Боже! У меня ум за разум заходит. Мне нравится Борис, правда, нравится. Да, он НАПРОЧЬ БОЛЬНОЙ НАГОЛОВУ, но мне кажется, что он очень симпатичный. Он чуткий и забавный, и, если не обращать внимания на астму, дыхание через рот, игру на скрипке и запихивание свитера в штаны, МОЖЕТ БЫТЬ, Борис даже привлекательный.
Во всяком случае, он выше Тины.
НО ВСЕ-ТАКИ, ГОСПОДИ!!!!!!!!! БОРИС ПЕЛКОВСКИ – МИСТЕР РОЧЕСТЕР ТИНЫ??????? НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Но, как Шамика только что мне сказала (пока Тина читала свои сообщения), Борису не обязательно быть ее мистером Рочестером на веки вечные. Он может побыть ее мистером Рочестером, скажем, временно. Пока не появится настоящий мистер Рочестер.
Ну и дела! Я прямо не знаю. Ну и БОРИС ПЕЛКОВСКИ!
Тина права насчет одного: он страстный. У меня есть доказательство: свитер, насквозь пропитанный кровью. Правда, миссис Пелковски вернула мне его чистеньким и без каких бы то ни было пятен.
Но все же.
Тина и БОРИС ПЕЛКОВСКИ??????????????
АИАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙ-АЙАЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
8 мая, четверг, 15.00, моя комната
После того как Ларе защитил меня от очередного снаряда, метко запущенного в меня одним выпускником, победителем научной олимпиады, он позвонил папе и сказал, что решил из соображений безопасности удалить меня со школьной территории.
Папа согласился. И остаток дня у меня – выходной.
Вообще-то не совсем, поскольку мистер Джанини собирается пройти со мной все, на что я не обращала должного внимания на его уроках полторы предыдущие недели. Бок холодильника будет доской, магнитный алфавит – коэффициенты в задачах, которые мне надо будет решить.
Ну разве вы, мистер Дж., не видите, что у меня сейчас другие, гораздо более серьезные проблемы, чем оценки по вашему предмету? Понимаете, я ведь даже в собственную школу не могу зайти, чтобы в меня не бросили фрукт или овощ.
Я в депрессии. Проклятая забастовка. И еще Тина. К тому же теперь меня все ненавидят, и я не знаю, как дотяну до конца недели. Я уже позвонила папе и сказала ему все, что думаю.
– Передай, – говорю, – бабушке огромное спасибо. Теперь мне стало опасно находиться в собственной школе, и все из-за нее.
Уж не знаю, передал ли он ей это. Скорее всего, папа с бабушкой не разговаривают.
Я сама не знаю, разговариваю ли я с бабушкой. По-моему, я уже с кучей людей не разговариваю… Бабушка, Лилли, Лана Уайнбергер…
Собственно, с Ланой мы особо никогда и не разговаривали. Но понятно, что я имею в виду.
Ой, а вдруг я уже никогда не смогу вернуться в школу? Что, если теперь мне придется перейти на домашнее обучение? Ой, как не хочется!! Как же следить тогда за всеми сплетнями? Кто с кем чего? А когда, спрашивается, я буду видеться с Майклом? По выходным, что ли? ВОТ ЕЩЕ!!!!!! Самый прекрасный момент дня – когда я утром подъезжаю к его дому и вижу, как он стоит и ждет. Конечно, это все равно будет навеки отнято у меня, когда он уйдет из школы. Но я же думала, что удастся порадоваться хотя бы до конца этого учебного года.
Ох, как меня все это огорчает, прямо выбивает из колеи. Я никогда особо не любила свою школу, но с учетом альтернативы… Господи, если сравнивать, то СТТТАЭ прямо Шангри-ла.
Правда, я не знаю, что такое Шангри-ла.
Да как они смеют отрывать меня от всего этого? В смысле, от СШАЭ. ДА КАК ОНИ СМЕЮТ????????????
Ой, кто-то пришел. Пожалуйста, пусть это будет Майкл с домашней работой. Не потому, что я так страшно хочу делать домашнюю работу, а потому что сейчас, как никогда, мне необходимо ощутить запах шеи Майкла, чтобы хоть как-то успокоиться…
ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА ПОЖАЛУЙСТА
8 мая, четверг, позже, моя комната
Это был не Майкл. Но близко. Московитц, но не тот.
Вообще-то, конечно, я думаю, что Лилли надо было собрать всю свою храбрость, чтобы прийти сюда. Прийти после того, что я из-за нее пережила. И неважно, страдает она синдромом Аспергера или нет. Она превратила мою жизнь в настоящий ад, который продолжался несколько последних дней, а теперь появилась у моих дверей, рыдая и умоляя о прощении.
Но что я могла поделать? Не могла же я захлопнуть дверь у нее перед носом. Нет, я, конечно, могла, но этот поступок был бы совершенно недостоин принцессы.
Вместо этого я ее пригласила войти – но холодно. Очень холодно. Кто теперь из нас слабый, хотела бы я знать, а?
Мы прошли в мою комнату. Я закрыла дверь (мне можно закрывать дверь, если у меня в гостях кто угодно, кроме Майкла).
И тут Лилли совсем расклеилась.
Не так, как я ожидала: с искренним раскаянием и извинениями, которые я заслужила. Во-первых, как чудовищно она вела себя по отношению ко мне, во-вторых, трепала мое доброе имя и мою королевскую родословную по всем углам, в присущей ей бесцеремонной манере.
Нет, нет. Ничего подобного. Вместо этого Лилли плакала, потому что услышала о Тине и Борисе.
Все правильно. Лилли плачет, потому что хочет обратно своего бойфренда.
Серьезно! И это после того, как она с ним обошлась!
Я сижу и потрясенно молчу, глядя на Лилли, пока она разглагольствует. Она топает по моей комнате в своем пиджаке в стиле Мао и ботинках, трясет блестящими кудряшками, и ее глаза за стеклами очков (видимо, революционеры, работающие на благо народа, контактные линзы не носят), полны горьких слез.
– Как он мог? – стонет она. – Я отвернулась от него буквально на пять минут – пять минут! – и он убегает с другой девушкой? О чем он думал?
Не могу удержаться и говорю: что мог Борис подумать, когда увидел ее, Лилли, свою девушку, с другим парнем. В МОЕМ шкафу. Целующихся.
– Борис и я никогда не клялись встречаться исключительно друг с другом, – настаивает она. – Я говорила ему, что я – беспокойная птица… меня нельзя связать и усадить на одно место.
– М-да, – сказала я, – может, ему как раз и нравятся те, которых можно усадить?
– Вроде Тины, что ли? – Лилли трет глаза. – Не могу поверить, что она могла так поступить со мной. Неужели она не понимает, что не сделает Бориса счастливым? Он гений, между прочим. Гения и манеру поведения с ним может понять только другой гений.
Я сухо напомнила Лилли, что хоть я и не гений, но вроде неплохо обращаюсь с ее братом, чей ай-кью составляет 179 процентов, между прочим.
Но я не стала упоминать, что он все еще отказывается идти на выпускной.
– Ой, умоляю тебя, – фыркнула Лилли, – Майкл с ума по тебе сходит. Кроме того, ты же занимаешься в классе талантливых и одаренных. Ты же ежедневно видишь действующих гениев. А Тина-то что может о них знать?
– Эй, – жестко сказала я. – Тина – мой друг. Гораздо лучший, чем ты была в последние дни.
Лилли сообразила скорчить виноватый вид.
– Ну, извини, пожалуйста, Миа, – сказала она. – Клянусь, я не знаю, что на меня нашло. Я просто увидела Джангбу и… ну, кажется, совсем с ума сошла. Стала рабыней гормонов.
Честно говоря, я удивилась, услышав это. Джангбу и правда очень симпатичный, но я никогда не знала, что физическая сторона для Лилли так важна. В конце концов, они с Борисом встречаются уже целую вечность.