Что случилось?
Глядя на мрачное лицо Ноа, Кейт поняла, что его расстроил разговор с Лайэн. Наверное, он все еще влюблен в эту алчную эгоистку. Кейт пыталась убедить себя, что это не ее дело.
Он пересек веранду, опустился на корточки рядом с Лив и взял один цветок.
— Спасибо, что присмотрела за Лив, Кейт. Ты отлично ладишь с детьми.
Кейт никак не отреагировала на комплимент.
— Нам было весело.
Ноа слабо улыбнулся, затем снова посерьезнел и обратился к дочери:
— Лив, мы с твоей мамой поговорили. Девочка отвлеклась от игры и пристально посмотрела на него.
— Что сказала мама?
Ноа медлил с ответом, словно подбирал подходящие слова. Очевидно не найдя их, он выпалил:
— Она попросила меня присмотреть за тобой.
На мгновение лицо девочки засветилось от восторга, затем внезапно омрачилось.
— Я еще смогу ее увидеть?
— Мама… — Ноа тяжело сглотнул, — она возвращается в Сидней.
— Без нас?
— Я позабочусь о тебе, Лив. — Ноа заключил свою дочь в объятия и поцеловал в макушку. — Солнышко, ты же знаешь, что мы с мамой больше не можем жить вместе.
Оливия зарылась лицом в плечо отца и начала всхлипывать.
— Обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Сердце Кейт разрывалось от жалости к обоим.
При прощании с матерью Оливия плакала, однако Ноа удалось немного ее утешить. Он знал, что его дочь обожает животных, и обещал показать ей коров. Кейт тоже была приглашена на прогулку.
Ее зеленые глаза расширились от удивления.
— Я не знала, что в Рэднор еще остался скот. — Она оглядела выжженную солнцем равнину. — Чем же питаются животные?
— Остатками травы, — ответил Ноа. — Большинство соседей уже начали распродавать скот.
Кейт взяла с собой фотоаппарат и начала снимать почти сразу же, как только они отъехали от дома.
Ноа за долгие годы привык к засухе, но сейчас попытался взглянуть на изможденную землю глазами Кейт. Увиденное, должно быть, поразило ее.
Они проехали мимо небольшого пруда, дно которого было едва покрыто водой, и Ноа указал ей на группу эвкалиптов на берегу.
— Раньше их корни покрывала вода. Кейт опустила фотоаппарат.
— Что пьют животные, если воды недостаточно? Он поморщился.
— В нескольких каналах и запрудах еще осталось немного воды.
— Но что будет, когда она закончится? Тебе придется покупать корм для скота?
Ноа покачал головой.
— Я не могу себе это позволить.
Они поднялись на холм. Внизу лежало русло пересыхающей реки.
— Там коровы! — завизжала Оливия и опустила стекло, чтобы получше рассмотреть животных, пасущихся в речной долине.
— Удивительно, как они еще держатся. — Ноа выключил мотор.
Лив нетерпеливо задергала ручку дверцы.
— Пап, можно я выйду?
— Да, только надень шляпу и не уходи далеко. Вволю налюбовавшись животными, девочка начала собирать камешки. Кейт и Ноа стояли под деревом.
— Здесь еще есть трава, — сказала Кейт, — но она почти уже высохла. — Подняв фотоаппарат, она сделала снимок небольшой группы коров. — Если тебе будет нечем их кормить, что ты будешь делать? Продашь их?
Ноа тяжело вздохнул. Было бы намного проще, если бы Кейт задала этот вопрос из любопытства. Но она была совладелицей этой фермы. Ей принадлежала половина всего — земли, дома, скота, — и она не знала, что ей со всем этим делать.
— Я мог бы продать скот, — согласился Ноа, — точнее, мы могли бы его продать. — Щеки Кейт покраснели, и он пожалел о своем намеке. В конце концов, она же не просила Ангуса оставлять ей половину Рэднор и чувствовала себя не в своей тарелке. — На самом деле у меня не много вариантов. Я мог бы продать скот сейчас, но было бы лучше сначала его откормить. Тогда он стоил бы намного дороже.
— Насколько?
— Ну, — начал он, ковырнув носком ботинка сухую землю, — мои коровы сейчас не в лучшем состоянии. Но хорошо откормленное животное может стоить около тысячи долларов.
— Ничего себе. — Кейт задумчиво посмотрела на него, словно производя подсчеты. — Тысяча голов по тысяче долларов — итого миллион. — Издав смешок, она покачала головой. — Ты вроде говорил, что у тебя нет средств.
Ноа неловко пожал плечами.
— Теоретически у нас есть возможность неплохо заработать, но только в том случае, если в ближайшее время я найду для скота хорошее пастбище.
— И что тебе мешает отвести коров на хорошее пастбище?
Ноа посмотрел на дочь. В своей светлой панаме она была похожа на гриб.
Поймав направление его взгляда, Кейт мягко сказала:
— На тебе сейчас лежит слишком большая ответственность, не так ли?
Он кивнул.
— Да, в ближайшее время мне придется нелегко. Не знаю, как я со всем этим справлюсь.
— Скажи, что нужно для того, чтобы отвести скот на хорошее пастбище? Я помню огромные грузовики. Дядя Ангус называл их автомобильными поездами.
— Но это очень дорого, поэтому остается только отвести его туда пешком.
— Пешком? — Глаза Кейт расширились от удивления.
— Да, — улыбнулся Ноа. — Как в старые добрые времена. Гуртовщики гнали скот на пастбища, а затем на рынок. Эти парни были очень выносливыми. Бывало, что они в течение нескольких месяцев не спали на кроватях. Ничего не видели, кроме палящего солнца и спин животных.
— Да, это настоящее испытание. Сколько человек для этого нужно?
— Двое верхом и еще минимум один с запасными лошадьми на грузовике. Кейт нахмурилась.
— Но ведь это очень медленно.
— Да, — согласился он. — Такое путешествие занимает несколько недель, следовательно, это не выход.
— Особенно теперь, когда тебе нужно заботиться о дочери.
— Именно. Я не могу уехать из дома на несколько недель.
Немного помолчав, Кейт задумчиво произнесла:
— Оливия нуждается в тебе. Я могла бы за ней присмотреть, если бы ты меня попросил, но она вряд ли согласится. Она только что рассталась с матерью.
— Ты права, я не могу ее оставить. В любом случае я не стал бы тебя задерживать, Кейт.
— Да, — ответила она. — Я знаю.
В ее голосе слышалось напряжение. Что ее так расстроило? Он что-то не то сказал?
— Прости меня за мою нерасторопность, — поспешно произнес Ноа. — Я был так поглощен собственными проблемами, что даже не поинтересовался, как у тебя дела. Я не знаю, как ты живешь, чем занимаешься, как долго ты планируешь здесь находиться.
Кейт небрежно махнула рукой.
— Не бери в голову. Я и не ждала, что ты будешь со мной носиться. У тебя и без того забот хватает. Я не планировала надолго здесь задерживаться. Что касается моей работы, — она похлопала по сумке с фотоаппаратом, — я внештатный фотограф.
— Фотограф? — удивился Ноа.
— Не хочешь взглянуть на снимки, которые я сделала утром?
— С удовольствием.
Когда Кейт протягивала ему фотоаппарат, он заметил, какие у нее изящные ладони и тонкие пальцы с аккуратными розовыми ногтями без лака.
— Нажми вот сюда. — Она указала ему на одну из кнопок.
Ноа сделал, как она велела, и на маленьком экране появилось изображение. Неожиданно привычный пейзаж с голубым небом и выжженной солнцем равниной превратился в настоящее произведение искусства. Просматривая снимки в обратном порядке, он увидел пасущихся коров, Лив, собирающую камешки, пересохшее русло реки. На фотографиях, сделанных утром на ферме, были деревья франгипани в солнечных лучах, Лив, составляющая цветочные орнаменты, одинокая кочка высыхающей травы. В каждой была видна творческая манера Кейт.
Закончив, он с восхищением посмотрел на девушку.
— Отличные снимки.
— Рада, что тебе понравилось.
— Значит, ты профессиональный фотограф?
— Раньше я работала в одном журнале, а теперь сама по себе.
— Смелое решение.
— Я знаю. Мой бойфренд думал, что я и года не протяну.
Ее бойфренд? Неожиданно у него внутри все упало, и это его возмутило. Что здесь такого? Разумеется, у такой красивой девушки, как Кейт, должен быть бойфренд и целая куча поклонников.
Не успел он задать Кейт следующий вопрос, как к ним подбежала Лив.
— Посмотри, папа! Я нашла красивое белое яйцо! — воскликнула она, протягивая ему гладкий камень яйцевидной формы.
— Протяни руку, — велела ему Кейт и, настроив фотоаппарат, сняла белый камень на его широкой ладони.
— Можно я возьму его домой? — попросила Лив.
— Конечно, — улыбнулся он дочери, — в чем здесь нет недостатка, так это в камнях.
— Все и не перефотографируешь, — рассмеялась Кейт.
Ноа заметил, что ее лицо порозовело.
— Думаю, сегодня мы достаточно времени провели на солнце. Наша английская гостья не привыкла к такому пеклу.
Кейт хотела бы, чтобы ей было жарко только из-за солнца. Всю обратную дорогу она боролась со своей совестью. Она приехала на похороны меньше суток назад, а уже подумывает о том, чтобы остаться.
Она так до сих пор и не поняла, почему дядя Ангус оставил ей в наследство половину Рэднор, но с каждой минутой, проведенной здесь, была все больше ему благодарна. По какой-то непонятной причине она любила эти места. Они были для нее другим концом света. Жизнь в этой глуши была похожа на приключение.
И, самое главное, здесь был Ноа. Да, он разбил ей сердце девять лет назад, но сейчас на него столько всего свалилось.
Ей очень хотелось ему помочь. Если бы только она могла сделать для него что-нибудь практичное. Если бы она была ветеринаром, фермером или, на худой конец, няней. Но что делать фотографу на скотоводческой ферме?
Когда они подъезжали к дому, Кейт заметила белье, сушившееся на веревке на заднем дворе. Ноа улыбнулся ей.
— Эллен вернулась.
— Это случайно не та экономка, которая была здесь девять лет назад?
— Она самая. — Заглушив мотор, он понизил голос. — Подозреваю, что эта несчастная старая дева была влюблена в Ангуса. Его смерть была для нее тяжелым ударом, но, думаю, она уже пришла в себя.
Женщине с седеющими волосами и радушной улыбкой было лет пятьдесят пять. Она принадлежала к тем людям, в присутствии которых с первой минуты чувствуешь себя комфортно.
Эллен поприветствовала Кейт и Оливию как любимых родственников, с которыми давно не виделась.
— Пройдемте в дом, здесь невыносимо жарко. Я уже поставила чайник и приготовила салат из курицы.
Когда зазвонил телефон, равнина была окутана розовато-бронзовым сиянием, которое создавало отличный фон для фотографий.
— Это тебя, — позвал Ноа Кейт. — Можешь поговорить в кабинете, если хочешь.
Это была ее мать. Она извинялась за то, что пропустила утренний звонок Кейт.
— Вчера вечером Найгел пригласил меня на ужин, — объяснила она.
Найгел Гровенор был вдовцом, живущим по соседству. Он уже больше года ухаживал за матерью Кейт.
— Ты хорошо провела время? — спросила Кейт, улыбаясь.
— Да, дорогая. Как у тебя дела? Как прошли похороны?
Кейт рассказала ей, что случилось, упомянув о дядином наследстве.
— Ничего себе, — растерянно пробормотала ее мать.
— Я сама до сих пор не могу в это поверить. Прежде чем мать ответила, прошло несколько секунд. Когда она заговорила снова, ее голос дрожал, словно она едва сдерживала слезы.
— Означает ли это, что ты теперь богата, Кейт?
— Не думаю. Здесь ужасная засуха.
— Даже не представляю себе, что ты будешь делать с половиной скотоводческой фермы в Австралии.
— Эту проблему мне придется, решать вместе с Ноа Кармоди, Ему принадлежит вторая половина.
— Да. Я помню, что Ангус хотел сделать его своим единственным наследником. Странно, что он передумал. — Ее мать помедлила. — Кейт, не тот ли это молодой человек, который вскружил тебе голову во время твоей прошлой поездки в Рэднор?
— Мама, это было девять лет назад. Я уже справилась с этим. Ты же прекрасно знаешь, что Ноа женился на другой. У него есть дочь. — Кейт подумала, что сейчас не самый подходящий момент упоминать о разводе Ноа. Женат он или нет, какая разница? — В любом случае, — добавила она, — у меня есть Дерек.
— Да. — В голосе матери слышалось сомнение. Она недолюбливала Дерека. — Ты с ним разговаривала? Дочка!
— Да. Он сейчас очень занят. У него командировка.
— Ты уверена? Я тут встретила твою бывшую коллегу, Сару… э-э… забыла ее фамилию.
— Марсден?
— Да. Она думала, что ты отдыхаешь в Мюнхене.
— В Мюнхене? С чего она это взяла?
— Она сама только что оттуда вернулась. Сказала, что видела Дерека на одном из фестивалей.
О боже! Внезапно Кейт стало нехорошо. Что происходит?
Пообещав перезвонить матери сразу же, как только у нее будет определенный план, она быстро прошла в свою комнату и, достав из кармана мобильный телефон, дрожащими пальцами набрала номер Дерека.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ответил. Кейт уже собиралась оставить сообщение, как в трубке послышался его недовольный сонный голос:
— Да?
— Прости, Дерек. Я тебя разбудила?
— Да. — Он зевнул в трубку. — Черт побери, сколько сейчас времени?
— Не знаю, но моя мать только что звонила мне из Лондона, — холодно произнесла Кейт, услышав на заднем плане женский голос. Ее охватила паника. — Дерек, я опять слышу немецкую речь. Ты где?
Он кашлянул.
— Я в Швейцарии, дорогая. По делам, разумеется.
— Ну конечно. — Ее душили слезы, но она изо всех сил старалась их сдерживать. — Как удобно, черт побери, что тебя отправили в командировку именно в тот момент, когда я уехала.
— Кейт…
— Дерек, ты ведь в Мюнхене, а не в Швейцарии, правда?
Ответом ей было молчание.
— Полагаю, тебе потребовалась помощь носителя языка. И непременно женского пола.
— Не говори так, Кейт.
— Она в твоей постели, Дерек, не правда ли?
Кейт ожидала, что он начнет оправдываться, уверять ее, что это лишь мимолетное увлечение, но он лишь раздраженно вздохнул. Даже не извинился. Разумеется, она бы его не простила. Горькая правда заключалась в том, что Дерек никогда не любил ее по-настоящему.
— Полагаю, теперь я могу сэкономить на международных звонках. Прощай, Дерек.
Кейт гордилась тем, как спокойно она это произнесла, но, как только отключила связь, упала на кровать и разразилась слезами.
Дерек обманывал ее. Неудивительно, что он был таким понимающим, когда она сообщила ему о своей поездке в Австралию. Еще бы! Ему представилась отличная возможность провести время с другой женщиной. Возможно, он обманывал ее с тех пор, как в его офисе появилась сотрудница-немка. Вот мерзавец! Как он посмел?
Кейт понадобилось немного времени, чтобы понять, что причиной ее слез было не разбитое сердце, а гнев. Умывшись, она уставилась в зеркало на свое красное лицо.
Почему она не чувствовала себя опустошенной? Девушка, только что уличившая своего бойфренда в измене, должна быть безутешной, а Кейт лишь злилась на себя за то, что за двадцать шесть лет так и не научилась разбираться в людях.
Но у этой истории была и забавная сторона. Алчный Дерек очень расстроится, когда узнает, что упустил женщину, которая унаследовала участок земли размером в несколько английских графств.
Эта мысль странным образом успокаивала.
За ужином Кейт выглядела усталой и напряженной. Должно быть, виной тому была жара. А может, после разговора с матерью она начала тосковать по дому. Ноа надеялся, что у нее хватит сил для деловой беседы. Он только что получил известия от Алана Дэвидсона, и им нужно было принять решение.
Ноа стоял на веранде, слушая стрекотание цикад и смех, доносящийся из кухни, где Кейт и Эллен мыли посуду.
Чтобы не привлекать насекомых, он выключил свет на веранде, и Флинн, старая собака Ангуса, растянулась на полу у его ног.
Им обоим очень не хватало Ангуса. Благодаря отеческой заботе Ангуса, Ноа превратился из несчастного сироты в сильного мужчину, способного выжить в этом суровом климате. Ангус бескорыстно делился с ним своим бесценным опытом. Как часто они сидели здесь вдвоем в компании собак и слышали звуки природы. Впервые после смерти Ангуса он начал расслабляться.
На него нахлынули воспоминания об Ангусе и о прошлом визите Кейт, когда он чуть не потерял голову.
Тогда ему едва исполнилось двадцать, и он был очарован племянницей Ангуса с ее бледной кожей, рыжими волосами и мелодичным английским акцентом.
— Я знаю, как это происходит, сынок, — предупреждал его Ангус. — Стоит вам с Кейт только взглянуть друг на друга, как все закрутится-завертится. Но эта девочка не для тебя. Ее мать сначала не хотела ее сюда отпускать. Она будет вне себя, если ее дочь вернется домой, полная романтических мечтаний об австралийском фермере. Я обязан проследить, чтобы с этой девочкой ничего не случилось. Я за нее в ответе.
Ноа стоило больших усилий держаться подальше от Кейт. Он делал все возможное, чтобы ее избегать, часто отлучался из дома по поручению Ангуса, но незадолго до ее отъезда Кейт все же удалось застать его врасплох в конюшне.
— Как хорошо, что ты здесь, Ноа, — сказала она, невинно улыбаясь. — Ты не мог бы осмотреть мою лошадь? Боюсь, что у нее застрял камешек в копыте. Он осмотрел ногу лошади, но ничего не обнаружил. Однако Кейт не собиралась никуда уходить. Она задавала такие интересные вопросы о лошадях и Рэднор, что он не заметил, как разговорился с ней. Их беседа проходила плавно и непринужденно, словно они знали друг друга много лет, но все это время он не мог отвести глаз от губ Кейт, ее глаз, волос, кожи. Она сказала ему, что в восторге от этого места, затем внезапно замолчала и опустила взгляд. Ее щеки порозовели, волосы покачивались от ветерка, проникающего в окно. Ему так захотелось к ней прикоснуться, что он чуть не застонал.
— Кейт… — хрипло произнес он.
Этого было достаточно. Ее красивые глаза расширились, губы приоткрылись, руки оторвались от железных перил…
И это случилось.
В следующую секунду она уже была в его объятиях, и он целовал ее губы, вдыхал аромат ее волос, гладил дрожащими пальцами нежную кожу.
Он еще не испытывал такой страсти, его никогда так не влекло ни к одной женщине. Кейт была воплощением соблазна. Она так неистово отвечала на его поцелуи, что он потерял ощущение времени и пространства.
Ему хотелось покрыть поцелуями каждый участок ее тела, и кто знает, что произошло бы дальше, не сделай Кейт шаг назад. Отстранившись, она быстро стащила с себя блузку, под которой у нее ничего не было. Ее высокая грудь вздымалась, зеленые глаза призывно блестели. Она была свежа и нежна, как бутон розы.
Ей было всего семнадцать.
А его неоднократно предупреждали.
И он дал честное слово.
Пробормотав что-то бессвязное о ее матери и Ангусе, он наклонился и поднял ее блузку. Он до сих пор помнил ткань — белую в голубой цветочек. Помнил, как неловко стряхнул с нее сухие травинки и Кейт заплакала.
Слезы катились по ее щекам, пока он надевал на нее блузку. Его сердце разрывалось на части. Поцеловав ее в лоб, он нежно прижал ее к себе. Очевидно, ему нужно было что-то сказать, утешить ее, но к горлу подступил комок, а подходящие слова не шли на ум.
В конце концов он пробормотал что-то насчет работы и пожелал спокойного путешествия.
После этого он долгие месяцы корил себя за то, что не утешил ее тогда. Не сказал, как был восхищен ее смелостью.
Но, возможно, так даже было лучше. Зачем подливать масла в огонь? В тот день он заставил себя отказаться от нее и оставшееся до ее отъезда время провел в западной части фермы.
— Ноа?
Он чуть не подскочил, когда услышал у себя за спиной ее голос.
— Я хотела с тобой поговорить. — В тусклом свете луны она казалась неземным созданием.
— Да, нам нужно поговорить, — с трудом произнес он. — Давай пройдем в кабинет.
— Хорошо. — В ее голосе слышалось волнение. По какой-то непонятной причине он тоже начал волноваться.