У входа в зал ресторана их встретил метрдотель с дежурной улыбкой, не лишенной, впрочем, истинного радушия.
— Я заказывала столик на четверых на имя Райен, — сказала Джоанна, взволнованно заглядывая в зал через его плечо.
— Да. Вас уже ждут. Пожалуйста, следуйте за мной.
— Насколько я понимаю, твой сюрприз — это те люди, которые будут ужинать с нами сегодня, — шепнул Тим ей на ухо, когда они двинулись по проходу между столиками вслед за метрдотелем.
— Правильно, — ответила она, хитро улыбаясь. — Уверена, наши сотрапезники тебе понравятся.
— Я заинтригован.
Ресторанный зал, залитый светом хрустальных люстр, был великолепен — зеркала в вычурных с позолотой рамах бесконечно длили его пространство. Но рассматривать всю эту красоту у Тима не было ни малейшего желания. Пока они шли к столику у дальней стены, он разглядывал исключительно Джоанну.
Перед встречей с людьми, которые уже ждали их, — Тим и предположить не мог, кто они, — Джоанна явно немного нервничала. На ее щеках играл румянец, лицо было сосредоточенным и серьезным. Но Тим сердцем чувствовал, что не только из-за предстоящей встречи горят ее щеки. С той самой секунды, когда они объяснились друг другу в любви, в ней произошла какая-то очень важная и заметная для него перемена. Джоанна будто бы расцвела, стала еще более женственной, более прекрасной.
Он настолько залюбовался ею, что не заметил, как метрдотель остановился у заказанного столика.
— Тим! — ворвался в его мысли чей-то низкий знакомый голос. — Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь!
Тим резко затормозил, чуть не врезавшись в стул с высокой изогнутой спинкой, и повернул голову. Перед ним стоял, поднявшись из-за стола, его отец — Мэтт Брайтман!
Сияющие глаза Джоанны расширились. Она удивленно оглядела лица уставившихся друг на друга мужчин.
— Вы знакомы? Ах, да! Ну конечно, мистер Брайтман, это же ваш новый подчиненный! —
На ее губах появилась улыбка. — В последний месяц вы бывали в офисе довольно редко, но во время приема Тима на работу, несомненно, должны были с ним побеседовать. — Она повернулась к Тиму, продолжавшему молча стоять. — Тим, я встретила мистера Брайтмана и его супругу, когда шла сегодня с катка. Представляешь, им пришлось срочно вылететь из Европы в Монреаль, так как мама миссис Брайтман неожиданно заболела.
Она села на стул, выдвинутый для нее боссом, поблагодарила его еще одной очаровательной улыбкой и кивком и продолжила, опять повернувшись к Тиму:
— Когда они вернулись в Монреаль, маме миссис Брайтман стало гораздо лучше, и она настоятельно попросила их продолжить отдых, а сама осталась на попечении сына, невестки и медсестры. Невероятная история, правда?
Тим, напрочь лишившийся способности говорить, медленно кивнул и тяжело опустился на соседний стул, продолжая смотреть на отца так, будто тот ему мерещился.
— Я очень обрадовалась, встретив мистера и миссис Брайтман здесь, — сказала Джоанна, очевидно чувствуя себя обязанной заполнять странно-гнетущие паузы. — И сразу предложила им поужинать сегодня вместе… Замечу кстати, мистер Брайтман, Тим работает у нас всего месяц, но уже проявил себя отличнейшим специалистом. Его эскизы к проекту нового каталога произвели на меня столь серьезное впечатление, что мной, как ни совестно в этом признаваться, овладела зависть. Досадно было, что не мне пришли в голову эти блестящие идеи…
До парализованного сознания Тима вдруг дошло, что происходит: Джоанна вовсю расхваливает его перед боссом, забыв вдруг о своем страхе лишиться обожаемой работы, решив пожертвовать ради него даже самым драгоценным…
У него из-за спины послышался стук каблучков. Джоанна повернула голову и улыбнулась.
— А вот и миссис Брайтман!
Дора, вероятно выходившая в женскую комнату, прошла к своему месту рядом с мужем и, увидев Тима, хлопнула ресницами.
— Тим! Вот так сюрприз! Кого-кого, а тебя я совершенно не ожидала тут встретить!
Джоанна окинула растерянным взглядом ее и Тима.
— Вы тоже знакомы?
— Конечно! — сказала Дора, оголяя в улыбке два ряда белоснежных зубов.
Тим весь сжался внутренне, готовясь к удару, обещавшему обрушиться на его голову в следующую же секунду.
— Это ведь Тим! — Дора взглянула на Джоанну с радостью, ни о чем не подозревая. — Сын Мэтта!
От неожиданности Джоанна рассмеялась и категорично покачала головой.
— Нет-нет, этого просто не может быть! У Тима два отца. Один в — Шарлотте, второй, с которым они познакомились только год назад, находится с женой в… — Ее голос резко оборвался. Она настороженно осмотрела мрачные лица Мэтта Брайтмана, Тима и лицо Доры, по-видимому понявшей, что по какой-то причине ей не следовало сейчас заговаривать о родстве мужа и Тима. — И потом у него другая фамилия… — добавила Джоанна уже совсем неуверенно, медленно поворачиваясь к Тиму. — Кстати, твой отец с женой тоже отдыхают в Европе. Или отдыхали… Мэтт кашлянул.
— Да, Джоанна, мы с Тимом самые близкие родственники: он мой сын, а я, соответственно, его родной отец. Я уверен, Тим не рассказал тебе об этом, не желая нарушать наш с ним уговор.
Официант в белоснежной рубашке и бабочке принес меню, деликатно постоял, потом положил его на столик и ушел. Никто не обратил на это внимания.
— Для тебя не секрет, Джоанна, что наша фабрика переживает не лучшие времена, — продолжал говорить Мэтт. — Притом по совершенно непонятной мне причине. Чтобы выявить ее, я и попросил сына внедриться в коллектив моих работников. Никто не должен был знать, что это мой сын, понимаешь?
Джоанна опять закрутила головой, не желая принимать то, что слышала, за правду. Тим сидел молча, глядя в пространство перед собой и нервно теребя салфетку.
— Значит, он внедрился в наш коллектив, чтобы шпионить за нами, в том числе и за мной? — отстраненно проговорила Джоанна, поняв, наконец, о чем ей рассказывают.
— Не чтобы шпионить, а чтобы помочь мне, — прикладывая к груди широкую, как лопата, ладонь, сказал Мэтт. — Чтобы спасти наше предприятие, медленно, но верно катящееся под откос.
— Значит, он и не думал смещать меня с должности, — словно не слыша его, произнесла все так же отчужденно Джоанна. — Сказал, что планирует стать однажды начальником нашего отдела только для того, чтобы проверить, насколько я дорожу своей работой. — Ее глаза превратились в узкие щелочки, а губы напряглись и сжались.
— Джоанна, пойми, я был вынужден прибегнуть к столь неприглядному способу… — заговорил Мэтт с чувством.
Но она не дослушала его — прижала ко лбу ладонь, порывисто вскочила и произнесла:
— Простите, у меня страшно разболелась голова.
Она вышла из-за стола и быстрыми шагами, — не видя ничего и никого вокруг, устремилась к выходу.
— Джоанна, подожди! — донесся до нее отчаянный возглас Тима.
Он нагнал ее у самой двери, и они вместе прошли к окну в холле. Джоанна обхватила себя руками, чувствуя странный озноб.
— Джоанна, милая моя, умоляю, выслушай меня!
— Нам не о чем разговаривать, — с убийственным безразличием парировала она. — Все ясно без слов. Ты связался со мной, выполняя поручение отца.
— Нет же, нет, уверяю тебя!
Глаза Тима горели. Его резкие жесты, мимика, нотки отчаянной мольбы, появившиеся в голосе, — все в нем заклинало ее поверить ему. Но Джоанна не видела всего этого.
Он меня использовал! — вновь и вновь стучало в ее голове, и она все сильнее и сильнее поджимала губы и с неимоверным усилием удерживала подступавшие к глазам слезы.
— Я дал отцу слово, понимаешь? — чуть ли не кричал Тим, энергично жестикулируя. — Поэтому не мог рассказать тебе о нашем с ним секрете. Вчера я целый день звонил ему, хотел объяснить, что мы с тобой любим друг друга, и попросить согласия посвятить тебя в нашу тайну…
Губы Джоанны насмешливо искривились.
— Я не верю ни единому твоему слову! — бросила она ему в лицо. — Ты так долго лгал мне и продолжаешь делать это!
— Нет, я не лгал тебе, милая, — с отчаянием произнес Тим. — Все, что я рассказывал, было правдой. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что о некоторых вещах умолчал. Но я объяснил тебе, почему так поступил.
— Потому что ты преследовал единственную цель: выяснить, не я ли повинна в переживаемых «Свитиз» бедах! — выпалила Джоанна. — Ты ведь сразу решил, что закрутить со мной роман было бы очень полезно для реализации вашего с отцом плана! Ты все спланировал заранее!
— Джоанна, перестань говорить глупости! — воскликнул Тим, взяв ее за руки. — Ты сама пригласила меня на Рождество. Если бы я планировал, как ты выразилась, закрутить с тобой роман, то первым сделал бы попытку сблизиться с тобой!
— Я не желаю тебя слушать, — вдруг поразительно спокойно произнесла Джоанна.
— А как же наша любовь, Джо? Не прошло и часа с того момента, как ты сказала, что…
— Но я сказала это, не имея представления о том, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь! — вспыхнула Джоанна, перебивая его. — Я объяснилась в любви другому человеку, которого, как недавно выяснилось, не существовало на свете!
Тим помрачнел, медленно выпустил ее руки из своих ладоней, пристально заглянул в ее потемневшие глаза, словно ожидая, что она вот-вот откажется от того, что только что наговорила, затем тихо спросил:
— Ты уверена, что не ошибаешься?
— Уверена, — упрямо выпалила Джоанна, изо всех сил сдерживая слезы.
— Что ж, тогда нам действительно больше не о чем разговаривать. Я пойду в коттедж, соберу вещи. Думаю, мне понадобится на это не больше четверти часа.
От неистового желания крикнуть, чтобы он отказался от этой безумной затеи и остался с ней, у Джоанны разболелось сердце. Но она неумолимо смотрела прямо перед собой, не произнося больше ни слова.
Тим ушел не сразу. В течение минуты он стоял как окаменевший. Потом без слов развернулся и зашагал к выходу.
Джоанна впилась в него взглядом, стараясь запечатлеть в памяти каждое движение, каждый взмах руки мужчины, в которого она так неосторожно влюбилась.
По ее щекам катились слезы…