Дело "Собирателя Ушей" — день 1.
27 сентября 2023 года, среда.
Количество "заболевших" — 2
Количество трупов — 7
Я разочарован. Действительно разочарован.
Я рыскал по залитым ночью переулкам и подворотням, мелькал смутным силуэтом в неверном свете фонарей, заглядывал в черные глазницы окон. Гнев тоскливо завывал во мне — он только распробовал вкус крови, вкус смерти. И я тоже был не против еще раз ощутить этот чарующий вкус. Сладкий, манящий… я вытащил из Бездонной сумки человеческое ухо. Я переминал теплую мягкую плоть в пальцах, измазывая подушечки и крайние фаланги кровью. Это заставляло вкус частично вернуться. Я мог ощутить его зыбкий фантом, щекочущий лобные доли, смешиваясь с галлюцинациями безумия.
Голосам это не нравилось. Слишком подозрительно.
Нет, правда, закон всемирной подлости или же туго затягивающаяся на глотке петля западни. Ночь, плотная городская застройка, презентабельный джентльмен с топором и ножичком. И минимум народа. Как-то… сомнительно. Голоса подкидывали вычлененные у безумия картинки того, сколько людей может собраться вечером и далеко за полночь на площадях и улицах, даже не в крупных городах, а поселках и деревнях. Что если моя черепная коробка уже в прицеле снайперской винтовки или же наряд вооруженных до зубов мусоров едет принимать меня под белы рученьки? Я не отказался бы от пистолета или автомата… стрельнуть по ногам и перерезать глотку — профит, мать его, и бегать не надо.
К слову, какой именно это город мы не поняли. Да и у кого спрашивать? И зачем?
Впрочем, гневу на это было глубоко насрать — какая разница где крошить народ на заготовки для мясных салатиков? У богатых и бедных кровь течет одинаково. Сколько до следующего визита в Город гоблинов? День? Неделя? Месяц? Год? Там осталось так много не исследованного, столько не собранных ушей, столько не отнятых жизней и столько еще дышащих Очков Системы, что ходят по руинам величия предков и пачками отстреливают мародеров из иных пластов реальности.
Хотя… да, на Земле все же было лучше, не считая риска поймать своей тушей пулю, конечно же. Восемь ОС за одного вшивого обывателя, жалкого, никчемного, заплывшего жиром и неспособного оказать сопротивления. Даже десять, если орудовать неведомо откуда появившимся Е-кинжалом, бередящем фантазию безумия. Люди умирали почти так же как и гоблины. Два Очка Системы и восемь. Быстрее, лучше, качественнее.
Уже начинали побаливать ноги, спина. Ныл мозг, просчитывающий возможные варианты развития событий, комбинации и маневры. Я подустал.
Я хотел спать.
Я хотел есть.
Всплески адреналина и живительного вкуса временно отодвигали недостатки моей несовершенной телесной оболочки. Мне нужно больше экспириенса. Больше очков параметров — больше Силы, больше Выносливости, больше Ловкости и… больше Мудрости, больше призванных теней. Больше, просто, блять, БОЛЬШЕ.
И мы все четверо понимали — для нормальной мясорубки, а тем более побега от охотников за моей головой нужны свежие силы. Я не смогу выжить при грамотной облаве чекистов, если по дороге отрублюсь и засну в ближайших кустах, пуская пузыри в луже грязи. Сон в мертвом городе был не самым лучшим, тем более после перестройки организма Системой. А гоблинская жрачка… это гоблинская жрачка и этим все сказано.
Выход из столь щекотливого положения предложил гнев. Он сумел найти в себе силы обуздать внутренние порывы к смертоубийству. Мы увидели человека. Невысокого, полноватого мужчину, куда-то резво семенящего. Гнев сказал, что можно за ним проследить. Если он идет домой — мы завалимся в гости. Если же нет… плюс десять ОС.
Мы шли на некотором отдалении, ныкаясь за углами и прячась в тенях. Только это и не требовалось, мужичок не оборачивался. Достал телефон, что-то горячо туда говорил, временами активно жестикулируя свободной рукой. Споткнулся, но сумел удержать равновесие. Новых ругательств из его матерной тирады я не узнал — в основном там были "сука" и "блять".
Маршрут был… странным. Настолько странным, что голоса всерьез запараноили. Ломаный и петляющий путь по переулкам, избегая хорошо освещенных магистралей. Будто меня уже срисовали и ведут в ловушку.
Он сворачивает во дворы. Темные прямоугольники отечественных четырок. Кусты, заборчик из старых шин. Пискнул домофон. Моя цель скрывается в распахнутой пасти подъезда. Я успеваю ухватиться за дверь, когда он поднимается на первый этаж. Аккуратно прикрываю ее за собой и практически беззвучно поднимаюсь следом, сохраняя дистанцию минимум в пролет.
Первый.
Второй.
Я слышал его шаги, тяжелые, грузные. Поэтому я и не хотел вламываться в чужие квартиры в погоне за Очками. Куда можно сбежать из этих муравейников из железобетона? Одна дверь, которую без должного умения быстро не откупоришь. Зарешеченные окна первых этажей, риск что-то сломать при прыжке с верхних, да и альпинизмом я не увлекался, чтобы сайгачить вверх-вниз, тем более если в непосредственной близости окажутся охочие до моей плоти носители погон.
Третий.
Четвертый.
Лязг замка. Пора.
Я неторопливо поднимаюсь. Он стоит ко мне боком, ковыряется в двери. Открывает. Переходит ко второй, чуть меньше, оббитой кожей. Не обратил на меня внимания — лампочки выкручены и света почти нет, плюс, я сделал вид, что иду дальше, на пятый.
Щелчок.
Моя ладонь шершавым мозолистым шарфом обвивается вокруг нижней части его лица, буквально вбиваясь в губы и десна, мерзостное ощущение ниток слюны на коже фаланг. Я вталкиваю его своим телом в чрево квартиры. Мне в морду бьет теплом, приятным теплом, выталкивающим угнездившуюся в теле уличную температуру. Он не вскрикивает — взвизгивает мне в ладонь, еще сильнее пачкая ее биологическими жидкостями.
Я утопляю лезвие кинжала в его глотке. Тело дергается в моих руках, жуткие предсмертные судороги. Флер крови брызнул на стену. Россыпь темных капель и потеков на белоснежных обоях.
Внимание! Вы получили 10 ОС! (30/60)
Он сильнее меня, по крайней мере на пороге смерти. Вырывается из хватки и валится на пол. Я закрываю двери, на ощупь защелкивая два замка. Нашариваю выключатель. Свет наждаком проходится по хрусталикам глаз, на несколько секунд дезориентируя меня. Но вопреки писку голосов — этим никто не воспользовался.
Толстяк уже затих. Кровь расплылась неровной лужей по тускло-серому кафелю вокруг его шеи и головы. Это похоже на нимб, темный нимб смерти. Волосы слиплись. Взгляд мертвых глаз упирается в дверцу обувного шкафчика.
Перешагиваю через труп — дом, милый дом.