- Откуда ты свалился, Ив? - послушался я.
- С севера, - охотно ответил он. - Мой папа, тоже негр, кормил там собой комаров. А сам не ел ничего, вот и умер. От двойной такой болячки.
- Спроси теперь, а откуда свалился на север папа?
- Папа свалился с копыт. То есть, его сбили с копыт на арене и он загремел на север.
- Неужто этого достаточно, быть сбитым с копыт, чтобы очутиться на севере? - спросил Жора сам, потому что я медлил.
- Самого по себе нет, не достаточно. Но папа при этом сказал... кое-что. А публики, как назло, в тот вечер было много.
- Что же сказал папа? - Жора подмигнул мне.
- Он сказал, подымаясь на копыта, с которых его сбили: мать вашу так и отца.
- Так прямо и сказал: вашего? Что ж он, не знал, кто именно наш отец, и не только наш, а и всех народов, а также их учитель и друг?
- Он знал, - мрачно сказал Ив, - знали и другие. Вся публика знала, вся труппа и оркестр. А знание закона, как и его незнание...
- Знание - сила, - вставил я.
- Значит, это, - Жора потрогал бицепс Ива, - знание. Ну, а теперь спроси-ка, где его мама.
- Где твоя мама, Ив?
- У меня мама повсюду, - вздохнул Ив. - Везде, где отечество, там и родина-мать. Тебе что, пора подыскивать детдом? Могу дать адрес моего: не худший из вариантов. Только поспешай, малыш, скоро там мест свободных не будет.
- Чёрный парень нажрался в детдоме солёненького, смотреть на него не может, - сказал Жора. - А сладкого, наоборот, ему недоставало. Он и теперь за конфету продаст кого угодно, даже мать.
- Родину, - свёл сказанное воедино я. - У меня во дворе пацаны точно так же, за кусок сахара, бывает, и пистолет отдают. А я сладкого терпеть не могу, разве что мороженое. И пацанам таскаю из дома конфеты. Зато за солёный помидор, знаете, такой мятый, так... и душу с меня вон, и кишки на телефон.
- Обещали не разыгрывать, - сказал Ив, - а сами... Так что, у тебя, значит, есть пистолет?
- Нет, - слишком резко отверг такое предположение я.
Они оба внимательно посмотрели на меня. Пауза грозила затянуться надолго, и я добавил:
- У отца есть.
- У отца, конечно, много чего есть, - согласился Ив. - Только нам-то что с того? Одни только обещания.
- И пачка вафель на ночь, - добавил я. - Так говорит наша Валя.
- Умная женщина, - признал Жора. - А меня вон в детстве обещали придушить, чтобы не давать и вафель. И закопать. И тоже обещаний не выполнили. А хорошо бы...
- Кто ж из нас печальный? - спросил Ив.
- Все, тут мы на равных, - выпалил Жора. - Сидим, грустим, несём чушь.
- Мне нравится так болтать, - сказал я. - Что может быть лучше?
- Да, этого вполне достаточно для дружбы, - согласился Жора. - Но за это бы надо ещё выпить.
- Тебе-то зачем пить? - спросил Ив. - Понюхай пробку, и с копыт.
- Это твой папа с копыт! - возмутился Жора.
- Мой папа был негр, как и я, - запротестовал Ив, - а ты нет. Ты другого рода. Ты этот, как его, лилипут.
- Он от природы просто маленький человек, - поправил я.
- Рода-природа, твоего папу тоже надо было закопать в детстве, - не согласился Жора.
- Его и закопали на севере.
- А выкопали, как вижу, здесь, на юге.
- Значит, я уже не совсем папа, я его антипод.
- Артишок ты, вот что!
- Анти - шо? - заключил я. - А всё-таки, чей это ребёнок, которого тут выкопали?
- Нет, - возразил Жора серьёзным тоном, - этот ребёнок не был чёрным. Тебя это интересует?
- Нет, - не растерялся я, - меня интересует, что он мальчишеского полу. Ведь и я как-то...
- И все мы, - согласился Жора. - Все мы пацаны.
- Да, мы не стареем, - подтвердил Ив. - Коли уж таким уродился, то это навечно.
- А сколько тебе лет, Жора? - спохватился я.
- Да вот скоро пятьдесят, и все не краденые, мои.
- Пятьдесят! - я подскочил от неожиданности. - Не может быть!
- Я и сам так думаю: не может. Но существует документ.
- А ты что думал, сколько ему? - спросил Ив.
- Я думал... - ответил я, усаживаясь на место, - я вовсе не думал, а был уверен... Сказать честно?
- Ни в коем случае! - воскликнул Жора.
- Я думал, тебе разве чуточку больше, чем мне.