– Я уже почти выигрывал, и тут...
– Сколько?
Он прочистил горло, сказал и стал наблюдать за моей реакцией.
Я кивнула – совершенно спокойно. Айвену он проиграл гораздо больше.
– Я знал, что ты поможешь мне выпутаться, Кэти!
– Нет.
– Что? – удивленно заморгал он.
Если честно, я сама себе удивилась.
– Нет, – неуверенно повторила я, смакуя это слово. Было приятно его произносить. Я выпрямилась и снова повторила, уже с большей уверенностью:
– Нет. Я не стану тебе помогать на этот раз.
Он целую минуту смотрел на меня, потом улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой и захихикал.
– На секунду я тебе даже поверил, солнышко! Ты хочешь проучить старика отца, да? Я тебе клянусь, что больше никогда...
– Пап, мне надоело слушать твои пустые обещания. – Гнев и обиды всех прошлых лет вскипели во мне и вылились наружу. Я подошла близко к отцу и ткнула пальцем прямо ему в лицо. – С меня довольно. С этого момента все меняется.
Он открыл рот.
Я не собиралась позволить ему уговорить меня, поэтому сказала то, что наверняка заставило бы его замолчать.
– Тебе давно пора смириться с мыслью, что мамы больше нет.
Действительно, он резко захлопнул рот. Скрестил руки и сердито уставился на меня.
Я повторила его жест, не собираясь пугаться и отступать.
– Я больше двадцати лет мирилась с твоим пьянством и азартными играми, потому что жалела тебя. Но знаешь что? Я тоже потеряла маму, и если я смогла с этим справиться, то и ты можешь!
– А тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? – Он со значением показал глазами на мой безымянный палец без кольца, а потом на мое жалкое жилище. – Ты не очень-то хорошо справляешься.
Удар ниже пояса. Я отшатнулась, будто он дал мне пощечину.
– Я просто констатирую факт, – фыркнул он возмущенно. Самое ужасное – то, что он прав!
Какое откровение! Словно свет, яркий и негасимый. Я нахмурилась. Черт подери! Мне противно в этом сознаваться!
– Ты прав!
– Да? – заморгал он.
– Я не справилась, – кивнула я. – Я пыталась смириться не только с потерей мамы, когда она умерла, но и с потерей отца, который бросил меня.
– Секундочку! – Он сердито выставил вперед палец. – Я тебя не бросал!
– Тебя никогда не было рядом, с того самого дня, когда мама попала в больницу.
– Я был! – запротестовал он.
Нет, не был! Мне не составит особого труда доказать это!
– Когда у меня было первое свидание?
– Ну... – Он растерянно поежился.
– Кем я работала в старшей школе, чтобы оплатить наши с тобой счета?
Он откашлялся.
– Кэти!
– О чем была моя речь на выпускном вечере?
Он открыл рот, но ему нечего было сказать на этот раз.
– Тебя ведь не было на моем выпускном, да, папа?
Судя по выражению его лица, мне наконец удалось до него достучаться. Я замолчала, ожидая ответа. Он ничего не сказал, и я продолжила:
– Я заботилась о тебе все эти годы, пытаясь восполнить отсутствие матери. Но Люк прав, я просто позволяла тебе использовать меня. Мне следовало заставить тебя нести ответственность за свои поступки, – оказывается, Люк был во многом прав, я только сейчас начала это понимать.
Гнев и горечь ушли, оставив глубокую печаль. Я опустилась на диван рядом с отцом, взяла его большую ладонь обеими руками. Я вспомнила, как раньше, до того, как мама заболела, мы ходили с ним в долгие походы, поднимались на гору Диабло. Он держал меня за руку, и мне было так спокойно – я чувствовала себя любимой и защищенной. Мы делились своими планами и мечтами...
Он попытался отнять руку. Я крепко ее держала, желая, чтобы он посмотрел мне в глаза.
– Я была понимающей и дающей стороной все эти долгие годы, – мягко проговорила я, – теперь твоя очередь.
– Ты не знаешь, каково это, – хрипло прошептал он.
– Ой, знаю! Лучше, чем кто-либо другой.
Он шумно сглотнул, но я поняла, что он признал мою правоту.
Я сжала его руку.
– Знаешь, чего я хочу больше всего на свете?
– Чего? – Он с подозрением насупил брови.