слишком многое.
- Чем могу служить, мадемуазель?
К Бринн на лошади подъехал Поль Лефонт. С того дня, как ее привезли сюда, они редко виделись, но при каждой встрече он оставался подчеркнуто вежливым и внимательным. Во дворе замка Редферн при свете факелов у него был грозный и неприступный вид. Теперь, без доспехов и прикрывавшего его седовласую голову железного шлема, он казался простым и человечным. Лефонту было немногим больше тридцати, суровое выражение его худого лица казалось естественным для этого высокого костистого человека. Он держался уверенно и при всей кажущейся недоступности отличался благородным достоинством.
- Мне нужна вода для мытья, - сказала Бринн. - Не попросите ли кого-нибудь принести ее?
- С удовольствием. - Повернув голову, Лефонт по-французски отдал приказ кому-то в лагере. - Я бы и сам помог вам, но должен быть во всеоружии, чтобы срочно сопровождать пленных в лагерь Вильгельма.
Пленные. Она так увлеклась лечением Малика, что совсем позабыла об этих несчастных.
- А лорд Келлз?
- Он среди них.
- Что с ними будет?
Лефонт равнодушно пожал плечами.
- Как решит его милость, раз лорд Гейдж говорит, что они ему не нужны.
- Ты что, жалеешь этого лорда Келлза? - раздался за ее спиной голос Гейджа.
В его тоне звучали притворно вкрадчивые нотки. Бринн напряглась. Похоже, норманн так и жаждал уличить ее в предательстве.
- Он отец леди Эдвины и первый саксонский барон, которого я узнала здесь, в Англии.
Гейдж едва заметным кивком приказал Лефонту удалиться.
- Ты не ответила на мой вопрос.
- А что ты хочешь услышать от меня? - нетерпеливо бросила она в ответ. - Он неплохо обходился со мной.
- А ты отблагодарила его за это?
- Хотя сюда меня привезли почти ребенком, но я уже успела познать свободу больше, чем ты можешь себе вообразить. Неужели ты думаешь, что я буду благодарна за ошейник на своей шее?
- Так ты не рождена рабыней? Тогда ты, должно быть, стала пленницей, захваченной во время войны. - Он улыбнулся. - Странно, ведь в твоем распрекрасном Гвинтале не было войн.
- Неужели так важно, как я попала сюда? Главное, я здесь и лечу твоего друга.
Гейдж согласно кивнул.
Он присел к костру, глядя на трепещущее пламя огня. Солнечный сумеречный луч упал на его голову, и она вдруг увидела, что его шевелюра темно-темно рыжая. Странно, ведь при ярком свете волосы казались иссиня-черными.
- Просто я нахожу тебя слишком загадочной женщиной и чувствую себя неспокойно, ничего о тебе не зная. Осторожность не помешает, - попытался Гейдж объяснить свой интерес к ней.
Он считает, что она может причинить беспокойство? До сих пор никто ей об этом не говорил. Под его взглядом ей не хватало воздуха. Дышать от волнения стало трудно, но Бринн справилась с собой.
- Со мной Малик в безопасности. Я не смогла бы причинить ему вред при всем моем желании.
- Почему? - не спускал с нее глаз Гейдж.
- Я знахарка. И должна лечить людей, - просто ответила она. - Зло погубило бы меня.
- Ну и что, я знал многих лекарей во время сражений, и ни с одним из них ничего не случилось, даже если умирали их раненые, - цинично усмехнулся он. - Я даже подозреваю, что кое-кто из них способствовал отправлению умирающих в небытие.
- Тогда они были не настоящими врачевателями.
- И в Гвинтале такого бы не произошло.
- Никогда.
Ее голос излучал такую силу, что Гейдж перестал иронизировать.
- Я почти поверил тебе.
- Прекрасно. Тогда ты не будешь больше глазеть на меня так, словно ждешь, что я перережу Малику горло и тебе надо успеть этому помешать.
- А что, если я не только из-за этого смотрю на тебя?
Что-то в его тоне заставило Бринн говорить очень осторожно:
- Вряд ли. Ты никому не доверяешь и видишь во мне недруга Малика.
- У тебя листок в волосах.
- Что?
Гейдж мигом вскочил и в один прыжок преодолел разделявшее их расстояние. Протянув руку, он осторожно вынул из ее волос желтый листок, нежно дотронувшись до локона на ее виске.
- У тебя такие живые волосы, такие густые. Как блестящая шелковая паутина...
Приступ удушья вновь подкатил к ее горлу, ватными сделались ноги. Он стоял над ней, сильный, властный, прекрасный. В беспомощном возбуждении Бринн смотрела на него. Как это прежде не замечала она крутой изгиб его нижней губы, а сейчас она слабела от желания приложить к ней палец.
Поспешно отступив, Бринн отвела взгляд.
- В самом деле листок, - отрывисто бросила она. - Волосы за все цепляются, поэтому я зачесываю их назад. - Она посмотрела с холма вниз. Хотела, бы я знать, где моя вода? Капитан обещал, что кто-нибудь принесет ее.
Бринн затылком чувствовала его жгучий взгляд, однако голос его прозвучал ровно и бесстрастно:
- Значит, скоро принесут. Лефонт не терпит небрежности.