Трой решил, что он ослышался.
— Что?! — Раздался скрежет тормозов, и огромная махина остановилась около очередного светофора. Горел красный свет. — Что вы сказали? — ошеломленно спросил он.
— Я хочу поехать с вами, — повторила Энди, почувствовав внезапную робость. Трой был явно не в восторге от ее идеи. Наверное, она действительно спятила. Сесть с незнакомым мужчиной в грузовик, попросить увезти из города…
Но тут она вспомнила о Филиппе и поняла, что выйти за него замуж было бы еще большим безумием. Кроме того, она боялась: если снова окажется дома, может не выдержать и уступить давлению семьи. Ей совершенно необходимо спрятаться от родителей на какое-то время, и именно Трой мог бы ей в этом помочь.
К тому же нельзя сказать, что он просто первый встречный, утешала она саму себя. В конце концов, разве не он спас ей жизнь?
— Я вам не помешаю, — пообещала она.
Он по-прежнему смотрел на нее так, будто она с Луны свалилась.
— Еще как помешаете, — возразил Трой. — Вы уже мешаете. — Всякий раз, когда смотрел на нее, он рисковал попасть в аварию. Она была потрясающе сексуальна. Одному Богу известно, каких сюрпризов от нее можно ждать. — Поймите, я никак не могу взять вас с собой, — продолжал настаивать на своем Трой.
— А почему? — Она печально посмотрела на него своими глазищами, и он почувствовал, что какая-то часть его снова готова поддаться ее чарующему обаянию.
— Потому что я работаю, — упрямо гнул свое Трой. В конце концов, должен же быть какой-то порядок. Он не может позволить, чтобы какая-то невесть откуда свалившаяся на него женщина, пусть и такая восхитительно прекрасная, перевернула всю его жизнь. — Это бизнес.
Трой уже давно махнул рукой на свою личную жизнь. А теперь, когда брат ожидает прибавления семейства, ему сам Бог велел взять на себя основное бремя по ведению дел компании. Во всяком случае, на какое-то время.
— Я не могу заниматься пассажирами, — продолжал он.
— Я не доставлю вам никаких хлопот. Я… я… смогу составить вам компанию, — И она улыбнулась, всем своим видом демонстрируя готовность стать для него хорошим товарищем в дальней поездке.
— Я не нуждаюсь ни в чьей компании.
— Должно быть, чувствуешь себя очень одиноко, когда целыми днями приходится сидеть за рулем и даже не с кем словом перемолвиться, — продолжала она, словно не слыша его. — Кстати, нам уже зеленый.
Трой изо всех сил нажал на педаль. Многотонный грузовик, взревев, тронулся с места.
— У меня уже есть попутчик. Пес, — заметил он, кивнув в сторону своего четвероногого друга.
Услышав свою кличку, Пес залаял.
— Собака?
— Совершенно верно. И больше мне никто не нужен. — По крайней мере он всегда знал, чего ждать от своей собаки. Пес — это верный и преданный друг. В отличие от некоторых особ женского пола. — А теперь скажите, где мне вас высадить, — твердо закончил он. — Мне нужно вернуться на трассу. У меня график.
Проехав последний светофор, они оставили позади многолюдный шумный город и теперь приближались к съезду на скоростную автомагистраль. Нужно что-то решать. Причем немедленно.
Энди прикусила губу. Как быть? Он фактически готов вытолкать ее взашей. Куда же она пойдет? Что ей теперь делать?
Погруженная в свои размышления, она машинально протянула руку, чтобы погладить собаку, но тут же отдернула ее, когда та угрожающе приподнялась. Энди задрожала всем телом. Не хватало еще, чтобы, вдобавок ко всему, ее разорвала на части эта псина.
— Пес! — грозно прикрикнул на него Трой. Собака снова уселась на место, не переставая глухо ворчать. Посмотрев на Энди, Трой без обиняков сообщил ей: — Пес не любит женщин.
Сам Трой тоже не особенно их жаловал. Во всяком случае, не кокетливых обманщиц. Он уже достаточно натерпелся от женщины подобного сорта. Сыт по горло!
У него никак не выходил из головы жених Энди, которого она бросила в церкви, разбив ему сердце. Уж кому-кому, а Трою хорошо известно, каково это.
— Спасибо за столь своевременное разъяснение. Я чуть не осталась без руки, — проворчала Энди, забившись в угол кабины.
Бросив на нее жесткий взгляд, Трой резко направил грузовик к обочине, съехал с трассы и остановился. Теперь он мог целиком уделить внимание своей непрошеной гостье. Трой совершенно не собирался извиняться. Ни за что.
— Послушайте, вы, и никто другой, бросили какого-то бедолагу прямо у алтаря…
— Какого бедолагу?
— …вломились ко мне в кабину…
— Надо же, какой-то бедолага!
— …расселись тут, даже не извинившись…
— Какого-то бедолагу?
— Вот именно. Какого-то бедолагу. Вы же не будете отрицать, что сбежали, бросив его прямо в церкви?
— Вы ничего не понимаете. Неужели вы ему сочувствуете? Это меня, а не его, надо… — Она внезапно осеклась.
— Надо что? — спросил он с нажимом, едва удержавшись, чтобы не бросить ей в лицо, что испытал на собственной шкуре, каково это — быть обманутым и брошенным.
— Да так, ничего. — Энди скрестила руки на груди и уставилась прямо перед собой, оскорбленно поджав губы.
— Ну хорошо. — Досадливо вздохнув, Трой постарался говорить спокойнее. — Давайте начнем сначала. Скажем, вы могли бы объяснить, что, черт возьми, происходит, а я бы тогда сообразил, как вам помочь. — Под помощью он подразумевал только одно: как побыстрее от нее отделаться, но, конечно, вслух этого не сказал.
Трой надеялся, что, если поточнее узнает, что произошло, это не создаст ему дополнительных проблем. Просто, располагая фактами, он, возможно, сумеет решить, что ему дальше с ней делать.
Его взгляд задержался на ее губах, напоминавших бутон алой розы, и внутри зашевелился предательский инстинкт, исподтишка поддразнивая его и подсказывая, что есть как минимум одна вещь, которую он может с ней сделать…
Огромным усилием воли он отогнал от себя эту мысль. Ошибочка, решительно напомнил он себе. Это как раз то, чего он ни за что на свете не станет с ней делать.
Так, надо выбросить всякие глупости из головы и сосредоточиться. Причем немедленно.
— Я… я не могу вам объяснить, — сказала Энди, по-прежнему глядя в окно, чтобы только не встречаться с ним взглядом.
— Ну, если вы хотите поехать вместе со мной в Калифорнию, то лучше постараться, — сурово заявил Трой.
Он уже давно должен быть за сотни миль отсюда, а вместо этого торчит здесь, на обочине дороги, не зная, что делать с красивой невестой, сбежавшей с собственной свадьбы. Нелепо, невероятно… но факт.
Энди в конце концов взглянула на мужчину, сидевшего рядом.
— Предполагалось, что сегодня я выйду замуж, — пустила она пробный шар.
— Давайте без дураков. — Трой поднял бровь и выразительно посмотрел на ее наряд. — Что произошло?
— Я передумала. — Энди накрутила на палец локон.
— Неужели? — Трою не удалось скрыть свой сарказм.
— Да, передумала. — Энди заняла оборонительную позицию.
— Так вы пришли к этому важному заключению у алтаря? Я правильно понял?
— Конечно же нет. Так далеко дело не зашло!
— Ну да, просто замечательно, что так далеко дело не зашло. — Трой иронически засмеялся. — Сие обстоятельство, надо думать, безмерно утешило жениха.
Энди пришлось выдержать этот допрос с пристрастием. Хотя сбежала дна, можно сказать, из-за нежелания отвечать на подобного рода вопросы.
— Все очень сложно, — ограничилась коротким ответом Энди, надеясь, что он отстанет. И снова упрямо уставилась на дорогу, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Однако, похоже, он не понимал языка жестов.
— Ага. Значит, все очень сложно. Ну что ж, я готов выслушать объяснения. — Он не собирался отступать.
Энди наконец сдалась и посмотрела на него. Ничего не скажешь, его карие глаза совершенно удивительные: огромные, сосредоточенно-страстные, а в их бездонной глубине то и дело вспыхивают золотисто-зеленые лучики. Он сказал, что постарается ей помочь. Вопрос в том, поможет ли на самом деле.
Ее так и подмывало рассказать ему все без утайки. Покусывая губы, она молчала, не зная, на что решиться.
В конце концов она остановилась на том, что расскажет ему лишь часть своей истории.
— Мне нужно время, чтобы подумать. — Она вздохнула. — Мне нужно срочно уехать, вот и все.
— Вы наверняка могли бы выбрать вместо моего грузовика какое-нибудь более подходящее для этого место, — возразил Трой. — Давайте договоримся, я довезу вас туда, где вы…
— Нет! — Энди слишком хорошо знала, что не было такого места на земле, где бы ее не разыскали родители и не заставили поступить по-своему. — Поймите, мне очень надо уехать отсюда. — Господи, как же убедить его, что она не шутит? — Если вы не согласитесь взять меня с собой…
— То что? Что вы сделаете, если я не возьму вас с собой? — Трой ждал ответа.
Энди снова посмотрела в сторону шоссе. В ее голове мысли лихорадочно сменяли одна другую. Она в отчаянии пыталась придумать, что сказать. А вдали слышался шум мчавшихся куда-то грузовиков и автомобилей.
— Найду кого-нибудь другого, кто согласится мне помочь, — решила сыграть ва-банк Энди и гордо вскинула свою очаровательную головку. — Не сомневаюсь, кто-нибудь подвезет меня. — Одна только мысль о том, что ей придется ловить попутную машину, приводила ее в ужас. Она знала, что никогда на это не осмелится.
Вопрос в том, поверит ли этот мужчина, который, если судить по его виду, с превеликой радостью бросил бы ее прямо на дороге, в то, что она действительно способна это сделать.
Трой весь напрягся. Он представил себе, как прелестная Энди стоит в своем подвенечном платье на обочине дороги и голосует. А какой-то незнакомец останавливается и подсаживает ее. Одному Богу известно, что с ней может случиться!
Он снова завел мотор и выехал на шоссе, не переставая чертыхаться про себя всю дорогу. Пес зарычал: ему передалось настроение хозяина. Взглянув мельком на Энди, он заметил, что она забилась в угол, словно не зная, кто первый сейчас на нее набросится — собака или человек.
Трой помчался по шоссе на предельной скорости, влившись в поток машин, которые, как и он, устремились в этот выходной день на запад. Дело близилось к вечеру, но солнце слепило глаза, и он опустил огромный солнцезащитный козырек. Раскаленная от зноя дорога черной лентой извивалась перед ними; по обочинам росла зеленая трава, а вокруг со всех сторон виднелись поросшие лесом холмы.
Трой отставал от графика. Был раздражен. Собака тоже. А тут возись еще с этой секс-бомбой в подвенечном платье, которая, подумать только, отказывается сообщить ему даже свою фамилию.
Да, поездка обещает быть трудной.
— Скажите мне вот что, — решительно обратился к ней Трой после непродолжительного молчания. — Вы что, нарушили закон, совершили какое-нибудь преступление?
С этой девицей все возможно. Откуда ему знать, почему она сбежала с собственной свадьбы? Не исключено, что она замешана в каком-нибудь мошенничестве. Ему совсем не улыбалось оказаться втянутым в сомнительное дело.
— Нет! — вскрикнула Энди. — Я не нарушала закон, клянусь вам.
Трой стал проворачивать в голове другие возможные варианты.
— И никто не будет вас разыскивать? Знаете, я не хочу, чтобы меня арестовали за похищение или что-нибудь в этом духе. — А что, если ее семья в панике из-за ее исчезновения? Не хватало только, чтобы армия частных детективов села ему на хвост. И во что его угораздило вляпаться?
— Нет… Вообще-то я не знаю, что они предпримут.
А правда, как родители отреагируют на ее исчезновение? — внезапно задумалась она. До этого ей как-то не приходило в голову, что кто-нибудь может решить, будто она стала жертвой какого-то злоумышленника.
Да и о многих других вещах она прежде совсем не задумывалась. Энди вдруг вспомнила, что даже не захватила с собой кошелек. Если бы такси тогда и остановилось, ей бы все равно нечем было заплатить водителю. Господи, а на что она будет жить во время этой поездки чуть ли не через всю страну?
Она теперь целиком и полностью зависит от мужчины, что сидит рядом с ней. От мужчины, который смотрит на нее так, словно хочет свернуть ей шею. Поддавшись безотчетному импульсу, она вынула из ушей бриллиантовые сережки и швырнула их на приборную доску.
— Вот, возьмите. Я позже расплачусь с вами, а пока возьмите это в качестве залога.
Она была уверена, что серьги стоят гораздо больше, чем он израсходует на нее в предстоящие несколько дней пути. Однако ей не хотелось быть ему еще больше обязанной. Она и без того у него в долгу.
Серьги подпрыгивали в такт движению грузовика. Трой подумал, что каждый тянет по меньшей мере карата на два.
— Что вы имеете в виду под «не знаю, что они предпримут»? — Он все еще не мог избавиться от мысли, что охваченный бешенством папаша начнет облаву на него, словно на дикого зверя, посчитав, что Трой умыкнул его дочь.
— Именно это я и имею в виду. Не знаю. — Энди сложила руки на коленях. — Думаю, они могут обратиться в полицию, — помолчав, добавила она.
— Здорово! Кстати, не просветите меня, кто это «они»? — Трой с силой сжал руль.
— Моя семья. Мой жених. — Энди отодвинулась еще дальше в угол кабины. — Правда, они могут вообще ничего не предпринимать, — высказала она очередное предположение.
— Они могут вообще ничего не предпринимать, — раздраженно повторил Трой. — И какова же вероятность того, что они не станут вас искать?
Энди с трудом сглотнула.
— Ну, пожалуй, не очень большая, — призналась она. Несмотря на всю сложность взаимоотношений с родителями, она не сомневалась, что они не станут сидеть сложа руки, если решат, будто ее похитили. Ее охватило жгучее чувство вины при мысли о том, как они будут при этом переживать. Она просто хотела уехать куда-нибудь подальше. У нее и в мыслях не было заставить всех думать, что с ней приключилось что-то ужасное.
Трой раздраженно посмотрел на нее.
— Превосходно! Итак, подведем итог. Я оставил грузовик на стоянке прямо напротив церкви как раз в тот момент, когда вы исчезли. И каковы же шансы, что это обстоятельство осталось никем не замеченным, когда из церкви сразу высыпала целая толпа?
Энди побледнела. Он прав. Если ее родители действительно решили, что ее похитили, если наняли частного детектива или заявили в полицию об ее исчезновении, то, хотя это и маловероятно, они могут в конце концов напасть на след Троя…
— Может, мне позвонить? — неуверенно предложила Энди. — Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности. — У Троя от удивления поползли вверх брови, но Энди предпочла сделать вид, будто ничего не заметила, добавив: — Кроме того, мне не хочется доставлять излишние волнения и своей семье.
— Конечно. Идет. Нет проблем, — мрачно откликнулся Трой. Он кивнул головой в сторону придорожного щита, приглашавшего водителей грузовиков сделать остановку в специально отведенном для отдыха месте. — Это будет всего-навсего третья остановка. Конечно, я еще не проехал и тридцати миль, но пусть вас это не волнует.
Энди боялась промолвить хоть слово, а то, не дай Бог, он передумает. Трой тем временем продолжал говорить:
— Звоните кому хотите, но скажите, что вы уехали по собственной воле. — Он буквально чеканил каждое слово. — Я не желаю, чтобы кто-нибудь примчался за вами и нарушил мой график.
Энди послушно кивнула, испытывая огромное облегчение оттого, что он, судя по всему, все-таки позволит ей поехать вместе с ним!
Следующие несколько миль они проехали в полном молчании, которое нарушал лишь мерный гул мотора. Она с любопытством осмотрелась. Никогда раньше ей не доводилось ездить на многотонном грузовике с прицепом, и она удивилась тому, что эта махина внутри оказалась весьма удобной.
Широкие сиденья просторной водительской кабины были из бежевой кожи, тогда как снаружи тягач был выкрашен темно-синей краской. Прямо над ее головой стояли магнитофон без усилителя и радиоприемник с диапазоном для персональной и служебной связи. Позади она приметила занавеску, за которой, скорее всего, располагалось нечто вроде спальни.
Затем Энди принялась изучать водителя грузовика: его профиль, игру солнечных бликов в его золотистых волосах, прищур его глаз — а ему приходилось щуриться, так как солнце светило прямо в лицо. От ее внимательного взора не ускользнули ни крошечная горбинка, из-за которой его нос нельзя было назвать прямым, ни небольшой шрам над верхней губой. Красивый мужчина. Хотя и не без маленьких изъянов. С другой стороны, это придавало ему еще более сексуальный вид.
Она ощутила какой-то странный трепет. Вспомнила, как он оттащил ее в сторону от мчавшегося автомобиля, как крепко обхватил ее обеими руками за талию, как в его объятиях она почувствовала себя надежно защищенной от любой беды.
Поняла и то, что он очень расстроен — ведь она испортила ему весь день, — однако же он спас ей жизнь, а теперь согласился взять с собой в Калифорнию. У него доброе сердце, хотя, как ей показалось, он по какой-то причине пытается это скрыть. По причине, о которой она, возможно, никогда не узнает. Да к тому же не следует забывать, что это ее совсем не касается. Наконец она рискнула заговорить:
— Спасибо, что разрешили поехать с вами. — Она с искренней благодарностью улыбнулась ему.
Трой пожал плечами. Он буквально растаял от ее улыбки, хотя не показал виду. И как, скажите на милость, ей удается заставить его расчувствоваться? Кроме того, ему не нужна ее благодарность. Им обоим еще придется пожалеть о том, что они делают.
Если честно, то он уже жалеет.
— Вам пока не за что меня благодарить, — с нарочитой холодностью заметил он. — Длинный перегон на грузовике — это отнюдь не увеселительная прогулка.
Он съехал с автострады и поставил грузовик на стоянку. Станция для отдыха водителей оказалась довольно большой, здесь было множество народу. Когда он разворачивал тягач, бриллиантовые серьги скатились с приборной доски на пол кабины. Энди наклонилась, чтобы подобрать их.
— Вот, возьмите. Я хочу, чтобы вы их взяли, — настойчиво проговорила она, протягивая Трою серьги после того, как он припарковал грузовик.
— Мне не нужны ваши драгоценности.
— А мне не нужна ничья благотворительность. Я хочу сама за все платить. Позже я возмещу вам все затраты, и вы вернете мне серьги. Согласны?
Трой воздел глаза к небу, но подставил ладонь, и Энди положила на нее свои сережки.
— Отлично, — отрезал он. И засунул их себе в карман. Затем рывком открыл дверь и спрыгнул на землю, не забыв сдернуть с приборной доски поводок. Пес выпрыгнул из кабины вслед за ним. Прикрепив поводок к ошейнику, Трой обмотал его вокруг ступеньки кабины и закрепил для верности узлом.
Сняв ободок с прикрепленной к нему вуалью, так как он сильно сдавливал ей голову, Энди положила его на сиденье и распахнула дверцу со своей стороны, впервые обратив внимание на то, как высоко расположена кабина. Она была в такой панике, когда впрыгнула в грузовик или, лучше сказать, влетела, что даже не успела заметить, как неудобно забираться в кабину.
Внизу, на асфальтированной дорожке, показался Трой. Прежде чем протянуть ей руку, он выдержал паузу, чтобы дать понять, с каким удовольствием не стал бы помогать ей, если бы не его воспитание, не позволявшее бросить женщину в затруднительном положении.
Ее ладошка утонула в его руке, сильной и теплой. Энди вся затрепетала от его прикосновения.
Она опустилась на землю, одной рукой придерживая длинный шлейф своего подвенечного платья, а другой вцепившись в Троя. Как только под ее ногами оказалась твердая почва, он немедленно отпустил ее руку, отчего она внезапно почувствовала разочарование.
Трой кивком головы указал на телефонную будку перед заправочной станцией.
— Идите звоните, — грубовато обратился он к ней. Подержав ее за руку, он понял, почему ему вообще не следует до нее дотрагиваться: самого себя не обманешь, ему не хотелось отпускать ее руку, а это очень плохо. Просто никуда не годится.
А Энди все смотрела на него и не уходила.
— Ну? — снова обратился к ней Трой.
— Гм… у меня нет денег, — сообщила она.
Трой закатил глаза. Порылся в кармане и вытащил монетку. Энди взяла ее, и он пошел вслед за ней вдоль рядов огромных грузовых автомобилей к телефонной будке. Она шла впереди, покачивая стройными бедрами в такт шагам.
К тому времени, когда они наконец добрались до телефонной будки, Трой чувствовал сильнейший эмоциональный разлад с самим собой.
Тому, кто решил, будто белые подвенечные платья — символ невинности и целомудрия, явно следовало посмотреть на Энди. Сложное переплетение кружев и атласа плотно облегало ее изящную фигурку, и от одного взгляда на нее у Троя захватывало дух. Платье от плеч до талии обтягивало спину и было туго стянуто в поясе, а стройные ножки дразнили взор из-под пышной белой пены полупрозрачной материи. То, что платье скрывало, возбуждало почему-то гораздо сильнее, нежели то, что оставалось открытым для обозрения. Он представил себе ее ноги, длинные и стройные, нежную кожу… Как, должно быть, приятно их гладить…
Трой судорожно сглотнул. Он стоял, прислонившись к телефонной будке, и с раздражением смотрел на дорогу. Да, самое лучшее для него — постараться в течение следующих десяти дней вообще не замечать ее. Хорошо бы, конечно, да вот удастся ли?
Энди быстро набрала номер телефона родительского дома в Сильвер-Спрингс, пригороде Вашингтона. К телефону подошла экономка.
— Гретхен, это я, — промолвила Энди.
Гретхен тут же принялась возбужденно выкладывать последние новости: Уильям и Лилиан уже звонили, подумав, что их блудная дочь здесь. Они хотели разыскать ее, серьезно с ней поговорить и заставить вернуться в церковь. Отец взбешен, мать чувствует себя униженной: что теперь скажут коллеги мужа, их друзья? А репортеры светской хроники? А Филипп?
Пока Гретхен в лихорадочном возбуждении, на одном дыхании пересказывала все, что ей было известно, Энди держала трубку на некотором расстоянии от уха. Она поняла, что о ней, похоже, никто особо не беспокоится. Скорее всего, никому даже и в голову не пришло, что ее могли похитить.
Слезы стали щипать ей глаза, и она попыталась с ними справиться. Сердце болезненно сжалось.
— Гретхен! Гретхен! — тщетно пыталась она перебить тараторившую без умолку экономку. — Я сегодня домой не приду. И в церковь возвращаться не собираюсь! Мне нужно какое-то время побыть одной и подумать. Передай родителям, что я сожалею и что со мной все в порядке. Но я не могу…
Энди украдкой взглянула на Троя. Он смотрел куда-то вдаль, на дорогу, но она чувствовала, что он не пропустил ни слова из ее разговора с Гретхен. Она повернулась к нему спиной и заговорила чуть ли не шепотом. От волнения у нее снова едва не перехватило дыхание.
— Я не могу выйти за Филиппа. Я не люблю его. Я вернусь… — она помолчала несколько секунд, чтобы не разрыдаться, — вернусь через…
Она вопрошающе посмотрела на Троя. Их глаза встретились.
— Десять дней, — подсказал он.
Значит, она не ошиблась. Он действительно все время внимательно прислушивался к тому, что она говорила.
— Вернусь через десять дней, — сообщила она Гретхен, снова отвернувшись от Троя.
Стоило ей повесить телефонную трубку, как боль прорвалась наружу, несмотря на все усилия запрятать ее глубоко внутри. Одинокая слеза медленно скатилась по щеке.
— Энди?
Она не обернулась. Нельзя, чтобы он увидел ее плачущей. Она и без того доставляет ему столько хлопот, а теперь еще вот и разревелась. Мужчины терпеть этого не могут. Ее отец всегда становился тверже стали и страшно злился, когда она плакала. Его это просто бесило. «Немедленно прекратить!» — командовал он в таких случаях.
— Энди? — на этот раз чуть настойчивее позвал Трой.
Она стояла не шелохнувшись. Он протянул руку, развернул ее к себе и, нежно взяв двумя пальцами за подбородок, приподнял его. Ее лицо оказалось совсем близко. И тут он заметил слезы в ее глазах. Слезы, из-за которых он инстинктивно чуть не ринулся бежать прочь, притом как можно дальше от нее. Столь явное проявление эмоций привело его в смятение.
— Вы плачете, — пробормотал он, чтобы хоть что-то сказать.
— Спасибо, что заметили, — с трудом выдавила из себя Энди, быстро утирая слезы.
— Что случилось?
— Ничего. Ровным счетом ничего не случилось, — сказала Энди и снова расплакалась. — Я… я стою здесь, в телефонной будке, в подвенечном платье, вот и все. Что же тут такого? — слышалось сквозь судорожные всхлипы. Теперь уж она разревелась по-настоящему.
Трой оторопело смотрел на нее.
— О Господи! — только и сумел выдохнуть он.
Презрев инстинкт самосохранения, который велел ему немедленно бежать куда глаза глядят, он бережно обнял ее за хрупкие плечи и прижал к своей груди.