- К сожалению, нет. И Мила, и Тедди подходят под описание преступников, которое полицейский художник составил на основании показаний Ленни Голдена. Кроме того, она заговорила...
- Кто?
- Мила. Как я уже говорил, она заявила полиции, что Мэри Лу застрелил именно Тедди. Она также утверждает, что он угрозами заставил ее сесть в машину и поехать с ним в город. И между прочим, она обвиняет его в том, что он напичкал ее наркотиками и изнасиловал.
- Изнасиловал? Тедди изнасиловал эту тварь?! Да ты что, смеешься надо мной, что ли?!
- К несчастью, нет, - хладнокровно ответил адвокат. - И если эта история просочится в газеты, вам придется плохо вне зависимости от того, насиловал ваш сын эту девицу или нет.
- Что говорит Тедди?
Гринспен пожал плечами:
- Он утверждает, что все было с точностью наоборот. Это Мила стреляла в Мэри Лу и Ленни Голдена. И это она подпоила его и заставила нюхать кокаин. Кроме того, там еще какая-то история с кражей компакт-дисков из магазина.
- Проклятье! - взревел Прайс. - Где Мила сейчас? Где эта мерзкая тварь?!
- Я же сказал: Мила Капистани в тюрьме. Учитывая все обстоятельства, мне показалось, что вы вряд ли захотите, чтобы я внес залог и за нее.
- Правильно, - кивнул Прайс, думая об Ирен и о том, что она может чувствовать сейчас. Когда полтора часа назад он вернулся домой, она не сказала ему ни слова - только приняла у него шляпу, и предупредила, что его адвокат хочет увидеться с ним по срочному делу. Прайс велел ей позвонить Гринспену и сказать, чтобы он приехал. Только тогда он узнал, что случилось. - Ну и что ты собираешься делать? - спросил он.
- Я уже договорился с одним из лучших адвокатов по уголовным делам, сказал Гринспен. - Он готов встретиться с вами и Тедди завтра в любое время. Предварительно вы, мистер Вашингтон, должны поговорить с сыном один на один, чтобы уяснить себе, как все было на самом деле.
- Я и сам хочу с ним поговорить! - снова вскипел Прайс. - Дерьмо неблагодарное! У него было все, что он только хотел и чего никогда не было у меня, - и вот как он меня отблагодарил! Теперь меня будут склонять на всех углах, а такая известность мне не нужна!
- У меня есть одно предложение, - сказал Гринспен.
Прайс приподнял брови:
- Какое же?
- Нужно, чтобы мать Тедди как можно скорее подключилась к этому делу. Это произведет впечатление на присяжных. Мальчик, мать которого волнуется за него, вызовет больше сочувствия, чем подросток, чья мать даже не появилась в суде.
- Ты что, издеваешься надо мной? - взревел Прайс. - Джини - наркоманка и шлюха, пробы ставить негде, а ты хочешь притащить ее в суд?
- Когда вы в последний раз с ней виделись?
- Какое, черт побери, это имеет значение?
- Может быть, с тех пор она взялась за ум...
- Только не Джини, - мрачно ответил Прайс.
- Что ж, тогда нам придется с ней поработать.
Пусть оденется поскромнее и, главное, пусть забудет о косметике, пока идет процесс.
- Черта с два она это сделает! - откликнулся Прайс. - Джини красит морду и наклеивает ресницы, даже когда отправляется в туалет. И на Тедди ей наплевать. Она не виделась с ним уже бог знает сколько лет.
Гринспен пожал плечами:
- Что ж, посмотрим, что скажет ваш адвокат по уголовным делам, а пока... Подумайте над моим предложением, мистер Вашингтон.
- Думать - это твоя работа, Гринспен! - рявкнул Прайс. - Твоя, а не моя. Я плачу тебе деньги, вот ты и думай, как вытащить моего сына и оградить от скандала меня!..
Как только Гринспен уехал, Прайс вызвал звонком Ирен. Войдя в гостиную, она застыла в дверях;
Прайс тоже молчал и только смотрел на нее.
- Почему ты ничего мне не сказала? - выдавил он наконец.
Лицо Ирен оставалось неподвижным. Казалось, оно вытесано из самого твердого камня.
- Я сама не понимаю, что происходит, - ответила она спокойно. - Мила в тюрьме... Теперь мне придется вносить за нее залог.
- Ты хоть знаешь, какие показания она дает?
- Никто мне этого не сказал.
- Твоя дочь утверждает, будто ту женщину застрелил Тедди.
- В это трудно поверить, - покачала головой Ирен.
- А тебя никто не просит верить! - выкрикнул Прайс. - Свидетель сообщил полиции, что это Мила стреляла в него и в женщину. Ты понимаешь, что я говорю? Револьвер был у твоей Милы, это она убила Мэри Лу Беркли... На его виске забилась жилка. - А теперь она пытается свалить вину на моего сына!
- У Милы нет и никогда не было оружия, - ответила Ирен ровным голосом.
- У Тедди тоже его не было! - заорал Прайс. - Зато револьвер был у меня! А твоя дрянь дочь утверждает, что Тедди стрелял из моего револьвера.
- А где ваш револьвер сейчас?
- Можно подумать, что ты не знаешь! - усмехнулся Прайс. - Тебе известно, где я храню "травку", где лежат презервативы и где - носки. Так вот, я хочу, чтобы ты сходила и посмотрела, на месте мой револьвер или нет.
Ирен вздохнула.
- Я уже проверила, - сказала она. - Его там нет.
- Черт возьми! - взвыл Прайс и рассек воздух кулаком. - Этого только не хватало!
- Мила не могла его взять, - сказала Ирен. - Я не разрешаю ей заходить в дом, особенно когда меня нет.
- Твоя Мила ходит куда хочет и когда хочет, - перебил ее Прайс. - Она шляется по всему дому. И я знаю, что она побывала в моей спальне!
- Я никогда бы не позволила Миле...
- К дьяволу Милу! - решительно сказал Прайс. - Главное - добавил он несколько спокойнее, словно размышляя вслух, - что эта история может плохо отразиться на мне. Стоит только газетам пронюхать, в чем дело, и пошло-поехало!.. Все эти газетенки будут писать не о Миле и не о Тедди, они будут писать о Прайсе Вашингтоне - темнокожей звезде с застарелой привычкой к наркотикам и виски... - Тут, словно припомнив о каком-то важном деле, которое он давно собирался сделать, Прайс шагнул к бару и налил себе еще виски. - Слава богу, что Мэри Лу тоже была черной, - пробормотал он. - Если бы она оказалась белой, моего Тедди могли бы линчевать!