З в о н ц о в. Через Жанну?
Б а ш к и н. Да уж как установлено.
К с е н и я. Пять тысяч! За что? А?
З в о н ц о в. Теперь деньги дёшевы.
К с е н и я. В чужом-то кармане...
З в о н ц о в. Тесть согласен?
Б а ш к и н. Вот, я пришёл узнать, согласен ли.
Д о к т о р (вышел - берёт Звонцова под руку). Ну-с, вот что...
К с е н и я. Ох, порадуйте нас...
Д о к т о р. Больной должен лежать возможно больше. Всякие дела, волнения, раздражения - крайне вредны для него. Покой и покой! Затем... (Шепчет Звонцову.)
К с е н и я. А мне почему нельзя сказать? Я - жена.
Д о к т о р. О некоторых вещах с дамами говорить неудобно. (Снова шепчет.) Сегодня же вечером и устроим.
К с е н и я. Что это вы устроите?
Д о к т о р. Консилиум, совет докторов.
К с е н и я. Ба-атюшки...
Д о к т о р. Это - не страшно. Ну-с, до свидания! (Уходит.)
К с е н и я. Строгий какой... Туда же! За пять минут пять целковых берёт. Шестьдесят рублей в час... вот как!
З в о н ц о в. Он говорит - операция нужна...
К с е н и я. Резать? Ну, уж это - нет! Нет, уж резать я не позволю...
З в о н ц о в. Послушайте, это - невежественно! Хирургия, наука...
К с е н и я. Плевать мне на твою науку! Вот тебе! Ты тоже невежливо говоришь со мной.
З в о н ц о в. Я говорю не о приличиях, а о вашей темноте...
К с е н и я. Сам не больно светел!
(Звонцов, махнув рукой, отошёл прочь. Глафира бежит.)
К с е н и я. Куда?
Г л а ф и р а. Звонок из спальни...
(Ксения идёт вместе с ней к мужу.)
З в о н ц о в. Не во время заболел тесть.
Б а ш к и н. Да. Стесняет. Время такое, что умные люди, как фокусники, прямо из воздуха деньги достают.
З в о н ц о в. Н-да. К тому же революция будет.
Б а ш к и н. Это я не одобряю. Была она в пятом году. Бестолковое дело.
З в о н ц о в. В пятом был - бунт, а не революция. Тогда крестьяне и рабочие дома были, а теперь - на фронтах. Теперь революция будет против чиновников, губернаторов, министров.
Б а ш к и н. Если бы так - давай бог! Чиновники хуже клещей, вцепятся, не оторвёшь...
З в о н ц о в. Царь явно не способен править.
Б а ш к и н. Поговаривают об этом и в купечестве. Будто мужик какой-то царицу обошёл?
(Варвара на лестнице, слушает.)
З в о н ц о в. Да. Григорий Распутин.
Б а ш к и н. Не верится в колдовство.
З в о н ц о в. А - в любовников - верите?
Б а ш к и н. На сказку похоже. У неё - генералов - сотня.
В а р в а р а. Глупости какие говорите вы.
Б а ш к и н. Все так говорят, Варвара Егоровна. Я всё-таки полагаю, что без царя - нельзя!
З в о н ц о в. Царь должен быть не в Петрограде, а - в голове. Кончился спектакль?
В а р в а р а. Отложили. Приехал какой-то ревизор, - вечером эшелон раненых будет, около пятисот. А места для них нет.
Г л а ф и р а. Мокей Петрович, вас зовут.
(Башкин ушёл, оставив на столе тёплый картуз.)
В а р в а р а. Что ты с ним откровенничаешь? Ты же знаешь, что он шпионит за нами для матери! Картуз этот он лет десять носит, жадюга! Просален весь. Не понимаю, почему ты с этим жуликом...
З в о н ц о в. Ах, оставь! Хочу занять у него денег на взятку Бетлингу...
В а р в а р а. Но я же тебе сказала, что всё это устроит Лиза Достигаева через Жанну! И обойдётся - дешевле...