— Миссис Олден, вы что, пытаетесь успокоить меня?
— Просто стараюсь быть разумной, сэр, — отметила домоправительница. — А кофе я только что сварила.
Лерой поднял руки.
— Хорошо-хорошо. Принесите что хотите, только никого не пускайте ко мне, пока я снова не обрету человеческий облик.
Полин решила не оставаться у Хейзл на ланч — ей еще предстояло вернуть пикап, взятый напрокат у кузена. Но она все-таки беспокоилась за подругу.
— Ты уверена, что не боишься остаться одна в чужом доме?
Хейзл сердечно обняла ее.
— Спасибо тебе за заботу, но я уже давно мечтала пожить одна. Сначала я поплещусь в джакузи — впервые в жизни. Потом выйду в сад и нарисую сирень. Здесь же самый настоящий рай!
— Ну ладно. Надеюсь, ты знаешь, что тебе нужно. Но, если вдруг почувствуешь себя одиноко, сразу звони мне.
— Этого не случится, — заверила Хейзл.
Лерой уже направлялся в сад, когда зазвонил телефон. Он бездумно поднял трубку.
— Не думай, что ты так легко отделался от меня, — прошипела Изабелла. — Я пришлю чек за ремонт моей машины.
— Буду рад оплатить его.
— То-то же! — Изабелла коротко рассмеялась. — Послушай, я надеялась, что мы с тобой серьезно поговорим.
— Мы и поговорили, — спокойно заметил Лерой. — Больше нам нечего обсуждать.
— Вот тут ты ошибаешься. Я еще не все сказала тебе.
Лерой закатил глаза к потолку.
— Пришли мне счет, Изабелла, и на этом закончим.
— О нет, я тебе не позволю так просто увильнуть! Лерой насторожился. Но прежде чем он смог выяснить, что она имеет в виду, Изабелла прорычала в трубку:
— Ты мой должник, Лерой, и ты за это заплатишь. — И она со злостью швырнула трубку на рычаг.
2
Летний домик, открытый с двух сторон, находился в дальнем конце розария. Лерой опустился в кресло-качалку со вздохом облегчения. Вскоре появился Олден с подносом в руках и бесшумно поставил его на сосновый стол.
— Прошу прощения за сегодняшнее утро, сэр, — тихо произнес он. — Мисс Моррис убедила меня в том, что вы пожелали, чтобы она вас встретила в аэропорту вместо меня.
— Не сомневаюсь, — сухо сказал Лерой. — Не бери в голову.
— И все же это моя оплошность, сэр. Мне следовало проверить это. В следующий раз я так и сделаю.
Лерой содрогнулся и твердо сказал:
— Следующего раза не будет.
Олден решил не лезть к хозяину с сочувствием. Он молча налил ему свежевыжатый апельсиновый сок.
— Записать вас на несколько сеансов массажа? — робко предложил Олден.
Когда Лерою становилось невмоготу, он шел на массаж, который был весьма популярен среди богатых людей, поэтому на сеансы следовало записываться загодя. Но Олден знал, что для мистера Уэскера владелец массажного салона сделает исключение и примет его в тот же день.
Соблазн был велик, но, подумав, Лерой отказался.
— У меня еще много дел, и я хочу пообщаться с Томом до его отъезда. Отложим массаж до следующей недели.
Но Олден не уходил, хотя и знал, что хозяин не любит, когда ему надоедают, однако его вид по-прежнему беспокоил преданного слугу.
— Вы плохо выглядите, сэр, — наконец позволил он себе заметить.
— Если мне удастся решить одну проблему, то я съезжу в Прованс, — улыбнувшись, ответил Лерой.
Олден знал об этом уединенном местечке хозяина во Франции. Его напряженное лицо сразу разгладилось. Лерой откинул голову и прикрыл глаза.
— Ни телефонных звонков, ни женщин, — мечтательно проговорил он, сделав ударение на последнем слове.
Олден, выждав немного, взял стакан из расслабленной руки Лероя, поставил на стол и тихо удалился. Тот не шелохнулся.
Джакузи, о которой мечтала Хейзл, оказалась довольно капризной штукой. Девушка, правда, внимательно прочитала инструкцию, перед тем как залезть в это чудо техники. Но тем не менее, когда она включила воду, над ванной поднялся такой мощный фонтан, что все стены и розовый ковер на полу моментально намокли. Хейзл выскочила из джакузи как ошпаренная, вытерлась полотенцем и, надев чистые шорты и майку, вышла в холл. С мокрых волос капала вода, и Хейзл решила погреться на солнышке, прихватив с собой альбом и бутерброд с сыром.
Но, перед тем как расположиться в райском саду, ей предстояло сделать одно дело, которое она откладывала всю неделю.
— Да? — резко проговорил женский голос на другом конце провода.
Мать Хейзл ненавидела телефон и не скрывала этого.
— Привет, мам, это я. Звоню сказать, что я переехала.
— Ты ушла со своей ужасной работы?
Хейзл вздохнула. Ее мать всю жизнь витала в облаках. Миссис Купер чуть удар не хватил, когда ее дочь устроилась преподавателем в школу, вместо того чтобы посвятить себя живописи. «Ты губишь свой талант», — сказала она тогда Хейзл.
— Нет, мама, не ушла, — терпеливо ответила Хейзл, — я все еще продаю свою бессмертную душу за чечевичную похлебку. Я сменила лишь место жительства, запиши мой новый телефон.
— И правильно сделала, — назидательно проговорила мать. — У твоих подружек на уме лишь мальчишки да тряпки.
Тут Хейзл ничего не могла возразить, так как именно по этой причине она со скандалом ушла от подруг.
Звонок отцу занял еще меньше времени. Его, как всегда, не было дома, и Хейзл оставила информацию на автоответчике. Она повела плечами, словно хотела избавиться от неприятного ощущения, которое у нее появлялось всегда после разговоров с находящимися в разводе родителями.