- Да, но...
- Никаких но, полностью, - сказал Том тоном, не допускающим возражения.
- Ладно, я согласен! - подавленно отозвался племянник. Круглое, добродушное лицо дяди тут же потеряло несвойственную ему суровость. Он снова погрузился в свои глубокие мысли.
- Париж! - наконец выдал он результат своих размышлений ошарашенному племяннику. - Тебе нужно поехать в Париж, - пояснил он.
Филипп посмотрел на него с ужасом.
- Куда! Я? В Париж? Никогда!
- Тогда я умы...
- Но, Том, я ведь почти не говорю по-французски!
- Тем более.
- Но... но... черт возьми, я туда не поеду!
- Как хочешь, - зевнул Том.
Филипп начал чувствовать себя еще несчастнее.
- Зачем мне этот Париж? - ворчал Филипп, обращаясь Неизвестно к кому.
- Ты как угрюмый медвежонок, - укорил его дядя. - Куда же еще ехать?
- А разве я... я не смогу научиться всему здесь?
- А все твои знакомые будут сплетничать друг с другом, как там у нас проходит преображение Филиппа Жеттана?!
Филипп как-то раньше об этом не подумал и погрузился в напряженное молчание.
- Только в Париж, - убеждал уже сам себя Том. - Всего-то недельку. К тому же у тебя и денег вполне достаточно, так что не придется ужиматься и стеснять себя. Я тебя туда отвезу, приодену, представлю.
Филипп посветлел.
- Том! Это чертовски мило с вашей стороны. Том!
- Безусловно, - охотно согласился дядя. - Но клянусь тебе, я тоже найду, чем там заняться. - Он захихикал. - И чтоб ни слова ни отцу, ни еще кому бы то ни было! Ты просто исчез! А когда появишься снова, тебя никто не узнает.
Заманчивый проект все же не смог полностью развеять беспокойство Филиппа. Он тяжело вздохнул.
- Да, я думаю мне надо это сделать. Но... - Он встал и подошел к окну. Это как раз именно то, против чего я всегда протестовал. Ничего, поживем увидим... - Он засунул руки глубоко в карманы. - Они не хотят, чтобы я оставался честным и разумным. Они... им безразлично, какой у человека может быть характер или репутация! Им лишь бы только чтобы он говорил обходительно и радовал им слух глупыми комплиментами, а глаза - модными тряпками. Тьфу!
- Как ты все тяжело воспринимаешь, - покачал головой дядя. - Они все одинаковые, приятель, благослови их и забудь!
- Я думал... она... не такая... - Тогда ты дважды дурак, - цинично сказал Том.
Глава VI
НАЧАЛО ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ
Филипп стоял посредине салона и робко пытался протестовать. Прилизанный камердинер скрючился перед ним на коленях и прикладывая расшитые золотом чулки к его панталонам, в то время как некий щеголь среднего возраста пытался в седьмой раз подобрать ему шейный платок от Мешлина. Мистер Томас Жеттан полировал племяннику ногти на правой руке. На
Филиппа было жалко смотреть.
Франсуа отодвинулся на корточках от Филиппа, чтобы со стороны насладиться результатом, достигнутым ценою невероятных усилий.
- Это просто восхитительно, мсье! Как чудесно обтягивает икры, мсье! Какие у вас стройные ноги! - проворковал он по-английски.
Филипп тщетно пытался вырваться из объятий, но тут же был награжден нетерпеливым возгласом джентльмена, который не на жизнь, а на смерть вел безуспешную борьбу с его непослушным шейным платком.
- Замолчи, болван, - сказал он по-французски и продолжил на английском, как мне повязать твой галстук, если ты все время вертишься таким образом. Подними подбородок,
Филипп!
- Но, мсье, я... я... мне... шею больно.
- Чтобы выглядеть красивым, нужно страдать, - огрызнулся маркиз.
- Хорошо, что хоть Том, кажется, закончил! - раздраженно пробурчал Филипп. Дядя хихикнул.
- Я закончил, можешь не беспокоиться. Жан, посмотрите, как они сверкают!
Маркиз де Шато-Банво сделал шаг назад, чтобы оценить свою работу.
- Позвольте с вами немного не согласиться, - пропел он.
Филипп затравленно завопил.
- Нет-нет! Мсье! Все великолепно!
Но маркиз проигнорировал эти протесты, вцепившись в мягкие складки тонких кружев. Внезапно его глаза победно заблестели.
- Готово! Франсуа, быстро подай булавку с сапфирами! Камердинер был наготове. Он и Томас с интересом наблюдали, как рука маркиза застыла в нерешительности. Филипп почувствовал, что в его жизни настал решающий момент, он даже перестал дышать. Булавка была прикреплена одним безошибочным движением, что вызвало вздох облегчения у обоих зрителей.
- Ну, вот теперь ты прав, Том: полный триумф, - маркиз одобрительно закивал головой. - Теперь присядьте, Филипп. Филипп плюхнулся на стул перед туалетным столиком.
- Фу! Наконец-то! Неужели вы все-таки закончили?
- Теперь неси румяна, Франсуа! Поторопись! Филипп попытался снова протестовать.
- Не надо меня красить и пудрить!
Суровый взгляд маркиза пригвоздил его к месту.