- Этот Уолтер наверняка повез Ричарда в Гвинтал, но он не сумеет пристать к берегу.
- Если Ричарду все же удастся попасть на остров, то нам, возможно, придется столкнуться с неприятной неожиданностью, когда мы окажемся там.
- Он не сумеет найти дорогу! - уверенно повторила она и, подойдя к своей кожаной сумке в углу, положила туда рубин. Вряд ли она сможет надеть его снова на шею. - Гвинтал находится в безопасном месте от него.
И все же, как она ни старалась успокоить Гейджа, возможное появление Ричарда смутило ее. Он шел не вслед за ними, а опередил их и явно готовился к неожиданной встрече.
Взяв в охапку шерстяные одеяла, сваленные в углу, Бринн поднесла их к камину.
- Это наши собственные. Я вытрясла их сегодня днем. На кровати одеяла грязноватые, боюсь, в них могут оказаться насекомые. - Она расстелила их у огня. - Мы отправляемся завтра?
- Да, рано на рассвете.
- Тогда спать. - Она сняла платье и легла. - Ну, что стоишь? Ты ведь устал.
- Ладно. - Гейдж лег и отвернулся от нее. - Спокойной ночи.
Бринн не понимала, что происходит. Он отказался от нее, не может быть. Она устроилась поудобнее, стараясь не дотрагиваться до него.
- Спокойной ночи.
В комнате сгустилось молчание, и только хруст потрескивавших поленьев нарушал тишину.
- Почему? - тихо спросил он.
Она сама едва не задала ему тот же вопрос, когда он повернулся к ней спиной.
- Почему ты так ласкова со мной сегодня? - снова спросил он.
- А почему ты был так добр ко мне в Кайте?
- Так, значит, в благодарность?
- И да, и нет. Тебе было тяжело, и мне захотелось помочь. - Она помолчала, а потом неуверенно спросила:
- Почему ты не обнимешь меня? Слишком устал?
- Я никогда не видел тебя такой, как в Кайте, тебе было так плохо, и я подумал, что тебе необходимо время, чтобы оправиться.
Снова доброта.
- Когда ты обнимаешь меня... мне приятно. Я чувствую себя очень одинокой и немного испуганной. Если тебя не очень затруднит...
Его руки обвились вокруг нее. Тяжелые, теплые, оберегающие.
- Не затруднит, - хрипло проговорил он.
- Спасибо. - Она крепко прижалась к Гейджу. Волосы на его груди попахивали мылом и травами, которые она добавила в воду. - Я не хочу мешать тебе.
- Напрасные старания. Ты всегда волнуешь меня. - Его руки крепко обняли ее. - Спи. Тебе надо отдохнуть. Завтра нам предстоит неприятное путешествие по этому холодному морю.
- Да... - Она обняла его. Ей хотелось поговорить с ним, но она понимала, что должна лежать спокойно, не мешая ему заснуть. Гейдж вынес весь этот ужасный холод и ветер ради нее. - Нам обоим надо выспаться.
Сквозь сон она слышала могучие удары волн о скалистый берег и мрачное завывание ветра. Разбушевавшаяся стихия только усиливала удовольствие от тепла, исходившего от жаркого очага, и от защищенности, которую она испытывала, тесно прижавшись к Гейджу.
***
Малик изо всех сил удерживал на плечах накидку. Порывы ветра поднимали ее, пытаясь вырвать из рук.
- Этот сумасшедший бросил себя на порог, словно мешок с ячменем! - с отчаянием проговорила Эдвина, выглянув в окно. - Алиса, позови его в дом.
- Сама и скажи. Решайте все сами, - зевнула в ответ Алиса, направляясь к своему лежаку у задней стены комнаты. - Я ложусь спать. Мне и ребенку надо отдохнуть.
Алиса оставалась последней надеждой Эдвины, не желавшей ввязываться в безумную выходку Малика. И Бринн, и Алиса отступили, оставив решение за ней. Раз так, она ничего не скажет ему, решила Эдвина. Прогнать Малика с порога ей не удастся. Для него имели большое значение символы, и позволь она ему переступить порог своего дома... Он придаст ее предложению далеко идущий глубокий смысл, а она больше не хотела знать ни одного мужчину.
Он может просидеть у порога всю ночь. Она не хотела впускать в свою жизнь другого человека, пока не избавится от первого. Теперь она впервые почувствовала свободу, радовалась новому ощущению, какого прежде не знала. Зачем ей шут, ничего всерьез не воспринимающий?
Ветер завыл с новой силой, Малик весь съежился. Ему уже стало совсем не под силу справляться в одиночку с резкими порывами. Он прятал голову в плечи, вжимал ее в шею.
Днем Эдвина на несколько минут выходила из дома и с огромной радостью вернулась обратно. С тех пор ветер усилился и наверняка резко похолодало.
Малик говорил, что у него на родине нет таких холодных, резких ветров.
Вот и пускай отправляется к себе в Византию, ему не место среди чужестранцев. Кроме Гейджа Дюмонта, здесь у него никого нет, Эдвина чувствовала это. Зачем он пришел в страну, где на него смотрят как на дикого варвара, пока не узнают поближе. Она и сама была уверена, что сарацины - невежественный народ. Однако она никогда не признавалась Малику, что его острый ум и глубокие познания поразили ее. Рядом с ним она чувствовала себя полной невеждой. После замужества Эдвина почти все время болела и не покидала свою комнату. В отчаянии она попросила священника обучить ее хоть чему-нибудь из того, что должна знать женщина. К ее величайшему удивлению, Малик опроверг многое из того, чему ее учили, и терпеливо занимался с ней при любой возможности.
Гром.
"Неужели пошел дождь? Нет, просто волна с силой двинула о берег", - с облегчением подумала она. Какая разница! Пускай из-за своего упрямства коченеет до костей, только тогда она, может, и пригласит его в дом.
И в самом деле разразился ливень. Крупные капли дождя стучали о порог, били в дрожащее тело Малика. Мокрая накидка облепила плечи.
- Матерь Божья! - Она быстро приоткрыла дверь. - Заходи!
Малик вскочил на ноги.
- Я думал, что не дождусь, пока ты меня позовешь, - радостно улыбнулся он. - Я уж было думал, что мне придется у твоего порога врасти в землю. Правда, я плохо представляю себе, как что-то здесь может пустить корни при такой неблагодатной погоде. Должно быть...
- Успокойся! - Схватив его за руку, Эдвина потянула его в дом - он позволил себя увести - и захлопнула дверь. - Не шуми, Алиса пытается заснуть! - Она подвела его к огню. - Я ни за что бы не уступила, не пойди такой ливень.
Он согласно кивнул.
- Ко мне с небес сошла благодать. Господь всегда хранит меня в правом деле. - Малик протянул руки к огню и довольно выдохнул:
- ... И посылает тебе.
Она хмуро посмотрела на него.