Не хватало еще, чтобы экономка призналась ему в любви.
- Видишь ли, так получилось, что... - Ирен собиралась рассказать ему все, но тут зазвонил телефон, и Прайс, обрадовавшись передышке, схватил трубку:
- Алло? Да, это я... - Несколько минут он слушал, и лицо его становилось все мрачнее. - О черт! - вырвалось у него. - И что теперь будет? Ага, понятно... Хорошо, я... Я сам ей скажу. - Он осторожно положил трубку, встал и вытянул вперед руки. - Подойди ко мне, - сказал он.
Ирен приблизилась, и Прайс заключил ее в объятия.
- У меня скверные новости, Ирен...
- Какие? - Она вскинула на него испуганные глаза.
- Мила... На нее напала соседка по камере. Мне очень жаль, Ирен, но... Твоя дочь мертва.
Эпилог
Шесть месяцев спустя
- Доброе утро, - сказала Лаки, когда Ленни, Мария, Джино-младший и Леонардо вернулись с пляжа.
Волосы у всех четверых были влажными, на коже налип песок, но лица сияли улыбками. - Кто хочет есть?
Завтрак она накрыла на выходившей к морю террасе. Горячие сдобные булочки, свежие фрукты, йогурт, французские тосты и бекон выглядели очень аппетитно, и дети с радостными воплями бросились к столу.
- Я хочу, я! - кричали все трое, а громче всех - Леонардо, который после удачной операции быстро научился говорить и каждый день перенимал у Джино и Марии новые словечки.
Ласково обняв его за плечи, Лаки прижала мальчика к себе. Она успела полюбить Леонардо, который после смерти матери буквально прилип к Лаки, а она не отличала его от собственных детей. К тому же он был ей не чужой - в нем текла кровь Ленни.
Клаудии устроили трогательные и пышные похороны, поминальные молитвы читались на английском" и итальянском языках.
Лаки очень боялась, что после трагедии Ленни снова впадет в депрессию, и была счастлива, что этого не произошло. Ленни удалось не только справиться с собой, но и в корне изменить свое отношение к жизни. Теперь он регулярно ходил в тир, упражняясь в стрельбе из револьвера, и даже брал уроки карате, и Лаки мысленно аплодировала мужу. Он окреп, похудел, а главное - обрел уверенность в себе, которую не смогли бы поколебать никакие испытания.
Впрочем, Лаки надеялась, что таких жестоких испытаний в его жизни больше не будет.
Тем временем дети заспорили, кто будет сидеть во главе стола, и Лаки предложила уступить это место Леонардо.
- Но я первая сказала, что хочу сидеть на папином месте! - надулась Мария.
- Ну, может быть, завтра, - сказала Лаки, придвигая Леонардо стул. Если будешь очень-очень, хорошей!
- Я умею быть очень-очень хорошей! - тут же похвасталась Мария.
- Я так и думала, - улыбнулась Лаки.
Ленни подошел к ней сзади и крепко обнял. С его волос сыпался песок, но Лаки не возражала.
- Как поживает сегодня моя маленькая женушка? - промурлыкал он.
- Твоя маленькая женушка поживает неплохо, - ответила она. - А как поживает мой муж?
- Счастлив как идиот, особенно сейчас, когда видит тебя. - Он уткнулся носом в ее шею.
- Послушай, Ленни... - начала Лаки. - Что?
- Мы выходим в двенадцать, так что будь добр - приготовься заранее. И не цепляйся за свой компьютер: когда я скажу "пора", ты должен тут, же спуститься. Ясно?
- Гм-м... Я попробую.
- И пробовать нечего. Да, не забудь побриться.
Ленни ухмыльнулся и снова обнял ее.
- Есть, сэр. Будет исполнено, сэр.
- То-то, - добродушно проворчала Лаки. - В конце концов, мы не каждый день бываем на свадьбах.
***
- Ты должна надеть это! - настаивала Бриджит.
- И не подумаю, - уперлась Лин.
- Нет, наденешь!
Лин схватила голубые с оборочками подвязки и подбросила высоко в воздух. Подвязки упали точно в ведерко, где во льду охлаждалось шампанское, и выражение лица Лин стало виновато-хитрым.
- Извини, я не хотела, - сказала она с раскаянием. - Теперь их точно нельзя надеть - они же мокрые!
Бриджит нахмурилась:
- Неужели ты никогда не слышала, что на свадьбу невеста обязательно должна надеть что-то голубое и обязательно взятое взаймы у подруги?
- Слышала, но это не значит, что я должна надевать эти глупые кружавчики! Я же черная, и они мне совершенно не идут!
- Ты невозможна! - в отчаянии вскричала Бриджит.
Черная мордашка Лин расплылась в белозубой улыбке.
- Вот и Стив так говорит!
В Лос-Анджелес Лин прилетела накануне и, сняв номер в отеле "Бель-Эйр", устроила девичник, на котором, кроме Бриджит, присутствовали также Кира, Сузи и Анник - будущие подружки невесты. Кроме свадьбы, был и еще один повод праздновать. - Лин наконец-то попала на обложку "Уорлд спорте мэгэзин" и была на седьмом небе от счастья.
Лин была очень рада видеть Бриджит в добром здравии. Ее подруга коротко остригла волосы, загорела и вернула себе недостающие фунты, которые делали ее фигуру особенно соблазнительной. Но главное - Бриджит сумела вернуть себе душевный покой, что, несомненно, было значительно труднее. Правда, к работе фотомодели она пока не вернулась, хотя ее агент, специально прилетавший из Нью-Йорка, умолял ее сделать это, стоя перед Бриджит на коленях. Но Лин прекрасно ее понимала. Бриджит пережила настоящий кошмар, и ей, конечно, нужно было время, чтобы совершенно успокоиться.
Почти месяц Бриджит провалялась в римской больнице, страдая жесточайшим воспалением легких, и только по истечении этого срока Лаки разрешили забрать ее и перевезти в Америку. Да и Карло не желал просто так выпустить ее из своих рук. Он метал громы и молнии, пока его не посетил представитель итальянской полиции и не посоветовал держаться от Бриджит подальше. "У синьоры Сантанджело, - сказал он, беседуя с Карло с глазу на глаз, - очень много высокопоставленных друзей, так что поберегите здоровье и не беспокойте больше американскую девушку".
Карло негодовал. "Американская девушка" была его женой, и он намеревался беспокоить ее и дальше.