– Милая, скажи мне! – настаивал он. – Что тобой стряслось?
– Ничего! – сумела выдавить Карла между двумя глубокими вдохами, потому что даже угроза физической пытки не заставила бы ее признаться в открытии, которое она сделала после стольких мук. Все, что она могла сейчас, – это смотреть на него умоляющим взглядом. Хотя и сама точно не знала, о чем молила.
При других обстоятельствах Джарид, возможно, отреагировал бы на это со свойственной ему иронией. Однако сейчас его лицо не выражало ничего, кроме почти неприкрытой паники. Глаза еще больше потемнели, преисполненные участием. Он, казалось, не знал, что ему делать... Одним словом, был совсем не похож на того самоуверенного, высокомерного мужчину, каким считала его Карла.
Характерная для его тона властность внезапно куда-то исчезла, уступая место нежной заботе и искренней тревоге.
– Черт побери, что же произошло? – пробормотал он. Удерживая оба стакана на широкой ладони, он взял рукой Карлу за талию и легким усилием привлек ее к себе, словно желая защитить и поддержать всеми своими силами.
– Иди, присядь, – сказал он нежно. Он подвел ее к кровати и после того, как они уселись рядышком на краю матраса, ласково, но настойчиво попросил: – Поговори со мной, любимая, расскажи, что случилось.
Его поведение сбивало с толку и одновременно покоряло ее. Потеряв столько сил на то, чтобы осознать свою любовь к нему, Карла почувствовала, как в горячих слезах, хлынувших вдруг из глаз, растворились последние остатки сопротивления, а вместе с ними и все мучившие ее сомнения. От ее хладнокровного решения насладиться краткосрочной связью с Джаридом не осталось и следа. Его место заняло жгучее желание стать для него всем.
«Любимая»... Он опять назвал ее любимой. Карла больше всего на свете сейчас хотела быть его любовью, а не просто очередной партнершей для страстных игр. Впрочем, страсть она испытывала не меньшую; это обостряло ее ощущения, разжигало воображение и создавало иллюзию пустоты во всем теле.
– Карла! Ты скажешь что-нибудь? – продолжал спрашивать Джарид, балансируя на грани между нетерпением и растущим беспокойством. – Скажи мне, что происходит?..
Он замолчал и вдруг, прищурив глаза, спросил с хрипловатым придыханием:
– Ты снова боишься меня, да?
Карла улыбнулась и взяла свой стакан из его слегка ослабевшей руки.
– Нет, Джарид, я не боюсь, – сказала она, отпила вина и посмотрела ему прямо в глаза. Она успокоилась, неожиданно придя к заключению, что примет Джарида таким, каким он пожелает быть.
– Ладно. Что же тогда? – сказал он и сделал большой глоток. – Ты плохо себя чувствуешь или просто устала?
– Нет, – ответила она и спрятала за стаканов горькую улыбку. А улыбнулась она от мысли, внезапно мелькнувшей в ее голове, что едва ли сможет объяснить ему, что, напротив, чувствует невероятное возбуждение и прилив сил.
Но почему же не сможет? От следующей мысли ее улыбка стала таять. Что, кроме собственной сдержанности, могло помешать ей объяснить ему, что она сейчас чувствует?
– Итак, что же тогда... – начал Джарид. Посылая сдержанность ко всем чертям. Карла спокойно прервала его:
– Я хочу быть с тобой, Джарид.
– Что? – только и смог прошептать он, застыв как изваяние, и лишь в глазах его отразилась внутренняя борьба между внезапно вспыхнувшей надеждой и неуверенностью в том, верно ли он расслышал.
У нее не хватило духу долго удерживать его в этом мучительном для него состоянии, хотя Карла и почувствовала некоторый соблазн. Собрав все свое мужество, она смело повторила:
– Я хочу быть с тобой.
Она отставила в сторону вино и поднесла руку к лицу Джарида:
– Я хочу тебя, Джарид.
– О, Карла, – выдохнул он, прикасаясь рукой к ее руке, – я тоже хочу быть с тобой.
Перегнувшись через нее, он поставил свой стакан на ночной столик рядом с ее. Затем, выпрямившись, провел ладонями вверх по ее рукам и нежно взял за плечи.
– Ты не представляешь, как сильно ты мне нужна.
Испытывая дрожь нетерпения, Карла смотрела, как его рот стал медленно приближаться к ее губам, и с замиранием сердца ждала его прикосновения.
Поцелуй Джарида стоил того, чтобы ждать его с нетерпением, и в этот раз разительно отличался от всех прежних. Едва их губы соприкоснулись, Карла почувствовала пронзительную слабость, никогда прежде ею не испытанную. Нежные, ищущие, его губы ласкали ее, пробуждая голод, который очень быстро вылился в отчаянное желание еще большего.
Без тени сомнения по поводу своего поведения Карла раскрыла губы, обвила руками его шею и, тихо постанывая, откинулась на спину, увлекая его за собой. Ее губы затрепетали в ожидании чего-то, когда она почувствовала движение его губ.
– Тише, любимая, тише, – прошептал Джарид. – Я умираю от желания, но не хочу спешить.
Он замолчал, медленно скользя по ее нижней кончиком языка.
– Я хочу смаковать нашу первую близость.
– А я хочу... – запротестовала было Карла, но сразу затихла под новым натиском его рта.
– Я тоже хочу тебя, – проговорил Джарид прерывающимся шепотом и поднял голову. – И толь ко... тебя.
Вспышка незнакомой ей раньше страстной нежности сверкнула в глубине его темных глаз.
– Я не хочу быстрого, для простого удовлетворения барахтанья в простынях, Карла, – объяснил он, увидев, что она не понимает его намерений. —. Я хочу быть с тобой, целовать тебя, ласкать, дрожать от нетерпения, когда ты будешь ласкать меня. Я хочу тянуть все до тех пор, пока не буду готов кричать и умолять тебя впустить меня в себя.
Сквозь туман неги, покрывшей ее сознание, Карла подумала, что Джарид – еще более великий художник, чем она себе представляла. Она буквально забилась в конвульсиях при виде эротичных картин, нарисованных им несколькими фразами. Совершенно растаяв, всем сердцем желая исполнить любые его прихоти, какие только могли возникнуть, она улыбнулась с откровенной чувственностью:
– Я тоже этого хочу.
Джарид с трудом сглотнул и прошептал слова, от которых все ее тело превратилось в жидкий огонь.
– Я хочу видеть тебя... всю.
– Да.
– Я хочу, чтобы ты видела меня... всего меня, – произнес он и задержал дыхание.
– Да, – ответила Карла. Она сняла руки с его шеи и принялась за дело, начав с верхней пуговицы своей блузки. Ее пальцы замерли, накрытые его ладонью. Она подняла на него удивленные глаза.
– Разреши мне, любимая, – попросил он, затем нагнул голову и легко прикоснулся к ее губам нежным поцелуем.
С откровенной неохотой отрывая себя от нее, Джарид встал и, потянув ее за руки, поставил Карлу лицом к себе. Мучительно медленно он расстегнул пуговицы на блузке и снял ее. Едва он дотронулся до Карлы, вся ее кожа вдруг нагрелась под скользящим прикосновением его рук и вспыхнула пламенем неуемного желания. Пламя жадно разгоралось с каждым предметом одежды, который Джарид снимал с трепещущего тела Карлы.
И вот она стояла перед ним, нагая и совершенно не испытывающая страха. Она словно превратилась в мерцающий факел, светясь изнутри волнением и готовностью броситься в огонь его пламенных объятий.
– Ты прекрасна, – сказал Джарид, и в его голосе ей послышалось благоговение. – Так изумительно прекрасна.
Глядя ей прямо в глаза, он взялся за низ пуловера. Карла пресекла его движение, сжав его руки своими.
– Разреши мне... любимый.