— И не посадят. Потому что я нашел на маяке расписку и сжег ее! Теперь ни одна собака не докажет, что это я заказал похищение брата! — и Костя торжествующе посмотрел на Леву.
Ирина, вся в черном, с урной в руках, зашла в квартиру, где недавно жили они вдвоем с Яковом. За ней зашли Полина и Самойлов. Ирина поставила урну на комод и села на диван. Сестра села рядом, а Самойлов остался стоять.
Ирина со вздохом сказала:
— Вот и все, что осталось от десяти лет моей жизни с Яшей. Все здесь, в этой урне…
— Это жизнь, Ирочка. Всем нам когда-нибудь приходится терять близких. Это неизбежно. Держись, — попыталась утешить ее Полина.
— Яша, Яшенька… Как же я буду теперь одна?:. — запричитала Ирина и начала плакать. Полина обняла ее. Борис неловко сказал:
— Мы всегда будем помнить Якова. Он был хорошим человеком. Жаль, что наша семья его лишилась… — и замолк на полуслове, не зная, что сказать еще.
Ирина заплакала пуще.
— Вы знаете, мы с Яшей иногда любили посидеть в ресторане, — тут она усмехнулась сквозь слезы. — Если честно, у нас на Севере и развлечений-то больше никаких не было. — Ирина встала, взяла пудреницу, открыла ее и посмотрелась в зеркальце: — Поэтому сейчас я заказала столик в одном ресторанчике. Пойдемте со мной? Посидим. Помянем Яшу…
Полина и Самойлов переглянулись, и Полина отказалась:
— Ира! Я, к сожалению, не могу. Я пойду в больницу, к Алешке.
— Конечно, Поля. Я понимаю тебя. Ты сейчас должна быть с сыном. Видишь, как у нас все сразу… — Ирина обняла сестру.
— Извини, что не могу помянуть Яшу как положено… — извинилась Полина.
— Не надо извиняться, милая, — прервала Ирина и повернулась к Борису. — Боря, а ты? Ты сможешь пойти со мной?
Самойлов бросил взгляд на Полину, как бы спрашивая, и та едва заметно кивнула ему.
— Да, Ира, конечно, — согласился он. Ирина облегченно вздохнула:
— Вот и хорошо. Мне будет не так одиноко. Пойдемте?
Они вышли из дома, и Полина пошла по направлению к больнице, а Ирина и Самойлов направились к машине. Но только Самойлов потянулся было к замку зажигания, Ирина остановила его движением руки.
— Знаешь… Я передумала ехать в ресторан. Не то настроение. Там будут сидеть все радостные, может, даже праздновать что-то. Не хочу, — вздохнула она.
Борис озадаченно спросил:
— Хорошо. Тогда куда?
— Не знаю даже. Хочется посидеть тихо, по-семейному, но не дома. Там все напоминает о Яше. — Ирина потупила взгляд.
Борис задумался, а потом предложил:
— Хочешь, поехали ко мне? Там и помянем Яшу. Ирина оживилась:
— Да. Наверное, это будет лучше. Спасибо. Самойлов завел двигатель, и машина тронулась с места.
В коридоре больницы Полина столкнулась с лечащим врачом Алексея и поспешила у него спросить:
— Доктор, я хочу с вами поговорить. Я знаю, вы не хотите давать нам ложную надежду… но поймите меня… Я мать…
Было видно, что врач не хотел продолжать этот разговор, но деваться ему было некуда.
— Что вы хотите узнать конкретно? — нехотя спросил он.
— Когда Леша встанет на ноги? Когда его можно будет забрать домой? — со слезами в голосе взмолилась Полина.
— Я вижу, что вы надеетесь, но я ведь сказал вам, что в этот раз чуда не случится, — строго начал врач.
Полина растерянно произнесла:
— Я не понимаю вас… Врач вздохнул.
— К сожалению, мои прогнозы крайне неблагоприятны. Даже если он останется жить, то всю жизнь будет прикован к аппаратам искусственного жизнеобеспечения. В данном случае медицина бессильна, — он помолчал и добавил извиняющимся тоном: — Мне нужно идти.
Полина смотрела ему вслед не в силах вымолвить ни слова. Жалкая и подавленная, она опустилась на стул в коридоре. В таком состоянии и нашла Полину Катя.
— Полина Константиновна, как Леша? — кинулась она к Полине.
Та ответила, не поднимая головы:
— Я говорила с врачом… Никаких надежд. Медицина бессильна.
Но Катю слова Полины абсолютно не смутили, она уверенно сказала:
— Мне кажется, у нас есть один шанс! Надо позвать Машу!
Полина удивленно подняла на нее глаза:
— Ты сама предлагаешь позвать Машу? Не думала, что услышу от тебя такие слова.
— Да, мне очень тяжело это делать, но если это поможет Леше… — возразила Катя.
— Ты что, больше не ревнуешь его к Маше? — спросила Полина.
Катя задумчиво протянула:
— Нет… Вернее — да, ревную. Но я поняла, что должна спрятать подальше свои амбиции, обиды и ревность когда речь идет о жизни Леши.
— Ты уверена, что у тебя получится это сделать не на словах, а на деле? — с сомнением посмотрела на Катю Полина.
— Уверена, — твердо ответила Катя.
— Катя, я очень рада, если ты действительно так думаешь. Но я хочу, чтобы ты прислушалась к себе повнимательней, действительно ли ты готова еще раз столкнуться с Машей? Будешь ли ты держать себя в руках, когда тебе придется общаться с этой девочкой, с которой вы всегда были соперницами?