З в о н ц о в. Общественные силы организуются закономерно и скоро скажут своё слово. Под общественными силами я разумею людей, которые обладают прочным экономическим...
В а р в а р а. Слушай-ко, Жанна приглашает нас... (Отводит его в сторону, шепчет.)
З в о н ц о в. Ну, знаешь, это меня ставит не очень удобно! С одной стороны - игуменья, с другой - кокотка...
В а р в а р а. Да - тише ты!
Б а ш к и н. Андрей Петрович, тут - Мокроусов, - знаете, помощник пристава?
З в о н ц о в. Да. Что ему надо?
Б а ш к и н. Он службу бросает по причине опасности и просится к нам, в лес.
З в о н ц о в. Удобно ли это?
В а р в а р а. Подожди, Андрей...
Б а ш к и н. Очень удобно. Лаптев теперь загнёт хвост и бунтовать будет. Донат - сами знаете - человек неподходящий и тоже сектант, всё о законе правды бормочет, а уж какая тут правда, когда... сами видите!
З в о н ц о в. Ну, это чепуха! Мы присутствуем именно при начале торжества правды...
В а р в а р а. Да подожди же, Андрей.
З в о н ц о в. И справедливости.
В а р в а р а. Вы чего хотите, Мокей?
Б а ш к и н. Я - чтобы нанять Мокроусова. Егор Васильевичу я предлагал.
В а р в а р а. Что же он?
(Звонцов, нахмурясь, отошёл прочь.)
Б а ш к и н. Определённо не высказался.
В а р в а р а. Возьмите Мокроусова.
Б а ш к и н. Может - взглянете на него?
В а р в а р а. Зачем же?
Б а ш к и н. Для знакомства. Он - здесь.
В а р в а р а. Ну, хорошо...
(Башкин идёт в прихожую. Варвара пишет что-то в записной книжке. Башкин возвращается с Мокроусовым; это - человечек круглолицый, брови удивлённо подняты, на лице - улыбочка, но кажется, что хочет крепко выругаться. В полицейской форме, на боку - револьвер, шаркает ножкой.)
М о к р о у с о в. Честь имею представиться. Глубоко благодарен за честь служить.
В а р в а р а. Очень рада. Вы даже в форме, а я слышала, что полицию разоружают.
М о к р о у с о в. Совершенно верно, в естественном виде нам по улице ходить опасно, так что я - в штатском пальто, хотя при оружии. Но сейчас, по случаю возбуждения неосновательных надежд, чернь несколько приутихла, и потому... без шашки.
В а р в а р а. Когда вы думаете начать службу у нас?
М о к р о у с о в. Мысленно - я уже давно покорный ваш слуга. В лес готов отправиться хоть завтра, я одинок и...
В а р в а р а. Вы думаете, надолго это - этот бунт?
М о к р о у с о в. Полагаю - на всё лето. Потом наступят дожди, морозы, и шляться по улицам будет неудобно.
В а р в а р а (усмехаясь). Только на лето? Едва ли революция зависит от погоды.
М о к р о у с о в. Помилуйте! А как же! Зима - охлаждает.
В а р в а р а (усмехаясь). Вы - оптимист.
М о к р о у с о в. Полиция - вообще оптимисты.
В а р в а р а. Вот как!
М о к р о у с о в. Именно-с. Это от сознания силы-с.
В а р в а р а. Вы служили в армии?
М о к р о у с о в. Так точно. В бузулукском резервном батальоне, имею чин подпоручика.
В а р в а р а (подавая руку). Ну, желаю вам всего хорошего.
М о к р о у с о в (целуя руку). Сердечно тронут. (Ушёл, пятясь задом, притоптывая.)
В а р в а р а (Башкину). Кажется, он - дурак?
Б а ш к и н. Это - не грех. Умники-то - вон они как... Им дай волю, так они землю наизнанку вывернут... Как - вроде - карман.
П а в л и н (Башкину, Елизавете). Духовенству обязательно нужно дать право свободной проповеди, иначе - ничего не получится!
(Глафира, Шура выводят под руки Булычова. Все замолчали, смотря на него; он хмурится.)
Б у л ы ч о в. Ну? Что молчите? Бормотали, бормотали...
П а в л и н. Поражены внезапностью...
Б у л ы ч о в. Что?
П а в л и н. Зрелище человека ведомого...