- Каков объём жизни! - воскликнул Жора. - И при этом - каков уют! Два квартала, и всё в них содержится, что ей нужно, жизни. За каким же чёртом доктора понесло в другой город...
- За смертью, - объяснил Сандро. - Нет, малыш, я бы не пошёл работать в Большой цирк. До него-то кварталов двадцать, если не сорок. И он как раз в той части города, которая неправильна. То есть, в другом городе.
- А мы скоро туда переезжаем... - с тоской сказал я. - Горздрав дал матери квартиру. Это её знакомый, к нам его не приглашают. Потому его отчества я не знаю, а фамилия его, наверное, Кругликов.
- Да и не возьмут меня туда, - поторопился Сандро, - моё место в Малом. Зато на Большом базаре.
- И хорошо, что не берут, вас там звали бы просто Колей, - выпалил я и покраснел.
- Фу, ну и подача, - посетовал Ив.
- Гнать его из команды, или пока только оторвать руки? - спросил Жора.
- Коля - красота и молодость мира, - сказал Сандро. - Разве я похож на молодость и красоту мира?
- По-моему, да, - ответил я.
- Он твой поклонник, Саня, - пояснил Жора, - а у всех твоих поклонников глаза застит. Малыш рассказывал, что в его семье из-за тебя раскол. У них ведь тоже эта, как её, диалектическая шизуха, то есть, поляризация.
- Очень приятно. Но Коля личность гармоническая, - упёрся Сандро. - Разве я похож на гармоническую?
- Когда выступаешь под гармонь, то да, - заявил Ив.
- У вас ведь нет накладного пуза, - сказал я, - значит, всё у вас гармонически. А многие другие стали пузо носить.
- Эта подача уже похожа на выстрел, но отнюдь не в яблочко, - скептически одобрил Жора.
- Зато прямо в пузо, - выжал я из себя, поднатужившись. - Выстрел в пузо и закопал, а надпись не написал, что у попа была соба...
- Ну, это ты брось: Саня тут тоже не причём, - сказал Ив.
- Однако, славно же вы тут болтаете, оказывается! - Сандро отплюнул папиросу. - Вам надо тщательней выбирать темы. Вот, Коля есть Главная тема Малого базара в будни. Там он по спекулятивной цене сбывает керосинки, закупленные в сибирской глубинке. А тут, на Большом базаре, в день воскресный, пристойней было бы беседовать об...
- ... Эдике? - спросил Жора. - Не знаю, это ещё вопрос.
- That is the question.
- Ытлен авъэкэгыргыкэн тэимычьын, - выпалил Сандро.
- Так в Англии не говорят, - определил я.
- Зато на Чукотке все говорят именно так, - сказал Сандро. - Там все говорят только по-английски, уж я-то знаю.
- Это перевод Шекспира на чукотский, - догадался я. - Это Гамлет, я тоже знаю.
- Почти, - согласился Сандро. - Это "Революционер" Ивана Франка на чукотском. Что верно, то верно.
- Гол! - пропищал Жора. - Смерть не вырвала тебя, Сандро, из наших рядов. Ты снова с нами, дорогой усопший. Снова подтвердилось: мы не стареем даже в мёртвых.
- А сколько вам лет? - спросил я.
- Сорок восемь, - усмехнулся Сандро, - плюс семь на восемь.
- Восемь на семь, - поправил Жора.
- Не путайте пацана, - вмешался Ив, - ему скоро в школу. Нахватает там из-за вас двоек...
- Строгих выговоров, хотел ты сказать, - снова поправил Жора.
- Моей Ба столько же лет, - сказал я. - И она тоже не стареет, так все говорят.
- Раз говорят, значит правда, - сказал Сандро. - Или неправда.
- Она хотела вас пригласить на... - тут я замялся: всё же это была не моя идея.
- Ну, и за чем остановка? - спросил Ив. - Я бы пошёл...
- Она хотела пригласить вас на обед, - дожал я.
- Чёрт возьми! - воскликнул Жора. - Тут что-то кроется, не иначе.
- Малыш путает, - серьёзно возразил Сандро, - какой же со мной обед... Да я слыхал про это и от Жанны: не обед, а что-то вроде частного концерта, со сбором в мою пользу. Знакомых у них много, идея вполне реальна.
- Там говорилось и про обед, - упёрся я.
- Ну, тогда передай своим, что я не подведу, - сказал Сандро ещё серьёзней. - Ногти будут в порядке, дырки на пятках заштопаны. Кстати, чья очередь штопать...
- Что за шутки? - спросил Жора. - Ты не Коля.
- Да, не надо, Саня, - сказал Ив. - Наше дело другое: третье или пятое.
- Наше дело: нравиться, - сказал Жора.
- Щёлк - и готово, - подтвердил Сандро. - Должно быть понятно с первого взгляда. Глянь на меня, малыш, разве я с первого взгляда не понятен? Но это-то как раз и значит, что меня можно с успехом пригласить на обед. Это Коля требует сопровождения: лошадей и бегемотов, знамён, прожекторов, музыки Большого оркестра Большого театра, и вообще амфитеатра, на худой конец мотоциклистов. Хотя, Колины мотоциклисты - вовсе не такие, там у них и проволочная сетка, вроде накомарника, чтоб гнус не ел... Разве всё это можно вместить в частный дом? Усадить за один стол?
- Да, - облегчённо подхватил Жора, - Коля есть не сам по себе Коля, он плод своего сопровождения. Без упаковки Коли вообще нет.
- Ты говорил это и про Сандро, - вставил я мстительно.
- Оторвать, - сказал Ив.
- Не совсем так, - быстро залепетал Жора, - про Колю публика должна думать: он один из нас. Должна думать в первом лице: мы. А про Сандро совсем наоборот...
- В третьем, - сказал Сандро, - вот как ты сейчас. Что ж, моё дело действительно третье.
- Самого Коли может вовсе не быть, - ещё быстрей продолжил Жора, достаточно одной упаковки. А что? Ну, этот Коля бросает двенадцать колец в воздух, а другой Коля тринадцать, какая разница... Публике приятно и зарплата одинаковая, слава коллективному труду. А мы индивидуалисты, самой публике надо ещё потрудиться, чтоб понять: чего мы вообще-то от неё хотим. И при таком отношении к делу мы за лишнее кольцо получаем лишнюю марку, а это так несправедливо, где же равенство! Так что, если присмотреться, то это мы непонятны, и нам не место за общим столом.