Погасив улыбку, Карла нахмурилась. В ней сейчас боролись два чувства – вновь переживаемый стыд, который она испытала, оказавшись застигнутой в объятиях Джарида, а также гнев на Анну, позволившую себе проявить неуважение к нему. Однако понимая, что возникшее между ними напряжение следует немного разрядить, Карла глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.
– А что именно тебя беспокоит? – довольно резко спросила она.
– Он может сделать вас несчастной, Карла! – воскликнула Анна и, забывшись от волнения, схватила патронессу за руку, – а мне будет очень плохо, если с вами что-нибудь случится! Вы слишком хорошая для этого!
От этих слов Карла смутилась окончательно. Страстный, искренний голос Анны выражал подлинное участие, что исключало всякую возможность ревности. Карла тряхнула головой:
– Слишком хорошая для чего, Анна? Что может случиться со мной?
– Джарид Крэдоуг. – Это имя девушка произвела с неподдельным отвращением.
Карла остолбенела.
– Анна, я не понимаю, – сказала она, когда обрела дар речи. – Недавно ты буквально трепетала от одного взгляда на него. А теперь... – И она недоуменно пожала плечами. Анна крепче сжала ей руку.
– Я восхищалась художником, а не человеком, – объяснила она.
Карла нахмурилась.
– Но художник и человек – одно лицо, Анна! – воскликнула она.
– Нет! – запротестовала девушка. – Художник Джарид Крэдоуг освящен гением. А как человек —он испорченный и жестокий!
– О Анна, хватит! – раздраженно вздохнула Карла.
Хотя она сразу поняла, что Джарид был более чем в достаточной степени наделен высокомерием и самолюбием, но оценка Анны показалась ей совершенно несправедливой.
– Может, ты немного преувеличиваешь? —мягко спросила Карла.
Анна резко замотала головой:
– Если бы ничего не было, я бы не стала так говорить!
Поскольку Карла никак не отреагировала на это заявление, Анна удивленно воскликнула:
– Неужели вы не знаете, что о нем рассказывают?!
Карла вздернула подбородок:
– Я не слушаю сплетен, Анна! Их содержание – обычно досужий вымысел, а если и правда, то искаженная!
Анна улыбнулась и вздохнула.
– В общем-то я согласна с вами, – признала она, – но именно в этом случае, я думаю, вам следовало бы прислушаться.
– Почему? – спросила Карла, невольно смутившись.
– Потому что большая часть этих сплетен – чистая правда, – сказала Анна, а затем цинично улыбнулась. – Гений сам признался.
Карла ничего не хотела знать. Ей не хотелось услышать то, что Анна, очевидно, была готова рассказать ей. Ее губы еще покалывало от его горячих поцелуев, все ее чувства были полны им, и каждая клеточка тела еще жаждала тела Джарида.
«Провались все к черту!» – мысленно взбунтовалась Карла, сжимая пальцы в кулаки. Ей не хочется ничего знать!
Она уже была готова закрыть эту тему, просто отвернувшись от Анны, когда яркое воспоминание внезапно пронзило ее мозг. Карла вдруг отчетливо припомнила поведение Джарида и его оскорбительные слова в ее адрес еще каких-то три... нет, два с половиной дня назад.
«Способен ли Джарид на жестокость?» – спросила она себя. Ответ пришел немедленно. Да, поняла она, он мог быть жестоким, если этого хотел. И Карла покорно опустила плечи.
– Хорошо, Анна, – сказала она упавшим голосом. – Полагаю, ты многое можешь для меня прояснить.
Анна прикусила губу.
– Карла, поймите меня правильно, пожалуйста. Я только потому заговорила об этом, что не хочу видеть вас несчастной.
Карла кивнула. Печальное лицо девушки убедило ее, что ею двигали не ревность и не зависть, побудительные причины большинства наветов.
– Я понимаю, – проговорила она, – и я ценю твою заботу.
– Но, с другой стороны... – начала было Анна, но замолчала, заметив посетителя, входящего в галерею.
– Я обслужу его? – спросила она, кивая на пожилого господина, застенчиво улыбавшегося им.
– Нет, я сама, – ответила Карла, в ответ приветливо улыбаясь господину. – А ты не могла бы пока сварить побольше кофе? Уже время обеда, а мы еще не завтракали.
Карла почти полчаса проговорила с вежливым господином, который оказался новичком в мире искусства, но страстно желал приобщиться. В результате, когда она наконец освободилась и направилась в офис к Анне, ее душевное состояние значительно улучшилось – в немалой степени благодаря удачно заключенной сделке.
Проводив клиента до выхода, Карла перевернула табличку в витрине, поменяв таким образом надпись на ней с «Открыто» на «Откроется через час», затем заперла дверь и, негромко напевая себе под нос, пошла в офис. Картина, представшая перед ее глазами, едва открылась дверь маленькой комнаты, неприятной тяжестью легла на душу: Анна, сгорбившись, сидела за письменным столом, с задумчивым выражением уставившись в чашку с кофе, словно пытаясь найти ответы на все вопросы в глубине разбавленной молоком темной жидкости.
Подавив унылый вздох, Карла расправила плечи и бодро прошла к кофеварке, стоявшей на металлическом шкафчике с документами.
– О’кей, Анна, у нас есть час времени, – сказала она, наполнила керамическую кружку дымящимся напитком и посмотрела на Анну, подняв брови. – Я полагаю, нам следует поторопиться.
В ответном взгляде карих глаз было что-то печально-детское:
– Вы действительно так сильно очарованы им?
Карла пожала плечами. Даже угроза потери выгоднейшей сделки не смогла бы заставить ее сейчас признаться в бесшабашном разгуле самых разнообразных эмоций, вызванных в ней Джаридом, и в том, что очарованность была лишь одним из этих ощущений.
– И да, и нет, – солгала она. – Я – стреляный воробей и вполне позабочусь о себе сама, – продолжила Карла, пытаясь изобразить уверенность, которой не чувствовала. – Просто расскажи мне все, что считаешь нужным, а я сама решу, что с этим делать.
– Хорошо, это ваше дело.
Анна вздохнула протяжно и печально. Затем нахмурилась:
– Вы ведь, наверное, знаете, что отец Джарида Крэдоуга, – очень известный в Аризоне человек, правда?
Карла задумчиво прищурилась, роясь в своей памяти. Она действительно слышала это имя, запомнившееся из-за своей необычности, но совершенно не находила никакой более или менее конкретной информации, связанной с ним. Сообразно с этим она и ответила Анне: