Люк убирал со стола, а я заварила себе чашку чая и прошла с ней в гостиную. Свернувшись калачиком на диване, я сжала чашку в ладонях и стала рассматривать картину, которая занимала почти всю противоположную стену.
Я видела ее много раз, я даже помню, когда Люк купил ее (и тот шок, который я испытала, услышав, сколько он за нее выложил). Но, рассматривая ее сейчас, я поняла, что она выглядит очень знакомо. Насыщенный цвет, размытые формы... Хотя казалось, что если смотреть на нее достаточно долго, можно увидеть четкий рисунок – как на плакатах с оптической иллюзией.
Люк тихо зашел в комнату со стаканом воды и пакетом из магазина игрушек.
– Эта картина, – я показала на стену, – работа Гэри, да?
– Да. Он очень талантлив. – Люк сел на пол передо мной, спиной прислонился к дивану и уставился на нее. – Мне нравится честность в его работе, то, как он отсекает все лишнее, чтобы обнажить сущность вещей.
Я прикусила губу и снова посмотрела на картину. Я видела в ней только фонтан брызг, но что я понимаю в искусстве?.. Я отвлеклась от картины, потому что Люк зашуршал пакетом.
– А теперь можно посмотреть? – Я наклонилась и заглянула ему через плечо. – Что это?
Он легонько шлепнул меня по руке, когда я потянулась к одной из маленьких баночек.
– Будь хорошей девочкой, и я позволю тебе поиграть.
– А я хорошая девочка! – запротестовала я.
Он усмехнулся и снова стал расставлять баночки на стеклянном кофейном столике.
– Это краски? – Я села на пол рядом, взяла одну из них. Подняла брови и уставилась на Люка. – Краски для рисования пальцами? У меня таких не было с тех пор, как... я вообще не помню, чтобы рисовала раньше! – нахмурилась я.
– Поэтому я их и купил. Тебе не хватает в жизни развлечений. – Он вынул пару листов плотной бумаги и положил на стол. – Ты слишком серьезна.
– Вовсе нет. – Я скрестила руки на груди. – Я все время развлекаюсь.
Люк искоса взглянул на меня. Всего лишь на секунду – но он смог выразить свое недоверие четко и ясно.
– Но я действительно развлекаюсь! Все время!
– Когда это? – Он поднял бровь.
– На работе!
– Кэт, – мягко произнес он, будто сообщая плохую новость, – работа есть работа, это не развлечение.
Я плотнее сжала скрещенные на груди руки. О чем это он?
– Вот. – Он вручил мне лист бумаги. – Дай себе волю. Рассмеши меня.
Отлично! Я встала на коленки перед столом и выхватила лист из его рук. Открыла баночку с красной краской, которую все еще держала в руке, и окунула в нее палец.
Фу! Я почувствовала, как краска забилась под ноготь. Я вперила взгляд на бумагу, еще не зная, что буду рисовать. Потом на меня снизошло вдохновение. Со злобной ухмылкой я стала накладывать резкие мазки, смешивая краски, которые Люк открывал для меня.
Спустя несколько минут я подняла кулак вверх и произнесла с триумфом:
– Да!
Люк оторвался от красок и посмотрел на меня.
– Уже закончила?
– Не просто закончила! Я создала шедевр. – Я протянула ему рисунок.
Он изучал его, вертя головой и рассматривая под разными углами.
– И что это?
– Это ты. Видишь рожки? – Я яростно ухмыльнулась, когда он, прищурившись, воззрился на меня. Получи!
– Круто, пипетка! – медленно протянул он, зная, что меня бесит это прозвище.
Я ему покажу! Схватив чистый лист бумаги, я начала новый портрет Люка. Потянулась за баночкой зеленой краски и уронила каплю. Вот и хорошо, легче будет рисовать чешую.
Собираясь нарисовать змею с лицом Люка, я не сразу заметила, как моей ноги коснулось что-то холодное и влажное, а когда спохватилась, было слишком поздно. Посмотрела вниз и ахнула, увидев синюю полоску на своей голой ноге.
– Какого черта?!
Люк ухмылялся с видом нашкодившего мальчишки.
– Мне показалось, ноги у тебя бледноваты.
– Люк! Ты испачкаешь всю мебель! – Я замерла, представляя полоски краски на дорогом ковре и на диване...
Глядя мне в глаза, Люк нарисовал еще одну полоску на моей голени.
Чудесно! В эту игру могут играть двое! Я схватила баночку красной краски.
Люк ухмыльнулся еще шире и вооружился не только синей, но и желтой краской.
Первый удар за мной. Я успела поставить красную полосу на его груди и шее, прежде чем он измазал синей краской мой нос. Не тратя времени на то, чтобы вытереть ее, я зачерпнула побольше красной краски и размазала по его плечу.
– Я говорил, что тебе идет синий цвет? – спросил Люки и продолжил ставить точки на моем лице.
Я потянулась за другой баночкой с синей краской.
– Думаю, тебе этот цвет больше к лицу, точнее, к глазам. – Я провела полосу по другой щеке. Не успела я пискнуть, как он схватил меня и усадил к себе на колени. Я попробовала сопротивляться, но Люк крепко держал меня одной рукой.
– Моя очередь, – ликующе провозгласил он, постучал баночкой желтой краски по моему бедру – и жирная струйка вытекла мне на кожу. Прижав мою ногу своей, он начал писать на ней «У КМ вши».
– Очень солидно, Люк!
Он продолжал размалевывать мое бедро, поднимаясь все выше и выше, а я пыталась вырваться на свободу. Ну, я ему покажу!
Не знаю, как именно это случилось, но вдруг что-то изменилось. Его пальцы уже не рисовали, а ласкали мое тело. Я поняла, на чем сижу, почувствовала его дыхание на шее и заметила, как задралась позаимствованная футболка. В этот момент меня меньше всего волновало, виднеется ли из-под нее нижнее белье.