Министерство магии, от лица Альбуса Дамблдора.
Взрывом разнесло на куски несколько десятков человек. Сегодня погибнут сотни, если не тысяча, от одного взрыва не убудет, а найти потом сгруппировавшихся в одном месте пожирателей будет практически не возможно.
Волдеморт и Певерелл с даже для Альбуса невероятной скоростью метали друг в друга магию, разнося все вокруг. Чередой прыжков шаговой аппарации они отделились от основной массы сражающихся и сейчас оба трансфигурировали осколки фантана дружбы рас.
Авроры и недобитки ОМП вступили в бой с центральной группой пожирателей, даже не пытаясь нападать на блокирующих выходы и порталы. Сам же Дамблдор выцепил в толпе своего давнего противника Артура Уизли, представляющего наибольшую угрозу в этом зале. По силе, рыжий далеко оторвался ото всех коллег и единственным, кто мог ему противостоять был собственно сам Дамблдор.
Для начала, они лениво перекидывались быстрыми чарами, отражая атаки врагов со стороны. После того, как несколько десятков человек с каждой из сторон на веки успокоились, двух магов оставили сражаться, как до этого поступили с Певереллом и Волдемортом.
Получив пространство для боя, Дамблдор ударил заклинанием собственной разработки в пол, пустив по нему волну лезвий, намеренных разрезать тело Уизли на мелкие продольные лоскутки.
Артур не остался в долгу и стал сворачивать пространство между магами так, что лезвия резали друг друга, не достигая цели. Более того, в движение попал и сам Альбус, вынужденный сильно рисковать, аппарируя из свернутой материи.
Как только седобородый маг почувствовал твердый пол под ногами, он запустил волну модифицированного адского пламени. Смесь темной и светлой магии, обернутый во всепоглощающий огонь патронус полетел фениксом в сторону Артура.
Увидев летящий вал огня, Уизли веянием палочки создал стену из электрических молний, перегородив половину атриума. Ударившись о преграду, пламя зашипело и стало распадаться, издавая адские крики.
***
Между тем Волдеморт и Оред Певерелл углубились в совершенно другой вид колдовства. Вместо мощных стихийных чар они все ускорялись, нанося по противнику быстрые, сильные и точные удары.
Оба пропустили по паре несмертельных заклятий, чуть замедливших колдовство, однако, этого было мало даже для небольшого преимущества кого-то из них.
Певерелл сразу перешел в атаку, закидывая врага десятков чар в секунду, вращение Бузинной палочкой не останавливалось ни на секунду, а подпитка от бойни в атриуме усиливала обладателя трех завязанных на смерти артефактов.
Волдеморт же предпочел действовать спокойнее, окружив себя слоями переплетенных щитов, большую часть заклинаний лишь отклоняющих за спину, а не разбивающих, он лишь изредка контратаковал, замечая бреши в защите импульсивного мага.
Фонтан, попавший между ними, в мгновение ока разорвало на мелкие камушки, и каждый из сражающихся, заметив новый материал боковым зрением, подняли в воздух до сотни обломков. Часть превратились в жала, устремившись во врага, а часть в щиты, чтобы эти жала отбивать.
Однако, когда казалось, что Волдеморт стал проигрывать и Певерелл подобрался ближе, темный лорд выкинул на пол небольшую монетку, в то же время поднимая все, на что только действует магия и заслоняя себя от так врага.
Певерелл заметил перекачанный магией артефакт сразу, но сделать ничего не успел. Монета, похожая внешне на сикель, не долетая до пола, выпустила поток магии, разошедшийся сплошным фронтом по всему атриуму.
Проследив краем сознания за этой волной, Певерелл обратил внимание на странное срабатывание чего-то под трибуной, с которой буквально тридцать секунд назад выступал. А затем в него устремились на ходу преобразуемые в холодное оружие куски металла и камня.
— Волдеморт вложил в эту атаку столько магии, что проще просто отойти, — подумал Оред, но не смог использовать шаговую аппарацию.
Магическое зрение сразу дало понять, что в помещении больше нет магии и любое колдовство будет фатальным. Но, до столкновения с грудой острейшей стали оставалось не более полсекунды, так что придется рискнуть.
Появившись за спиной темного лорда, Певерелл достал из складок мантии лежащий там меч, тут же устремляясь к врагу. От левой руки, на которую был надет Воскрешающий камень, остался только чернеющий кусок обгоревшей плоти.
— Артефакты нужно использовать по назначению, а не выкачивать из них магию, — усмехнулся темный лорд, создавая из воздуха без палочки высокотехнологичный клинок, искрящийся молниями с одной стороны.
Сталь меча Ореда выдержала атаку энергетического клинка Волдеморта, но опыта сражения холодным оружием у первого почти не было.
Да и зачем, когда ты, пожалуй, сильнейший маг в мире.
Волдеморт атаковал быстро, маневрируя между тяжелыми контрударами Ореда. От пассов тяжелого меча было увернуться легче, чем от невесомой стали далекого мира, так что все чаще клинок касался именно тела Певерелла.
Осознав, что он слабее, Оред ушел в оборону и постоянно отступал, принимая удары то на свой меч, то на подол Мантии, отлично держащей удар. Все, что ему нужно, это дождаться возвращения магии, настолько мощные артефакты, как поглотители энергии, тем более из настолько огромного и насыщенного пространства, не могут работать долго.
Но все же, Волдеморт был сильнее и уже минуту спустя, здоровая рука Ореда упала отрезанная вместе с мечом.
***
Исчезновение магии привело к гибели почти всех присутствующих в зале авроров и работников отдела магического правопорядка. Как только волшебники не могли колдовать, на них тут же понеслись десятки пожирателей с клинками наперевес. Лишь пару человек, среди которых были лорды и герцоги, по случаю публичного выступление носившие церемониальное оружие и пару авроров-параноиков, вооруженных на все случаи жизни.
Исключение, пожалуй, составляли Аластор Грюм и Гилдерой Локхарт. Оба только обрадовались отсутствию магии и пошли в рукопашную. Посох Грюма превратился в копье со стальным наконечником, а Локхарт вооружился рапирой и артефакторным хлыстом.
Пожиратели, которым лишь пару дней над объявили, что придется некоторое время резать людей ножичками и вооружили оружием быстрым, но не пригодным для боя против настоящих фехтовальщиков, падали от десятка магов как подкошенные.
Только это и спасло два отдела от полного уничтожения. Но, продлилась свалка не долго, всего минута понадобилась людям из отдела тайн, чтобы отключить блокиратор и силы света перешли в атаку. Вперед вышли по настоящему сильные маги, главы родов, до этого оценивающие ситуацию и собиравшиеся сбежать с бойни.
Абраксас Малфой поднял в воздух семь пожирателей, а затем применил семь порталов с точкой выхода в одном месте, перемалывая органы масочников в кровавое месиво.
Дети Ореда Певерелла, произведшие фурор своим появлением на публике, разрывали тела беспалочковой магией, все семейство Блэк, до этого отошедшее на второй план, вышли и принялись раскидываться темным проклятиями. Пожиратели были оттеснены и в одночасье стали исчезать в воронках порталов.
***
Дамблдор, поняв, что магии больше нет, а на него несется с каким-то странным холодным оружием, окутанным электрическими молниями, Артур Уизли, обратился к своему питомцу.
Да, артефакт забрал всю магию вокруг себя, но феникс то сидит в башне в Хогвартсе, и ему даже не нужна магия для подпитки. Сам феникс выпускает энергию, а когда его запас истощается, перерождается, вновь наполняясь силой.
Пламя окутало директора и он исчез с поля боя, тут же очутившись в своей башне в школе. Проверив, работает ли магия, Альбус принялся отправлять патронусов всем, кто мог прийти на помощь. Сигнал тревоги улетел в Конфедерацию, королеве, командующему армией, дежурным магам в аврорат и ОМП, оставшимся в отделе.
Сообщение было везде похожим: “Волдеморт напал на министерство, требуется срочная поддержка в атриум”.
Следующим шагом было полное сокрытие школы и поднятие всех возможных щитов. Преподаватели получили сигналы, о необходимости закрыть детей в гостиных и быть начеку.
***
— Нападение на министерство!
— Темный лорд вышел на тропу войны!
— Оред Певерелл убит. Кто станет новым министром магии и как отреагирует Фадж?
Примерно так выглядели заголовки всех газет, доставленных в Хогвартс на утро после битвы в министерстве. Школе превратилась в один кипящий улий, у многих в тот день на работе были родственники и друзья, так что конверты и записки вылетали в совиный портал каждые пару секунд.
Эд и Лита получили по записке от родителей. Не высовываться, быть начеку и готовиться к худшему, гласили они. Их семье пережили событие без потерь, как и Малфои и другие наши друзья. Гринграссов в тот день вообще не было в стране.
Для меня же, смерть Ореда была событием незначительным, хоть я и понимал, что он был, пожалуй, единственным, кто мог дать отпор Волдеморту и выйти победителем. И не известно, насколько сильным магом станет его сын, вышедший после смерти отца в свет и пообещавший уничтожить даже воспоминания о Томе Реддле.
Что же, это будет интересно. Думаю, что делая такие заявления, он понимает, что слова придется оправдывать действиями и отсидеться в замке просто не выйдет. Да, род от этого особо не постарадает, вернутся лет через сто как ни в чем не бывало, но да не суть.
Дамблдора я не видел, но знаю, что он покинул поле боя после применения какого-то смертельного опасного тайного оружия темного лорда. Наверное, Ореду стоило бы поступить так же, репутацию бы подмочил, но зато остался бы жив.
Между тем, я предложил Тори и она меня в этой задумке поддержала, полностью свернуть всю деятельность на грани нарушения правил и некоторое время просто следить за обстановкой. Более того, мы оба теперь постоянно носили защитные кольца Дамблдора, выданные для испытаний заклинаний, и передвигались только в группе не менее десяти человек.
— Будет время спрятаться за чьей нибудь спиной и активировать портал, — сказала Тори, когда я не сразу дошел до смысла держаться людей.
Короче говоря, безопасность превыше всего.
Уроки, надо сказать, продолжались в том же режиме, будто ничего и не произошло. Спустя неделю, профессора даже перестали нервно озираться каждые пару минут в поисках скрывшегося врага.
Волдеморт, получив то, что хотел, а это было так, ибо потери в рядах пожирателей были просто колоссальными, залег на дно. Ну или по крайней мере так писали газеты.
***
Дамблдор, вернувшийся только что от королевы, взявшей на себя временные полномочия министра, пока все кандидаты не будут проверены на принадлежность пожирателям, устало опустился в кресло. За последние две недели великому волшебнику удалось поспать от силы часов двадцать.
От пятисот авроров осталось чуть больше ста, часть из которых всю жизнь просидели в штабе за бумагами. Отдел магического правопорядка, за сутки до нападения прореагировавший на угрозу вторжения нежити в западе страны первыми, по сути больше не существовал.
Для Дамблдора как политика это была катастрофа. Рычаги влияния на министерство и на население таяли как снег в пустыне, а вот его оппоненты напирали влияние. И если с кем-то, вроде королевы, договориться еще было возможно, то вот дальше влиять на неугодных или несогласных лордов и даже герцогов больше не выйдет.
Хорошо, что хотя бы ключевые фигуры его игры остались на доске и только массовка выбыла, и Аластор, и Гилдерой и даже пресловутые Блэки, все выжили и попрятались по норам зализывать раны.
Что делать дальше решительно не понятно. Нет смысла продавливать своего человека в кресло министра, ведь тогда фигура упадет за считанные дни. Поддержка силовых структур могла обеспечить министру безопасность. Ну или сам Певерелл должен был сам уметь постоять за себя.
Волдеморт быстро сориентировался и понял, кто на самом деле представляет угрозу. Учитывая его возможность проникать даже в Хогвартс, он мог давно сразиться и с Дамблдором, вот только нужно ли ему это? Как только появилась реальная угроза, человек, способный нарушить планы темного лорда, какими они не были бы, на устранение были брошены все силы и никто не считался с потерями.
Дамблдор опустил голову на руки и на долго застыл, разглядывая рисунок-гравировку с гербом школы на деревянном полированном столе. Размышления унесли директора далеко в прошлое, во времена борьбы против предыдущего темного лорда и друга Геллерта Грин-де-Вальда.
Пронеслась мимо и первая магическая война со всеми ее победами и поражениями.
— Чего же ты добиваешься, мальчик мой, — спросил, наконец, Дамблдор, обращаясь к находящемуся в другом конце Европы Волдеморту.
***
— Ваше величество, — поздоровался мужчина около сорока лет с проседью в убранных в хвост волосах.
— Добрый вечер, Корбен, — ответила королева. — Как ваша рука?
— Уже лучше, благодарю вас, целители в Мунго согласились помочь даже несмотря на завал работы, — ответил Яксли. Его руку опалило одним из заклятий в перестрелке в атриуме.
— Хорошо, рада слышать, присаживайтесь, выпьем чаю, — подозвала лорда королева.
Обсудив погоду, вкусный королевский чай и другие мелочи, Елизавета перешла к делу:
— Наступают тяжелые времена, Корбен. Всем нам придется очень тяжело и только вместе мы сможем противостоять врагу. Погиб истинный борец за свободу магической Англии, мистер Певерелл. Вы знаете, сколько он сделал за столь короткий срок и как сильно подпортил планы безумцу темному лорду.
— Это большая потеря для всех нас, — согласно покивал головой Яксли.
— Это гораздо большая потеря чем кажется. У мистера Певерелла совместно с Дамблдором было много планов по устранению пожирателей и их предводителя. Нападение поставило точку в них еще до начала, сделав аврорат и ОМП недееспособными.
— У нас все еще есть армия.
— Армия подчиняется министру и мне, а доверия к Фаджу нет. После всего, что случилось, он так и не предпринял ничего, совершенно ничего.
— Вы хотите снять его с должности?
— Вот приказ, — королева достала из рукава свернутый лист бумаги. — Тут я ввожу военное положение и заключаю Фаджа под стражу за коррупцию и халатное отношение к обеспечению безопасности страны.
— Страна не может стоять без четко структурированной власти. Нужно объявить сбор парламента и выбор нового министра.
— Военное положение, не забывайте, Корбен. — Королева усмехнулась, оценивающе смотря на собеседника. Надо отдать должное, Яксли выдержал дуэль взглядов. — Когда все формальности будут улажены, вы станете новым министром магии, Корбен, надеюсь на ваше благоразумие.
— Это большая честь и ответственность, постараюсь вас не подвести, — поклонился Яксли.
— Для начала, приведите армию в полную боевую готовность, командование возьмут на себя Малфой, Нотт, Пруэтт и Лестрейндж. Они разделят ее на независимые подразделения для обеспечения секретности и начнут вычищать пожирательское отродье из нашей страны. А вы, в свою очередь, организуете им полное содействие.
— Как прикажите, я буду должен координировать их действия?
— Нет, это работа для тех, о ком даже я предпочитаю не знать. Меньше голов знаю информацию, меньше шанс раскрытия глубокой сети в стане врага, — ответила королева.
***
— Дело сделано? — спросил Артур, входя к шефу в кабинет.
— Это вопрос? — переспросил темный лорд.
— Да, это вопрос. Газеты говорят что мертв, но ты уверен?
— Я отрезал ему голову, предварительно разрубив ее на части. Если он способен это пережить, то наше сопротивление бесполезно.
— Хорошо, рад это слышать. Мы возвращаемся в разрушенные дома? — Артур развернул карту Европы, до это лежащую сложенной у стены.
— Нет, координаты могли записать, есть много способов пробить скрывающие заклинания, ненужный риск, — отмахнулся Том. — Вообще, я сейчас занят. Твоя привычка врываться ко мне как в свой собственный дом уже начинает раздражать.
— Ладно, не дуйся. Такое дело провернули, а ты сидишь за бумажками.
— Да, потому что… — Темный лорд не успел договорить, когда дверь распахнулась и в кабинет влетел счастливый и запыхавшийся Корбен Яксли. — Видишь, какой ты показываешь пример другим? Что случилось?
— Я только что от королевы, она отдала мне министерское кресло, — отрапортовал Корбен.
Волдеморт и Уизли переглянулись, а затем рассмеялись.
— Точно? Все уже решено? — спросил Артур, доставая из серванта три бокала, алкоголь и закуску.
— Да, приказ подписан, как только снимут Фаджа, я вступлю в должность. Примерно через месяц все формальности уладятся.
— Отлично, значит мы стали на огромный шаг ближе к нашей цели! — поднял бокал за подчиненного Волдеморт.
На ужин, прошедший в исключительно теплой атмосфере собрался весь ближний круг. Темный лорд предпочитал относиться к ближайшим слугам и значимым для него фигурам как можно теплее, давая им понять их значимость и исключительность. А в ответ получал абсолютную преданность и лояльность. И даже наплевательское отношение повелителя к простым исполнителям и работягам списывалось на особый вид величия.