Она шла по темной дороге. Без цели, без боли, без надежды. Не помня себя, не помня других. Просто шла.
Во мраке, в холоде, в пустоте…
Такая слабая, хрупкая…
Ей так хотелось света! А тьма, словно бы издеваясь, окутывала ее со всех сторон.
Тишина была невыносимой. Хотелось закричать, чтобы разрушить это безмолвие. Но не было сил. Не было голоса.
Ей хотелось остановиться. Позвать, произнести лишь имя. Но не было сил. И голоса не было.
И она шла, уходя все дальше и дальше, не зная направления, не видя ничего вокруг, кроме этой темной дороги, ведущей в неизвестность…
Во мраке, в холоде, в пустоте…
Хелена в одиночестве сидела на кухне и задумчиво вертела в руках пустую кружку.
Она испытала жестокое разочарование, возвратившись домой. Слишком многое изменилось за прошедшее время — в окружающих людях, а главное, в ней самой. В ней что-то перевернулось. Ей были неприятны люди — не какие-то конкретные, а все сразу. Ее воротило от их разговоров, от их мелких забот и проблем, от всей этой мышиной возни под названием «быт». Ее все раздражало, особенно солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески. Этот свет, окружавший ее со всех сторон, действовал на нервы.
Но не перемены в душе тревожили Хелену больше всего. Состояние ее сестренки оставляло желать лучшего.
Мелисса так и не оправилась от пережитого. Прошло уже полторы недели, а она ни разу не вышла из комнаты и до сих пор не сказала никому ни единого слова. Есть и пить ее заставляли чуть ли не силой. Все просьбы, предложения, увещевания она воспринимала одинаково — молча, равнодушно, даже не глядя на того, кто к ней обращается. Она словно пребывала в коме — внешне разница была лишь в том, что она могла двигаться, и глаза ее были открыты. Она все время лежала на кровати у себя в комнате. Глаза ее не были мокрыми от слез, а дыхание было спокойным и ровным. И с виду все было нормально… вот только слов от нее никто не слышал.
Хелена пробовала с ней разговаривать, пробовала задавать вопросы, но все было тщетно. Добилась она лишь того, что Мелисса стала сразу же отворачиваться к стене, стоило Хелене или кому-либо другому зайти в ее комнату.
Единственным, от кого она не отворачивалась, был Джейс.
Он был с ней постоянно, дни и ночи проводя в ее комнате. Хелене он не нравился. Впрочем, за полторы недели она уже успела привыкнуть к тому, что ей не нравятся все люди вокруг.
Сначала она была решительно против того, чтобы Джейс вертелся возле Лиссы. Однако после разговора с отцом Хелена смирилась. Отец рассказал ей, как сильно Джейс помог Мелиссе пережить исчезновение старшей сестры, и как долго Лисса приходила в себя после известия о ее гибели.
«Лисса всегда была чересчур впечатлительной и эмоциональной, — грустно думала Хелена. — Я знала, что ее чувствительность в конце концов доведет ее до беды…»
* * *
Джейс с грустью смотрел на Лиссу, не узнавая в ее лице прежние любимые черты.
Мелисса и впрямь выглядела не так, как всегда. На лице не было никакого выражения, глаза бездумно смотрели в пространство. Под ними залегли темные круги, а сами глаза поражали своей пустотой. Они не были заплаканными. Лисса не пролила ни одной слезинки.
С тех пор, как она вернулась из Миднайта, она не выходила из своей спальни, почти не спала и все время молчала. Только в те минуты, когда она впадала в короткое забытье, она разговаривала во сне, постоянно произнося одно и то же имя.
Было невыносимо слышать это имя из уст возлюбленной. Но Джейс переборол свои чувства и спрятал их подальше. Сейчас было бы верхом эгоизма думать о себе. Однажды он уже помог Лиссе выйти из подобной депрессии и намеревался приложить все усилия, чтобы сделать это снова. Дни и ночи он проводил у постели Мелиссы. Он ждал, что она заговорит или хотя бы посмотрит на него. Но в ее состоянии не было никаких изменений уже больше недели. Она стала походить на безжизненную тень, на ожившего мертвеца.
Это сравнение для Джейса было почти правдоподобным. Когда Лисса пропала, он очень долго ждал ее. Он не верил в то, что говорили в деревне — он не хотел верить в ее смерть. Но она все не возвращалась и не возвращалась… И вот, когда он уже почти потерял надежду, свершилось чудо. Лисса вернулась, и, что еще более невероятно — привела с собой Хелену.
Но Мелисса вовсе не была счастлива попасть домой. Она сразу же ушла в свою комнату, отгородилась от всех и с тех пор не произнесла ни слова.
Хелена почти ничего не объяснила родным — лишь сказала, что ее сестренка пережила страшную потерю и не скоро теперь вернется к нормальной жизни.
Джейс знал, в чем дело — он говорил с Хеленой наедине, и она рассказала все от начала и до конца. Он почти не удивился ее странным сказкам, но был совершенно разбит, узнав, чем объясняется депрессия Лиссы. Но он не оставил ее. Он надеялся, что однажды наваждение пройдет, и его девочка вернется к нему такая же, как прежде — веселая, добрая, любящая, с задорным блеском в глазах… Он так тосковал по этим сияющим глазам удивительного цвета — светло-карего, почти медового. Теперь они были бесцветными, пустыми, как будто вся жизнь ушла из них.
Шел уже одиннадцатый день. Почти две недели Джейс не появлялся дома. Почти две недели Мелисса не могла оправиться от пережитого. В ее состоянии за ночь ничего не изменилось. Когда Джейс проснулся, она лежала на кровати с открытыми глазами и безучастно смотрела в пол.
Джейс спал в кресле в ее комнате, боясь оставлять ее, такую беззащитную и уязвимую, в одиночестве. Этой ночью он снова просыпался от ее крика. Снова то же имя. Саймон.
Наступило утро, но ничего нового оно с собой не принесло. Джейс в отчаянии смотрел на свою Лиссу и понимал, что ничего уже не будет, как прежде. Эти несколько месяцев мучительного ожидания и особенно эти дни после ее возвращения слились для него в один сплошной кошмар. Ему казалось, что все его надежды и мечты о будущем — счастливом будущем с единственной девушкой, которую он любил — рушились прямо на глазах, словно карточный домик.
Печальные размышления Джейса прервал осторожный звонок в дверь. «Кто бы это мог быть?» — удивился Джейс. Звонок повторился, он был уже громче и крайне настойчив. Неожиданно Мелисса подняла голову. Она явно обратила внимание на звонок, а ведь в последнее время ее мало интересовали посторонние звуки. Удивленный и озадаченный, Джейс вышел в коридор и открыл дверь. На пороге стояла незнакомая девушка с поднятой к звонку рукой. Она была одета в старомодное светло-бежевое платье длиной до щиколоток. Ее длинные пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам.
— Ты Джейс? — спросила незнакомка. Джейс оторопело кивнул.
— А где… — девушка на мгновение запнулась, словно не решаясь закончить вопрос. Голос у нее был довольно приятный — мягкий, спокойный. Говорила она тихо, будто находясь за дверью комнаты, где только что уснул больной.
— Где Мелисса? — наконец спросила девушка неуверенно и осторожно.
— В своей комнате. А ты кто такая?
— Она меня знает, — все так же негромко сказала девушка. — Ты не мог бы проводить меня к ней?
— Нет, не мог бы, — неожиданно резко ответил Джейс. Незнакомка подняла брови, удивленная его грубостью.
— Она не хочет никого видеть. Ей вообще все равно, что происходит вокруг!
Он и сам не заметил, как сорвался на крик, и это был крик отчаяния.
За его спиной вдруг послышались шаги — тихие, осторожные, крадущиеся. Джейс обернулся и не поверил своим глазам. Лисса, бледная как смерть, словно зомби, шла по коридору, едва касаясь босыми ногами деревянного паркета. Дойдя почти до самой двери, она остановилась, и ее блеклые глаза широко распахнулись.
— Морена?!
Голос Мелиссы прозвучал тихо, надломленно, и в нем слышалось сомнение, словно она не доверяла собственным глазам.
— Лисса… — прошептала гостья, завороженно глядя на Мелиссу.
И тут произошло неожиданное: Лисса бросилась в объятия к незнакомке и разрыдалась.
Джейс был ошеломлен. Он молча смотрел, как две девушки, стоя в дверях, плачут, обнимая друг друга — одна громко, навзрыд, другая тихо, молча.
— Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — прошептала Лисса, всхлипывая. Морена разомкнула объятия и отстранилась. Казалось, она была раздосадована собственными чувствами — она нетерпеливо смахнула слезинку и внимательно посмотрела на Лиссу.
— Что с тобой, дорогая? Ты выглядишь, как ходячий труп!
— Она и была почти как труп, пока ты не появилась! — вмешался Джейс. — Может, ты пройдешь, или вы так и будете стоять на пороге?
Он впустил Морену в дом и закрыл дверь. Лисса взяла гостью за руку и повела на кухню. За одну минуту она изменилась до неузнаваемости — глаза снова заблестели, на щеках появился лихорадочный румянец.
— И как это понимать? — вернулась к разговору Морена, когда они втроем расселись за столом на кухне.
— С того дня, когда они вернулись, она ни разу не заговорила. Все время молча лежала на кровати, — Джейс вздохнул. — Она была как будто в коме.
Морена кивнула и перевела взгляд на Мелиссу.
— Саймон тоже стал сам не свой с тех пор, как ты ушла, — осторожно начала лекарка и заметила краем глаза, как вздрогнул Джейс, услышав это имя.
— Он ждал тебя, — продолжала Морена. — Но прошло два, три дня, а тебя все не было. И тогда он исчез.
Лисса молчала. Ее глаза внимательно, настороженно следили за лицом подруги. Джейс, в свою очередь, наблюдал за самой Лиссой, однако в ее выражении лица ничего не изменилось при упоминании о Саймоне. В сердце Джейса вновь затеплилась надежда.
— Я прекрасно знала, что у него был ключ от портала во внешний мир, — продолжала Морена, глядя Мелиссе в глаза. — Я сама же отдала ему этот ключ. Я поняла, как его найти, но спешить не стала — решила, что ему надо побыть одному какое-то время, чтобы хоть немного прийти в себя. Но когда прошло еще три дня, а он не появился, я забеспокоилась всерьез. И тогда я взяла второй ключ от портала и отправилась искать принца. Между ключами от портала есть магическая связь. Если дважды открыть портал разными ключами с небольшим промежутком времени на одном и том же месте, то второй ключ может привести к первому. Мы открыли портал с разницей в три дня, и этот промежуток времени оказался достаточным, чтобы связь сработала, так что я без труда нашла Саймона. Должно быть, при открытии портала его дурные мысли задали направление, потому что ключ привел меня в горы. Саймон был на большой высоте, он сидел на краю скалы и даже не заметил, как я подошла. Я уговорила его вернуться в Дредфул. Он послушался. Но вернувшись, он заперся в своих покоях и никого к себе не пускал, даже меня. И тогда я решила разыскать тебя.
Морена замолчала и мельком взглянула на Джейса. Тот смотрел на Лиссу, не отрываясь, и взгляд его был полон бесконечной тоски. Она же опустила взгляд в пол и не произнесла ни слова.
— Ты нужна Саймону, Лисса… Вы ведь не можете друг без друга!
Лисса вдруг подняла на Морену горящий взгляд.
— Я знаю. Я хочу вернуться. Вот только примет ли он меня после всего, что я натворила?
— Лисса! — выдохнул Джейс в ужасе. — Я прошу тебя, не уходи! Останься! Ты нужна мне!
— Но я люблю его, Джейс…
Джейс словно окаменел. Довольно долго он молча смотрел на Мелиссу. Ей с необычайным трудом удалось сдержать слезы под этим тяжелым взглядом.
— Когда-то ты и меня любила, — с неожиданной злостью выплюнул Джейс ей в лицо. Лисса вздрогнула и прикрыла глаза, словно ожидала удара по лицу, но Джейс не поднял на нее руки. Он резко взвился с места и, не обернувшись, вылетел из кухни.
— Почему все в жизни так несправедливо, Морена? — простонала Лисса, роняя голову на сложенные на столе руки.
— Потому что такова жизнь, — ответил за ее спиной чей-то голос. — Се ля ви, детка.
Мелисса обернулась и увидела стоящую в дверях сестру.
— Я смотрю, ты снова ожила! — радостно улыбнулась Хелена.
— Видимо, тут не последнюю роль сыграла я, — подала голос Морена.
— Привет, дорогая! — Хелена подошла к лекарке и дружески ее обняла. — Мне тебя жутко не хватало.
— Вижу, ты времени даром не теряешь, — усмехнулась Морена, заметив кровь на руках Хелены. Та воровато покосилась на Лиссу и поспешно спрятала испачканные руки за спину.
— Да-да. Ну, ты же понимаешь…
— Конечно, — пожала плечами лекарка. Хелена, все так же пряча руки от сестры, открыла кран и начисто вымыла их холодной водой.
— Только не говори мне, что ты явилась, потому что соскучилась, — перебила Хелена Мелиссу, которая как раз собиралась что-то спросить.
— Нет. Я пришла по делу, — уклончиво ответила лекарка.
— Она пришла, чтобы уговорить меня вернуться, — заявила Лисса. Морена выглядела при этом так, словно ее выдали с потрохами.
— Ты с ума сошла?! — рассердилась Хелена. — Я специально отдала тебе оба ключа, чтобы не оставить нам лазейки. Ты хоть представляешь, чего ей стоило оттуда уйти?! И теперь ты хочешь, чтобы она вернулась?
— Прости, сестренка, я уже все решила, — твердо сказала Мелисса, глядя в глаза Хелене.
— Ты возвращаешься? — изумленно отпрянула та.
Лисса кивнула. Хелена нервно прикусила губу и задумалась.
— Я иду с тобой, — наконец сказала она.
— Ты уверена? — удивленно переспросила ее сестра. — Ты так стремилась вернуться домой, а теперь хочешь снова отсюда сбежать?
— Я не нашла здесь того, что так меня сюда тянуло. Больше меня здесь ничто не держит.
Лисса вскочила и порывисто обняла Хелену.
— Я рада, что ты так решила. Когда мы отправляемся?
— А вот с этим придется подождать, — протянула Морена неуверенно. — Мне нужно подготовить Саймона, убедить его, что ты хочешь его видеть.
— Разве мое возвращение не убедит его лучше всяких слов?
— Я тебя прошу, потерпи немного. Поверь, я знаю, что делаю.
— Как скажешь, — покорно вздохнула Лисса. Ей не терпелось увидеть Саймона, и, по всей видимости, это отразилось на ее лице, потому что Морена вдруг добавила с улыбкой:
— Не волнуйся, тебе не придется долго ждать.
* * *
Когда Морена ушла, Лисса мертвой хваткой вцепилась в сестру.
— А теперь ты мне расскажешь, почему тебе не сидится дома.
Хелена отвела взгляд и вздохнула. Было видно, что ее ответ не предназначен для ушей сестры.
— Ты не поймешь меня, ты ведь осталась человеком. А я вампир. Остин оказался абсолютно прав — мне нет места среди людей. Я опасна для них, а они все время так близко… Я не хочу никому навредить. Но может так случиться, что я просто сорвусь. Понимаешь?
— Теперь понимаю. Тебе будет уютней там, да? Здесь ты чувствуешь себя чужой.
Хелена посмотрела на сестренку с бесконечной нежностью.
— И ты не осуждаешь меня?
— За что? — искренне удивилась Лисса. — Ты не виновата в том, что стала… другой. Твоего согласия ведь не спросили, когда превращали тебя в чудов… я хотела сказать, в вампира.
Хелена усмехнулась.
— В чудовище, да. Все верно.
Мелисса смутилась.
— Я вовсе не считаю тебя…
— Мне хватает того, что я считаю себя такой. Мне необходима кровь, и с этим ничего не поделаешь.
— Но где же ты брала ее все это время, пока мы дома?
Хелена смущенно отвернулась.
— У отца целое стадо коз, помнишь? — буркнула она неохотно. — Я захаживала к ним, когда он не видел.
— О господи, — поморщилась Лисса. — Не рассказывай мне этих ужасов.
— Но я обязана тебе это рассказывать! Я не хочу, чтобы у тебя было обо мне неверное представление. Ты должна знать, кто я такая.
— Ты — моя сестра. И что бы ни случилось, ты ею останешься. Так что мне все равно, человек ты или кто-то еще. Поняла?