— Теперь, когда у меня шикарная квартира, инструмент для дочки, чего мне еще желать!
— Замуж выйти. Высокооплачиваемую работу. Как не поймешь, отсутствие достаточных средств не позволяет чувствовать себя самостоятельной, независимой от обстоятельств.
— Мне кажется, я состоялась и сегодня вполне самодостаточна. Посвящу себя воспитанию дочери, музыке.
— Мужчины не свет в окошке, понимаю. Аккомпанировать будущим гениям или студентам, которые потом уйдут в попсовый шоу-бизнес, как твой однокурсник Аркадий, организатор вечеринок для богатых, — считаешь, состоялась? Если фортепиано для тебя всё, следовало стремиться стать концертирующей пианисткой, добиться известности. От ресторанного тапера ты отличаешься лишь тем, что играешь в храме музыке — в Консерватории.
— Чтобы стать пианисткой, музыкой следовало заниматься с трех лет, иметь инструмент. У родителей не было возможностей.
— Извини, если обидела. Мне больно смотреть, как ты живешь.
Надя обняла меня, прижалась.
— Безмерно благодарна тебе. Ты изменила мою жизнь, я зауважала себя, даже нос стала задирать. Ты открыла новый мир, в который без тебя никогда не попала бы. Но всё это не моё, для светской жизни я не гожусь. Поздно мне.
Я продолжала убеждать не запираться в четырех стенах и жить лишь для дочери.
— Прибавилось много знакомых, произвела на них впечатление. Уверена, теперь будут искать встреч, приглашать на разные вечеринки. Обещай, в Питере поддерживать контакты с Андреем, с Аркадием, посещать светские мероприятия. Раз, другой откажешься, и не будут звать.
Мои советы, в который раз вылились в наставления сестре, как ей жить. Врожденное чувство такта не позволили возмутиться моими нравоучениями, обидеться. Отреагировала, как обычно в случаях, когда я пыталась учить. Молча обняла, показывая, что не обижается, а советов моих не примет.
21
Мы пробыли еще двое суток в Жуан-ле-Пэн, находились, натанцевались, и подняли якорь, взяли курс на Неаполь. Ольга тоже загорелась идеей посетить Капри, где не была несколько лет.
До Неаполя шли весь остаток дня и еще часть ночи. Проснулась я от солнечного луча, попавшего в глаза, и необычной тишины. Успевшую смириться с монотонным шумом работающих двигателей, их остановка разбудила меня. Солнечные зайчики играли на стене, каюта мерно покачивалась. Мы стояли. Накинула халат и выглянула на палубу. Яхта оказалась пришвартованной к незнакомой пристани небольшого городка. Не успела я осмотреться, подошла Надя. Оказалось, она тоже проснулась и уже успела узнать от команды, что стоим под Неаполем. Отсюда можно нанять катер до Капри.
Бросить якорь на рейде города не позволили, следовало заранее предупредить руководство порта, а Ларионов не побеспокоился.
— Николай Петрович еще почивают, сказал первый штурман, а потому каков распорядок дня, никто не знает, — поделилась новостями Надя. Я посмотрела на часы: начало седьмого.
— Ты почему проснулась так рано?
— А ты? — спросила она и мы обе рассмеялись.
— Пойду, попробую уснуть. Ларионовы вряд ли встанут раньше восьми, Ольга не любит, когда не дают выспаться.
Надя ответила, что больше не уснет, позвала в бассейн, пока никого, я же решила еще поспать. Вернулась в каюту и увидела сына, прильнувшего к открытому иллюминатору.
— И ты проснулся так рано, ложись, поспи еще, — попыталась уговорить его. — И Юля с Верой спят, и Эдик — все еще спят.
Он принялся клянчить разрешить выйти на палубу. Одному без взрослых я не разрешала.
***
С погодой повезло и, позавтракав, уже в начале одиннадцати Юля с катера первой увидела знаменитые скалы — визитную карточку Капри.
— Это "Фаральони", так называют скалы, поднимающиеся из моря, если не забыла, — пояснила Ольга. — Высота самой высотой в десятиэтажный дом,
— А в справочнике, который мне дал Николай Петрович, это не скалы, а рифы и самый высокий 111 метров, — заметила Юля.
— Сколько раз тебе говорить: не прилично спорить с взрослыми, тем более хвастать своей осведомленностью, — одернула её сестра, оторвавшись от созерцания дна моря.
— А рифы, по-твоему, не скалы? — обняв Юлю, спросила Ольга.
Мы высадились в бухте Марина — Гранде и нас сразу же окружили местные гиды, на разных языках предлагавшие свои услуги. По-русски никто не говорил, и Ольга провела экзамен на лучшее знание английского. В результате остановилась на длинноногой рыжей девице — Марице. Говорила она совсем не в итальянской манере, медленно, редко используя придаточные предложениями, я все отлично понимала. Услышав, что большинство из нас бывали на Капри, предложила два варианта экскурсии, и в каждом посещение Лазурного грота откладывала на завершение знакомства с островом, когда совсем устанем. От грота недалеко до катера, который доставил нас.
— Первый вариант — пройдем недалеко на площадь Виттории, оттуда на фуникулере в город Капри. Второй — пешком по живописной дороге в гору, она тоже приведет в город. Разгорелся спор. Я с Ольгой и Ириной настаивали на пешей прогулке, Николай Петрович с Вадимом, не верили в наши физические возможности. Предлагали возвращаться пешком под гору, а сейчас отправиться на фуникулер. В прошлые разы, мы с Кириллом тоже возвращались пешком.
В итоге поднялись на фуникулере. Остановились на смотровой площадке Пьяццетта, как объяснила гид. Отсюда открывалась живописная панорама острова, бухты Марина — Гранде, где мы пристали к берегу. Неожиданно вспомнила Валерия. Я снимала его с этой же точки, а он меня. Фотографии где-то в альбомах. На диск не перенесла, потому давно не видела, а сейчас вспомнила.
Надя взяла у меня фотоаппарат и щелкала, щелкала направо и налево. Я старалась убедить ее, что все эти красоты, снятые профессионально, продаются рядом в киоске, а лучше поснимать друг друга на их фоне.
— Готовые открытки не то! Мне дороже собственные снимки.
— Давай я лучше сниму вас с Юлей, а потом Ира снимет нас троих и всю группу. Никитины тоже непрерывно снимали все подряд. Оба впервые оказались на знаменитом острове. Фотоаппараты у всех и мы передавали их друг другу, чтобы оставить память на своем. Одна Ольга снимала мало и в основном просила снять её на фоне разных видов.
Познакомившись с продукцией киосков и, накупив по стопке открыток, мы сели за столики съесть по пончику с минералкой. Пончики оказались такими вкусными, что одним ограничиться никому не удалось. После кафе Марица повела нас на феницийскую лестницу, которая привела во второй городок острова — Анакапри. Здесь пришлось недолго постоять в очереди на подъемник, который доставил на верхнюю точку острова — гору Соларо. Отсюда открывался вид на Южные Апеннины, Неаполь и Сорренто.
— Я вижу Везувий! — не сдержав восторга, закричала Юля. — Помню по картинкам!
Тем временем подошла наша очередь к зрительной трубе. Я тут же разменяла доллары на лиры, сунула в щель освободившейся подзорной трубы, пригласила Юлю. Они с Надей долго любовались панорамой Неаполя и Сорренто, мне пришлось опустить еще несколько монет, пока, наконец, и мне удалось заглянуть в окуляр подзорной трубы. Я уступила её Ирине. В этот момент освободились еще две трубы и Ольга с Вадимом успели их занять.
Изрядно устав, к Лазурному гроту мы все-таки спустились пешком по необычайно крутой улочке. Всю дорогу нас сопровождали незнакомые растения, красивые домики и море. В пути, Юля, разговорилась по-английски с Марицей, и спросила, как говорит на чужом языке — правильно?
Гид улыбнулась и похвалила Юлю. А Надя шепнула, что могла бы спросить у тети Оли, она педагог и лучше знает язык.
— Меня уже спрашивала. Произношение нормальное, не Оксфорд, конечно, но вполне приемлемое, словарный запас пока мал. Кстати, на первых порах полезно беседовать на языке с теми, кому он не родной, — вступилась за Юлю Ольга.
На специальной пристани нас пересадили в весельные лодки по два — три человека и повезли в Голубой грот, пещеру — на берегу моря, вход в которую только с моря. Название "Голубой или Лазурный грот" дала вода ярко-синего цвета. Третий раз я в гроте и каждый раз поражаюсь необыкновенной красоте, краскам воды. Что касается Нади и Ирины, они в полном отпаде, признались, что даже представить не могли таких красок в природе. Магическая атмосфера грота создается небесно-голубыми отражениями света, проникающего через узкий вход в пещеру. К нему прибавляются кобальтовые тона солнечного спектра, отфильтрованного водой при прохождении света сквозь подводную расщелину. Я пожалела, что не взяла с собой Игоря и оставила на попечение Лидии. Надя успокоила, в четыре года все равно ничего не запомнит, ходить столько, сколько мы прошли, ему не под силу, нести на руках некому.
— В соседних лодках в гроте я видела детей и младше Игоря.
Вернувшись на яхту, Надя потребовала немедленно достать ноутбук, перегнать фотографии из аппарата, и села с Юлей рассматривать снимки. Восторгу не было предела. Дождавшись, когда они насмотрятся, я перегнала все на флешку, и мы пошли в каюту к Ольге. С разрешения Николая Петровича, на его принтере отпечатали с десяток моих снимков. Ольге идея понравилась, и она остановила меня, опасаясь, чернила в картридже кончатся раньше, чем дойдет очередь до её фотографий.
— Дома напечатаешь, — недовольно заметил Николай Петрович. — Принтер здесь для деловых бумаг, а не для баловства. Я извинилась, за свою просьбу.
Ольга, однако, не послушалась мужа и начала печать. Мы с Надей побежала показывать снимки Ирине.
Остальные фото обещала Наде напечатать дома. Себе оставлю несколько кадров. Остальные, когда будет настроение, перегоню на dvd — диск. Попрошу Михаила озвучить и наложить музыку, как обычно делал Кирилл, чтобы потом смотреть и показывать гостям на 92 — дюймовом экране. Бумажных фотографий уже полтора десятка альбомов и печатать все новые и новые снимки не имело смысла.
За окном тем временем наступила темная южная ночь. После ужина, уставшие от пешеходной прогулки на острове, мы не стали смотреть фильмы, разошлись по каютам. Но заснуть, долго не удавалось. Поднялась, заглянула в окно каюты Нади, у неё темно. Тихонько постучала в окно иллюминатора — не отвечает. Вернулась в каюту. Позвонить Лане? Поздно. У них еще на два часа больше. Вот и подходит к концу мой отпуск. Я хорошо оттянулась, расслабилась.
22
Отвлечемся не надолго еще раз от моих приключений и обратимся к продолжению рассказа Галины.