— Что теперь? — спросил он, присаживаясь с ней рядом.
— Вы только посмотрите! У меня нет даже подушки!
— Я принесу вам подушку из дому. Жена не заметит.
— Не хочу старых подушек из вашего дома! — крикнула Лола. Надо же было умудриться взять на роль поклонника самого большого идиота на всем Манхэттене! — Лучше дайте денег. Тысяч пятнадцать.
— Сразу столько не смогу, — сказал Джеймс, — у жены возникнут подозрения.
Хорошенько поразмыслив, Джеймс составил план: он будет полгода оплачивать за Лолу аренду квартиры и давать ей по две тысячи в месяц на расходы.
— Когда найдете работу, все наладится, — сказал он. — У вас будет гораздо больше денег, чем было в вашем возрасте у меня.
Джеймс стал наведываться к ней каждый день. Иногда он водил Лолу обедать в ирландский бар внизу — по его словам, чтобы она хотя бы раз в день как следует питалась, а потом торчал у нее в квартире. Ему нравилось незагроможденное видами пространство, солнце в окнах. Он не уставал повторять, что в квартире у Лолы света больше, чем у него.
— Джеймс, — не выдержала она однажды, — мне нужен телевизор.
— У вас есть компьютер, — возразил Джеймс. — Разве по нему нельзя смотреть телепрограммы? Кажется, теперь все так делают.
— У всех есть и компьютеры, и телевизоры.
— Могли бы книжку почитать. Читали «Анну Каренину»? А «Мадам Бовари»?
— Читала, скука смертная! И потом, у меня здесь нет места для книг, — пожаловалась Лола, обведя рукой тесное жилище.
Пришлось Джеймсу купить ей телевизор — 1бдюймовый «Панасоник», который они водрузили на подоконник.
Накануне возобновления своего авторского турне Джеймс явился к Лоле раньше обычного. Было уже одиннадцать часов, но она еще спала. Она купила в магазине ABC Carpet пуховую подушку и пуховое одеяло — Джеймс подозревал, что эти покупки потянули на тысячу, а то и больше. Правда, на его вопрос по этому поводу Лола ответила, что нашла то и другое на распродаже, всего за сотню баксов. Не думает ведь он, что она будет спать не накрываясь? Нет, так он не думал. На этом их разногласия закончились.
— Который час? — спросила она, сладко потягиваясь.
— Скоро полдень, — сообщил он укоризненно. Ему не понравилось, что Лола так долго валяется в постели, в голову закрался вопрос: чем она занималась накануне вечером, если потом столько спала? Или дело в ее неважном настроении?
— Завтра рано утром я уезжаю, — объяснил он свой ранний приход. — Захотелось попрощаться. И убедиться, что у вас все в порядке.
— Когда я снова вас увижу? — спросила она, продолжая потягиваться. На ней была оранжевая майка на бретельках и больше ничего.
— Не раньше чем через месяц.
— Куда это вы собрались? — спросила она в испуге.
— Англия, Шотландия, Ирландия, Париж, Германия, Австралия, Новая Зеландия.
— Какой ужас!
— Ужас для нас, зато хорошо для книги, — сказал Джеймс.
Лола отбросила одеяло и похлопала ладонью по дивану рядом с собой.
— Полежим рядом, — сказала она. — Я буду скучать.
— Я не думаю, что… — забормотал Джеймс, у которого сильно забилось сердце.
— Подумаешь, обняться! — Она шутливо надула губки. — Какие могут быть возражения?
Он лег рядом с ней, неловко растянувшись в нескольких дюймах от нее и очень стараясь к ней не прикасаться. Она повернулась к нему лицом и ткнулась коленями ему в пах. У нее изо рта неприятно пахло водочным перегаром и табаком, и он снова стал гадать, как она провела вчерашний вечер и с кем.
— Ты такой смешной! — хихикнула Лола.
— Правда?
— Ты только на себя посмотри! — Снова смех. — Зачем так напрягаться?
— Я не уверен, что нам нужно это делать, — сказал он.
— А мы ничего и не делаем, — возразила она. — Но ведь тебе хочется, да?
— Я женат, — прошептал Джеймс.
— Твоя жена ничего не узнает. — Она провела рукой по его груди и дотронулась до члена. — Полная готовность, — прокомментировала она.
И она принялась целовать его в губы, просунула свой язык ему между зубов. Джеймс был так поражен, что не сопротивлялся. Ласки Лолы разительно отличались от поцелуев Минди — коротких сухих клевков. Он уже не помнил, когда и с кем в последний раз так целовался, и поражался, что это еще может происходить. Кожа Лолы была приятной на ощупь, совсем как у младенца. Он в упоении гладил ее руки. Шея у нее тоже была гладкой, без единой морщинки. Он робко потрогал ее грудь сквозь ткань майки и оценил задорно торчавшие соски. Потом он оказался над ней и, упираясь руками в кровать, заглянул ей в лицо. Надо ли идти дальше? Джеймс так давно не занимался любовью, что побаивался, не забыл ли все приемы.
— Хочу, чтобы ты в меня вошел, — заговорила она, трогая его напряженный член. — Давай, загони свою штуковину в меня поглубже, слышишь, как там хлюпает?
Это оказалось для него чересчур, и, пока он пытался расстегнуть на штанах молнию, случилось неизбежное: он кончил.
— Черт! — пробормотал он.
— Чтото не так? — Она села.
— Просто я… Ну, сама понимаешь. — Он засунул руку в джинсы, нащупал предательскую влагу. — Проклятие!
Она опустилась перед ним на колени и потерла ему плечи.
— Ничего страшного, первый раз не в счет.
Он прижал ее руку к своим губам.
— Ты такая прелесть! Ты самая прелестная девушка, какую я встречал.
— Неужели? — Она соскочила с постели и натянула шерстяные спортивные брюки. — Джеймс, — завела она сладеньким голоском, — раз ты улетаешь и я тебя целый месяц не увижу, то…
— Тебе нужны деньги? — догадался он и потянулся к карману джинсов. — У меня с собой всего шестьдесят долларов.
— За углом есть банкомат. Ты не против? Я задолжала хозяйке двести долларов за домашний скарб. И потом, ты же сам не захочешь, чтобы я здесь без тебя голодала.