- Ну и мысли у вас, моя дорогая кузина!
Шарлотта не сводила серьезных глаз с сестры; она не могла понять, откуда взялись у Гертруды такие странные представления. Мистер Уэнтуорт тоже наблюдал за младшей дочерью.
- Не знаю, какой она привыкла вести образ жизни, - сказал он, - но готов утверждать, что у нее не могло быть дома более безупречного, с более благоприятной обстановкой, чем этот.
Гертруда стояла и смотрела на них.
- Она жена принца, - сказала она.
- Здесь все мы принцы, - сказал мистер Уэнтуорт. - И, насколько мне известно, никто поблизости не сдает внаймы дворца.
- Кузен Уильям, - вступил в разговор Роберт Эктон, - хотите сделать благородный жест? Предоставьте им в дар на три месяца ваш маленький домик напротив.
- Не слишком ли ты щедр за чужой счет? - вскричала его сестра.
- Роберт не менее щедр и за свой счет, - проговорил невозмутимо мистер Уэнтуорт, глядя в холодном раздумье на своего родственника.
- Гертруда, - продолжала Лиззи, - а мне-то казалось, что новая родня пришлась тебе по душе.
- Кто именно? - спросила Гертруда.
- Да уж, конечно, не баронесса, - ответила Лиззи со своим смешком. - Я думала, ты намерена видеться с ним почаще.
- С Феликсом? Я надеюсь очень часто с ним видеться, - сказала Гертруда просто.
- Тогда почему же ты хочешь держать его подальше от себя?
Гертруда взглянула на Лиззи и отвела глаза.
- Лиззи, а вы хотели бы, чтобы я жил в одном доме с вами? - спросил Клиффорд.
- Ни за что на свете. Ненавижу вас! - ответила юная леди.
- Папа, - проговорила Гертруда, останавливаясь перед мистером Уэнтуортом и обращаясь к нему с улыбкой, которая казалась особенно милой еще и оттого, что была редкостью, - пожалуйста, пусть они поселятся в маленьком домике напротив. Это было бы так чудесно!
Роберт Эктон внимательно смотрел на нее.
- Гертруда права, - сказал он. - Гертруда - самая умная девушка на свете. Если и мне позволено высказать свое мнение, я очень рекомендовал бы поселить их именно там.
- Но северо-восточная комната куда красивее! - настаивала Шарлотта.
- Она сама наведет красоту, предоставьте это ей, - воскликнул Роберт Эктон.
В ответ на его похвалы Гертруда, бросив на него взгляд, покраснела: можно было подумать, что не он, а кто-то другой, не так близко знакомый, похвалил ее.
- Она сама наведет красоту, увидите! Как это будет интересно! Мы сможем ходить к ним в гости. Это будет иностранный дом.
- Так ли уж нужен нам здесь иностранный дом? - спросил мистер Уэнтуорт. - Вы убеждены, что нам желательно завести иностранный дом... в наших тихих краях?
- Послушать вас, - смеясь, сказал Эктон, - так можно вообразить, что бедная баронесса решила открыть здесь питейное заведение или рулетку.
- Это было бы так чудесно! - снова сказала Гертруда, опираясь рукой на спинку кресла, в котором сидел ее отец.
- Если бы она открыла рулетку? - спросила с величайшей серьезностью Шарлотта.
Гертруда секунду смотрела на нее, потом спокойно сказала:
- Да, Шарлотта.
- Гертруда стала много себе позволять, - раздалось юношески-насмешливое ворчание Клиффорда Уэнтуорта. - Вот что бывает, когда поведешься с иностранцами.
Мистер Уэнтуорт поднял голову и, взглянув на стоявшую рядом с ним дочь, мягко притянул ее к себе.
- Ты должна быть осторожна, - сказал он. - Должна все время следить за собой. Да и всем нам следует соблюдать осторожность. Нам предстоит огромная перемена, мы испытаем на себе чуждые влияния. Я не хочу сказать, что они дурные, ни о чем не хочу судить заранее. Но, возможно, от нас потребуется все наше благоразумие, все умение владеть собой. Установится совсем другой тон.
Из уважения к словам отца Гертруда немного помолчала, но то, что она потом произнесла, никак нельзя было счесть на них ответом.
- Мне хочется посмотреть, как они будут жить. Они введут у себя другой распорядок дня, вот увидите. И каждую мелочь она, наверно, делает по-другому. Ходить к ним в гости будет все равно для нас, что съездить в Европу. Она устроит себе будуар. Станет приглашать нас обедать - под вечер. Завтракать будет у себя в спальне.
Шарлотта снова в изумлении посмотрела на сестру. Ей казалось, что воображение Гертруды просто не знает удержу. Она всегда помнила, что у Гертруды богатое воображение - и гордилась им. Но в то же время считала, что это опасное и безответственное свойство; в настоящую минуту оно грозило, по ее мнению, превратить сестру в какую-то незнакомку, как бы возвратившуюся вдруг из дальних странствий и толкующую о непривычных пожалуй, даже неприятных - вещах, которые ей довелось там видеть. Воображение Шарлотты никогда ни в какие странствия не пускалось; она держала его, так сказать, у себя в кармане вместе с прочим содержимым этого хранилища: наперстком, коробочкой мятных леденцов и кусочком пластыря.
- Не думаю, что она станет готовить обеды... или хотя бы завтраки, сказала старшая мисс Уэнтуорт. - Не думаю, что она умеет что-нибудь делать сама. Мне пришлось бы отрядить к ней половину прислуги, и всем им было бы на нее не угодить.
- У нее есть горничная, - сказала Гертруда, - горничная-француженка. Она вскользь об этом упомянула.
- Интересно, ходит ли ее горничная в гофрированной наколке и красных башмачках, - сказала Лиззи Эктон. - В той пьесе, на которую меня брал Роберт, тоже была горничная-француженка. Она расхаживала в розовых чулках и была ужасная проныра.
- Это была soubrette [субретка (фр.)], - заявила Гертруда, не видевшая за всю свою жизнь ни одной пьесы. - Их называют субретками. Какой у нас будет великолепный случай научиться французскому.
Шарлотта только тихо и беспомощно охнула. Ей представилась пронырливая театральная особа в розовых чулках и красных башмачках, тараторящая без умолку на своем непонятном языке и снующая по всем священным и неприкосновенным закоулкам большого опрятного дома.
- Это единственное, из-за чего стоило бы поселить их здесь, продолжала Гертруда. - Но мы можем попросить Евгению говорить с нами по-французски, и Феликса. Я собираюсь начать... в следующий же раз.
Мистер Уэнтуорт, не отпускавший все это время от себя свою дочь, снова окинул ее серьезным, бесстрастным взглядом.
- Я хочу, чтобы ты обещала мне одну вещь, Гертруда.
- Какую? - спросила она с улыбкой.
- Сохранять спокойствие. Не допустить, чтобы все эти... эти события лишили тебя покоя.
Посмотрев на него, она покачала головой.
- Боюсь, я не могу этого обещать, папа, я уже неспокойна.
Мистер Уэнтуорт некоторое время молчал, да и все они приумолкли, словно столкнувшись с чем-то дерзостным, внушающим опасения.