Что действительно странно.
Затем, без моего ведома, мы добрались до Лили.
— Твой отец видел ролик, который она для него сделала? — спросил Майкла.
— Оу,— улыбаясь, сказала я. — Конечно. Это просто потрясающе! Я не могла в это поверить. Ты... имеешь к этому отношение?
— Ну, — сказал Майкл, тоже улыбаясь. — Она хотела его сделать. Я... немного её подтолкнул к этому. Я не верю, что вы всё ещё не друзья, после всего этого времени.
— Мы не друзья, — сказала я, вспоминая, что сказала мне Лилли, как она сказала, почему она так мило себя вела. — Просто, я не знаю, что произошло, правда. Она никогда не скажет мне.
— И мне не скажет, — сказал Майкл. — Ты действительно не догадываешься?
Я вспомнила тот день, в классе ТО Лилли сказала мне, что Джей Пи порвал с ней. Я всегда этому удивлялась. Может это всё произошло из-за парня? Может, именно этого я не могла долгое время понять?
Но это было бы глупо. Лилли не тот человек, который бы перестал дружить из-за парня. Тем более с лучшей подругой.
— Я действительно не понимаю почему, — сказала я.
Принесли меню с десертами, Майкл настаивал на том, чтобы заказать каждого по одной порции (потому что это был праздник), в то время, когда он рассказывал мне о разнице в Японской культуре и затруднениях, которые он из-за этого испытывал (пение баллад в караоке, которое его японские коллеги восприняли очень серьёзно).
И когда он говорил, стало ясно, что он и Мидорив Микромини? Не пара. Он несколько раз упомянул её бойфренда, который, очевидно, является чемпионом караоке в Цукубе.
Потом я начала хихикать, когда принесли десерты, я заметила двух девочек в лодке в центре озера, которые яростно спорили друг с другом, которые гребли вёслами, и никак не могли доплыть до берега. План слежки за мной полностью провалился.
Это было позже, после того, как принесли счёт — и Майкл заплатил, хотя я говорила, что заплачу, чтобы поблагодарить его за пожертвование в больницу — вещи действительно начали распадаться.
Ну, может быть, днём всё неуклонно рушится, просто я не обращаю внимание. Вещи имеют эту тенденцию в моей жизни, заметила я. Это было, когда мы стояли около Ботхауса, Майкл спросил, что мне надо сделать до конца дня, и я призналась, что мне нечего делать (кроме моей терапии, но я не упомянула об этом. Я скажу ему как-нибудь. Но не сегодня).
— Нечего делать до четырёх? Отлично, — сказал Майкл, взяв меня за руку. — Значит, мы можем продолжать праздновать.
— Как праздновать? — непонимающе спросила я. Я пыталась сконцентрироваться на том, чтобы не нюхать его. Я не могла обращать внимание ни на что другое. Как на то, куда мы идём.
— Ты когда-нибудь была в одной из них? — спросил он.
Вот тогда я увидела, что он привёл меня к тем ужасным конным экипажам, которые находятся в Центральном парке.
Ну, хорошо, может не ужасным. Это очень даже романтично, мы с Тиной часто говорили о секретном желании покататься в них. Но не в этом дело.
— Конечно, я никогда на них не каталась, — закричала я в ужасе. — Это же для туристов. И ПЕТА пытается их запретить. И они для людей, которые на свиданиях.
— Замечательно, — сказал Майкл. Он остановил даму — извозчика экипажа, который был смешно одет (я имею в виду, фантастически) в старый костюм и цилиндр, дал ему денег. — Мы хотим прокатиться вокруг парка. Ларс, сядь вперёд. И не поворачивайся.
— Нет! — я практически кричала. Но я смеялась. Я ничего не могла с этим поделать. Это так смешно. Тем более, это то, что я всегда хотела сделать, но никому не говорила (не считая Тины, конечно), боялась высмеивания. — Я сюда не залезу! Это жестоко по отношению к лошадям!
Извозчик с обидой на меня посмотрела.
— Я прекрасно обращаюсь со своими лошадьми, — сказал она. — Наверное, лучше, чем вы обращаетесь со своими домашними животными, юная леди.
Я плохо себя почувствовала, к тому же, Майкл посмотрел на меня, его взгляд сказал мне, что я обидела её. Теперь ты должна сюда залезть.
Я не хочу! Я, правда, не хочу!
Не потому что это глупо или кто-то может меня увидеть (конечно, мне не всё равно, потому что тайно я всегда хотела это сделать!) А потому, что это романтическая прогулка на лошадях! С тем, кто не является моим парнем!
Хуже, с тем, кто является моим бывшим парнем! С которым я не собираюсь находиться так близко!
Однако Майкл выглядел так мило, с протянутой рукой, и его глаза говорили: да брось! Это всего лишь конная прогулка! Что может случиться?
И в это время, я просто думала, что он прав. Я имею в виду, какой вред может быть от того, что мы просто прокатимся по парку?
К тому же, я оглянулась, здесь не было ни одного папарацци.
И красная бархатная скамейка в карете смотрелась довольно просторной. Мы определённо можем сидеть на ней и даже не соприкасаться. Я легко могла сидеть там и не рисковать тем, что могу его понюхать.
В конце концов, как может быть романтичной прогулка в дурацком экипаже по Центральному Парку? Несмотря на то, что Джей Пи изобразил меня в своей пьесе, которая постоянно нуждается в помощи (это не очень точно), я очень упорная. Я буду публикуемым автором!
Таким образом, закатив глаза и притворившись недовольной, я, смеясь, позволила Майклу усадить меня в карету на скамейку. Между тем, Ларс уселся рядом с дамой в цилиндре, карета тронулась, и мы продолжили общение...
И оказалось, я ошибалась.
Скамейка далеко не широкая.
И я не измучена Нью-Йорком.
Даже сейчас я не могу сказать, как это произошло. И казалось, что это произошло сразу же. Сначала мы спокойно сидели рядом друг с другом на скамейке, не целуясь, а в следующий момент... мы уже были в объятиях друг друга. И целовались. Подобно двум людям, которые до этого не целовались.
Или, скорее, как два человека, которые раньше целовались очень много и любили это, а потом на долгое время были лишены этого. А потом они встретились, чтобы целоваться, и вспомнили, что они это очень любили. Ну, немного.
И они снова начали это делать. Много. Как будто пара изголодавшихся по поцелуям маньяков, которые находятся в пустыне и целуются уже двадцать один месяц.
Мы делали это протяжении от 72 Улицы, на протяжении всего парка, и до Пятьдесят Седьмой. Это же двадцать кварталов, плюс—минус некоторые.
ДА! МЫ ЦЕЛОВАЛИСЬ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВАДЦАТИ КВАРТАЛОВ. ПРЯМО СРЕДИ БЕЛОГО ДНЯ. В КАРЕТЕ, ЗАПРЯЖЕННОЙ ЛОШАДЬМИ!
Кто-то мог заметить нас. И СДЕЛАТЬ ФОТОГРАФИИ!!!
Я не знаю, что на меня нашло. Одну минуту я наслаждалась цоканьем лошадиных копыт и красивыми пейзажами из пышных зелёных листьев в парке. А потом...
И да, я признаю, казалось, что Майкл сидит слишком БЛИЗКО ко мне на этой скамейке.
И, хорошо, я действительно осознавала, что его рука обнимает меня, когда карета немного покачнулась. Но это было вполне естественным. Я думаю, что это было мило. Это было, своего рода, проявление дружбы парня по отношению к девушке.
Но и потом Майкл не убрал свою руку.
А потом я вдохнула его запах.