Гюг вскочил с сердитым восклицанием.
— Если вы не возражаете, — сказал он порывисто, — пройдите в мою комнату, я еще не успел приготовить ее для вас, возьмите сами все, что вам понадобится, и ложитесь спать.
Он отворил перед ней двери спальни, внизу Виндльсгэм звонил, не переставая.
Диана быстро взглянула на Гюга и молча прошла в спальню; Гюг поспешно закрыл за ней дверь.
Оставшись в одиночестве, он отчаянно выругался, окинул комнату беглым взглядом, вышел и стал быстро спускаться по лестнице.
Виндльсгэм стоял, прислонившись к дверям, и чуть не упал на впускавшего его Картона.
— Дружище Гюг! — воскликнул он, хватаясь за Картона, как за точку опоры. — Что за ночь, а! Вы удачно выпутались из этой истории, — он стал, покачиваясь, подниматься по лестнице, — но как вам удалось это сделать?
— Идите скорее, — сказал нетерпеливо Гюг. — Клянусь Богом, Тэдди, иногда вам приходят в голову дикие идеи. Чего ради, черт возьми, вздумалось вам явиться сюда в такой час? Почему вы не отправились прямо к себе домой?
Виндльсгэм повалился на кушетку и громко зевнул.
— Во-первых, я хотел узнать, как вам удалось удрать оттуда, старый вы хитрец, во-вторых, зачем было мне идти к себе домой, когда я хотел вас видеть, а вы живете здесь?
Он весело взглянул на Картона, его возбужденное лицо все дрожало от смеха.
— Вам хорошо рассуждать, когда я замучен до смерти, — добавил он бесшабашно.
Против своей воли Картон улыбнулся. Он стал готовить кофе.
— Вы отправитесь домой немедленно после того, как мы напьемся кофе, — сказал он. — Я вас провожу.
— Согласен, — отвечал Виндльсгэм; затем мысли его вернулись к прежнему. — Как вам удалось выйти чистым из этой истории? — снова спросил он.
— Я выпрыгнул из окна — приключение в стиле Шерлока Холмса — и добрался до пустыря, — коротко отвечал Картон. — Оттуда я приехал домой, вот и все.
Виндльсгэм покивал с сонным видом.
— Чисто сработано!
— Попадись я там, меня бы непременно провалили на следующих выборах, — объяснил Картон.
Виндльсгэм снова утвердительно кивнул.
— Вы вообще родились под счастливой звездой, — сказал он. — Мне кажется, вы можете достигнуть всего, чего пожелаете. — Он с восхищением взглянул на Картона и продолжал торжественно:
— Вы — победитель жизни. — У вас есть все — красота, ум, счастливая судьба и удача!
— Перестаньте болтать вздор, Тэдди, — произнес Картон. — Вы пьяны, дорогой мой. Вставайте, я отвезу вас домой.
Виндльсгэм послушно встал.
Они шли по пустынной, уже залитой солнцем улице. Пробило пять часов.
— Кошмарная ночь, — сказал отрывисто Виндльсгэм.
Свежий, прохладный воздух подействовал на него отрезвляюще, он выпустил руку Картона. — Жизнь, в общем-то, хорошая штука, мы сами портим ее, — он снова покачнулся: — Если бы можно было начать все снова, опять быть молодым, опять иметь новые возможности, может быть тогда что-нибудь и удалось бы сделать в жизни, не правда ли?
В его бессвязных словах была какая-то доля истины — это поразило и почему-то рассердило Гюга.
— Новые возможности, — повторил он, нахмурившись, — то есть, другими словами, возможность повторить те же глупости. Нет, благодарю покорно.
Они подошли к дому, где жил Виндльсгэм.
— Ну, покойной ночи, вернее — с добрым утром! — сказал беззаботно Тэдди. — Я думаю, мы увидимся в течение дня. Мне, вероятно, придется сегодня предстать перед судом полиции и быть привлеченным к ответственности за игру в азартные игры и за другие прегрешения. Не повезло! Да, помните эту девушку, по фамилии Лестер, с которой вы разговаривали, когда я вошел в комнату? Она исчезла или что-то в таком роде. Ивонна сходит с ума по этому поводу. — Он поднялся по трем мраморным ступенькам. Швейцар приветствовал его с веселой усмешкой.
— До скорого свидания! — крикнул Виндльсгэм Гюгу и исчез в темном вестибюле.
Гюг шел обратно по пустынным улицам. Гулко раздавались его шаги. Он мысленно повторял последние слова Тэдди, пытаясь проанализировать их и вывести какое-нибудь заключение.
Итак, бегство Дианы уже обнаружено. Что за глупость вся эта история! Ее присутствие у него было сейчас чрезвычайно неудобно.
И в эту минуту он мысленно представил ее себе, перед ним ожила сцена, которую Виндльсгэм нарушил своим приходом. Острое сожаление, смешанное с чувством раскаяния, охватило его; бессознательно он стал насвистывать любовную песенку Кармен.
Диане не больше семнадцати лет — она еще совсем ребенок, ему же минуло сорок.
Семнадцать лет! Она обладает той молодостью, о которой мечтал Виндльсгэм, возможности, которых он жаждал, открыты перед ней.
И Гюг мысленно возвратился к той поре, когда ему самому было семнадцать. Он учился в Итоне. Большинство суетных вещей, составляющих содержание светской жизни, было ему знакомо уже и тогда.
Начиная с шестнадцати лет, с тех пор как он достиг шести футов роста, он стал баловнем женщин. Он до сих пор помнит имена некоторых из них.
В те далекие, беззаботные годы ему часто случалось делать глупости, но тогда они не портили ему жизнь; совсем иначе обстояло дело теперь.
Дойдя до улицы, на которой он жил, Гюг неуверенно остановился.
— Если бы не приход Тэдди, что это могла быть за ночь!
И снова чувство ярости охватило его.
Было слишком поздно или вернее слишком рано для того, чтобы постучаться в двери какого-нибудь отеля. Гюг взглянул на часы — скоро шесть.
Он решительно повернул назад и пересек улицу. Он решил направиться на Пиккадилли и посидеть на одной из скамеек возле Ритца.
Стоявший на посту полицейский с подозрением оглянулся на его широкоплечую фигуру, затем подошел поближе, чтобы взглянуть на лицо ее обладателя.
Гюг кивнул ему головой. Тот поспешно поздоровался.
— Я не могу войти к себе, так как забыл ключ от квартиры, — сказал ему Гюг. — Скоро придет мой слуга. Чудесное утро. Не правда ли?
— Прекрасное, сэр, — согласился констебль. Он знал Гюга. — Я слышал, сэр, что формируется новый кабинет, — продолжал он, осклабившись.
Гюг улыбнулся и предложил ему сигару, которую тот спрятал в свой шлем.
— Если желаете, я пойду и попытаюсь разбудить кого-нибудь в вашей квартире, — предложил он.
— Не стоит, благодарю вас, — отвечал Гюг. — Я сам пойду сейчас домой.
Он поднялся и направился на Вольтон-стрит.
Улица уже просыпалась. Ехали повозки с молоком, в дверях домов показывались заспанные люди.
Гюг вошел в дом и стал подыматься по лестнице.
Дверь его квартиры была открыта. Его слуга стоял в передней.
— Доброго утра, сэр, — приветствовал он Гюга.
Он уже много лет служил у Картона, сопровождал его во всех поездках, был с ним и на войне. Сейчас он воспринял появление своего хозяина, одетого в вечерний костюм в шесть часов утра, как нечто вполне естественное.
— Том, — сказал Гюг, — у меня в комнате спит одна молодая леди. В игорном доме, куда я вчера отправился, была облава. Я спасся благодаря этой леди. У нее нет ничего с собой, кроме вечернего платья, в котором она была. Не можете ли вы достать синий суконный костюм, блузку, темные туфли, чулки и все прочие необходимые принадлежности туалета?
— В восемь тридцать я смогу все это купить на Викториа-уэй, — сказал Том после минутного размышления. — Высокого или низкого роста эта леди, мистер Гюг?
— Невысокого, она совсем маленькая. Я весь покрыт пылью, Том, — прибавил он. — Приготовьте мне, пожалуйста, ванну и затем завтрак.
— Хорошо, сэр, — отвечал Том.
Обхватив рукой подбородок, он нерешительно смотрел на Гюга и наконец промолвил:
— Относительно шляпы для молодой леди, сэр. Не лучше ли сказать, чтобы они прислали несколько шляп на выбор?
— Хорошо, — отозвался Гюг рассеянно.
В комнате все еще чувствовались духи Дианы; ноты лежали там, куда он их бросил, даже подушки на кушетке лежали так, как он их разместил для Дианы.
Он постоял минуту, снова вспоминая ночную сцену, затем резко повернулся и направился в маленькую комнату, где Том обычно чистил платье и держал его ботинки и спортивные принадлежности.