- Как и я, - согласился он. - Я не выношу тех, кто не знает своего дела или плохо исполняет его.
- Мы готовы ехать, милорд, - на весь лагерь окликнул его Лефонт. Теперь он возглавлял кавалькаду одетых в доспехи людей. Металл поблескивал на солнце.
- Счастливо. - Гейдж приветственно вскинул руку. - Передайте его светлости мое почтение. Жду вас обратно через три дня.
Лефонт кивнул, и колонна двинулась вперед. "Как жаль, что такое великолепное зрелище предназначено лишь для ведения войны", - подумала Бринн.
Гарцующие лошади, солдаты в доспехах, знамена, реющие на ветру...
Знамена.
- Кажется, мой капитан явно понравился тебе, - ревниво заметил Гейдж.
- Приятный мужчина, - рассеянно ответила Бринн. - Но я смотрела на знамена. Прежде я их не замечала. - Она показала на геральдические знаки на белом фоне. - Вот это самое необычное. Я видела на знаменах львов, оленей, но огненный шар...
- Это комета, а не огненный шар.
- Комета!
- А почему бы и нет? Она появилась в небе этой весной. Я увидел ее, мне захотелось ее иметь, и она стала моей. Тебе не нравится?
- Нравится, она очень красивая...
Бринн провожала взглядом уходивших солдат. Душа ее трепетала. Что за человек Гейдж Дюмонт, раз он выбрал себе такой герб? Сама-то она не испугалась, но даже истинно верующие монахи крестились, увидев небесное светило, а Гейдж Дюмонт и вовсе решил бросить комете вызов. Ей стало совсем тягостно и неловко в его присутствии.
- Пойду взгляну, что с моей водой. Слишком долго ее не несут.
С этими словами Бринн поспешила с холма, спотыкаясь об огромные торчащие корни деревьев и кожей чувствуя на себе его взгляд, но Гейдж не пошел следом.
"Я увидел ее, - повторила мысленно она его слова, - и она стала моей". Заносчив, высокомерен. На Бринн нахлынули воспоминания о той ночи, когда она стояла у окна и не могла насмотреться на летящую в черном небе комету.
А где-то далеко от нее в ту же самую ночь Гейдж Дюмонт тоже был пленен этой кометой. А вдруг это судьба и незримая нить свяжет их жизни воедино?
Связующая нить? Пресвятая Дева, да между ними ничего и быть не может. Увидев летящее светило, она испытала восторг и восхищение, а он просто решил забрать ее для себя.
***
Прошло три дня. И опять Бринн разбудил тяжелый взгляд Гейджа. "Пора бы уже привыкнуть к этому", - спросонок подумала она. С того дня, как он снял с ее волос упавший лист, Гейдж еще упрямее следил за ней, подстерегая ее каждый шаг.
Холодные переливающиеся лучи солнца падали на его лицо, высвечивая ямочки под его высокими скулами и отражаясь в его ярко-голубых глазах металлическим блеском дорогих клинков. Он будто был вытесан из каменной глыбы и создан жестоким, не знающим пощады воином.
Бринн коротко вздохнула, пытаясь очнуться от сна. В его манере разглядывать ее появилось что-то новое. Поначалу он смотрел на нее с откровенной неприязнью, но в последнее время в его взгляде появилось выжидательно-настороженное рысье выражение, как если бы он тщетно пытался выяснить нечто интересующее его. Враждебность и неприязнь уступили место каким-то иным чувствам, - похоже, он после долгих раздумий принял какое-то решение.
"Я увидел ее, мне захотелось ее иметь, и она стала моей", - так просто он присвоил себе комету. Может, он и вытесан из камня, но не в его силах заставить ее ощутить его холод. Щеки ее горели, непонятная внутренняя дрожь сотрясала тело. Страх? Не похоже.
Что бы там ни было, надо подавить в себе это чувство.
Бринн закрыла глаза и придвинулась поближе к Малику.
Гейдж Дюмонт едва слышно выругался. Наверное, опять чем-нибудь недоволен.
Она осталась лежать с закрытыми глазами.
***
- Ты не должен здесь дольше задерживаться, - переживал Малик за Гейджа. - Лефонт сказал, что Вильгельм двинулся на Лондон. Тебе надо быть с ним и защищать свои интересы.
- Я послал к его милости достаточно воинов, - успокаивал друга Гейдж. - Когда тебе станет легче, мы нагоним их.
- Я не поправлюсь раньше весны. Я пока не в состоянии даже сидеть. Малик брезгливо сморщился. - Я ничего не могу. Только ем да сплю, как младенец.
- Потерпи немного, - улыбнулся Гейдж. - С тех пор как мы считали тебя мертвецом, прошло всего четыре дня.
- Я тоже так думал. - Малик посмотрел на вход в палатку. - Где Бринн?
- Женщина? Она на улице кипятит воду. Готовит новый бальзам для твоей раны.
- Должно быть, очень хороший бальзам. Я даже не представлял, что рана может так быстро затягиваться.
- Так ты только что жаловался на медленное выздоровление, - поддразнил его Гейдж. - А ведь эта женщина неплохо знает свое дело, как ты считаешь?
- Бринн.
- Что?
- Ее зовут Бринн. Ты всегда говоришь "женщина", а у нее есть имя.
- Ну и что?
- Ее зовут Бринн, - повторил Малик. - И его меняет дело.
- Ради всего святого, неужели эта девка вскружила тебе голову? Или тебя опять пронзили стрелы Купидона?
Малик покачал головой.
- Нет, тогда я подумал так из-за сияния...
Гейдж скептически усмехнулся:
- ...а оно постепенно погасло?
- Не то... просто... Я не могу думать о ней как о простой женщине. Я не так самоуверен.
- Влюбившись в графиню Бальмаринскую, ты не говорил о самоуверенности.
- То было совсем другое.