- Помолчите, дайте мне довести дело до конца, - приказал отец.
- Допрос, - уточнила мать, - привычное дело. А, кстати, ты-то сам предпочитаешь с капустой, как в вашей столовке? Или тебе твои лаборантки таскают с базара те самые, с картошкой?
- Пирожки с картошкой мне запрещает делать хозяйка, - заявила Валя. - Это у неё мода такая: круглые с мясом.
- И всё-таки, - спросила Ба, - чего вы добиваетесь этим скандалом, Валя?
- Спра-вед-ли-вости, - по слогам произнесла Валя. - Разве я вам сто раз этого не говорила?
- По-моему, ещё ни разу, - ответил Ди.
- Значит, имела в виду, - отрезала Валя. - Вам лучше бы молчать, как постановили все международные организации...
- А можно узнать - в чём она, справедливость? - спросил Ю. - Можно это узнать, наконец?
- Можно, - мотнула Валя головой. - Справедливо будет признать, что парень вовсе не в отца. А в хозяйку.
- Час от часу не легче... - пробормотала Изабелла.
- А это-то что значит? - глаза матери широко раскрылись.
- Хозяйка сама знает, - многозначительно понизила голос Валя. - У неё и спросите. Не для одного вашего мальца мороженое фруктовое за полтину вкуснее домашнего кофейного, бесплатно.
- Убиться можно, - сказал отец, - то пирожки, то мороженое... Так он там с утра до вечера ест не пирожки?
- Это всё? - спросила Ба.
- Не-а! - протянула Валя. - Ещё Жанночка.
- А что Жанна, - сказал отец, - тоже пряталась на базаре под лестницу?
- Оставим Жанну, - попросил Ю.
- Ну нет, - сказала мать.
- Почему, нет? - заволновался Ю. - Валя, возможно, хочет сказать, что Жанна при немцах пряталась в погребе у доктора Алексеева. Как малыш на базаре - под свою лестницу. Это приём сравнения, если кто не знает... Но сам факт знают все, так что оставим это.
- А про Ба, - шепнула мать, - тоже сравнение? Или она, несравненная, всё же несравненно пряталась под лестницу?
- Конечно, - сказал Ди. - Покупки на базаре поручены Вале, вот она и ревнует, если возникает подозрение, что кто-то ещё занимается тем же.
- Она ревностно исполняет своё дело, - одобрил отец. - Долг. И ей, естественно, не нравится, что ей перебегают дорогу... Ей не нравится, что кто-то прежде неё перебегает дорогу на Большой базар.
- Разумеется, ведь ей нравится её копилка, - объявила мать. - Ну, а что же там с Жанночкой?
- Перестань, - попросил Ю. - И что за копилка, не понял!
- Потом объясню, - сказала Изабелла. - Отдельно. Но, всё-таки, что с Жанной?
- А то, что доктор Алексеев, - мстительно сказала Валя, - совсем другое дело, чем вы. У него прислуга на антресолях не спит, в такое время, когда прислуга на улице не валяется, как у вас.
- Доктор Алексеев другое дело, потому что он гинеколог, а не педиатр, вздохнул Ди. - Вот почему он другое дело, а не потому, что Алексеев.
- Ты так думаешь? - спросил отец. - А я думаю, что именно гинекология дело третье.
- Первое дело, - сказал Ю, - доктор Алексеев имеет большой погреб. А вот мы - нет.
- Зато у нас уже есть холодильник, - заметила Ба. - Потому мы и можем делать домашнее мороженое, в то время как...
Она замолчала, и все выслушали эту паузу внимательно.
- Не понимаю, - договорила она, - как можно предпочесть?
- Это вы-то не понимаете? - хищно рассмеялась Валя. - Полно вам прикидываться.
- Опять, опять! - Изабелла неудачно схватилась за виски и её очки грохнулись на стол.
- А в остальном, - заключил Ди, - между доктором Алексеевым и мной нет никакого различия.
- Это положим... - возразил отец. - Доктор Алексеев, например, не знает древнееврейского, и, главное, не может знать! С чего бы это?
- Прямо пещерная дикость, - поморщился Ди. - Такой анахронизм, такое средневековье. Такая... ересь. С чего бы ты - это?
- А с того, что я не страус, - заявил отец, - и не прячу голову в песок, как некоторые, которые не желают замечать, что времена наши - и есть пещерные. Анахронизм, видите ли...
- Ну, тут всё понятно, - встрепенулся Ю. - А вот почему получается такая разница между домашним мороженым и покупным? Это интересно.
- Ты что, убить меня хочешь? - простонала Изабелла. - Или ты тоже тайком покупаешь фруктовое за полтину?
- Вообще-то, - опять покраснел Ю, - уже нет. Но раньше...
- А разница-то есть, есть! - возликовала Валя. - Не верите мне, спросите у вашего ребятёнка.
- Есть, - подтвердил я, - там оно совсем другое.
- Ага, - догадалась мать. - Вот где все собаки зарыты: на стороне всё совсем другое.
- Собаки не зарыты, - сказал я со знанием дела, - и вообще не собаки: это свиньи, наверное, разрыли там на площади, и милиция приехала к папе...
- Опять этот труп! - сжал кулаки отец. - А это - что за идея-фикс, откуда?
- Но и у тебя она же, - заметила мать. - И ты ведь торчал на базаре не из-за мороженого, а из-за этого трупа, и его, так сказать, окружения. Так чего же ты накинулся на сына? А я скажу - чего: именно потому и накинулся.
- Это моя работа, - лицо отца тоже стало металлическим, как и его голос, я работаю в поте лица, исполняю долг, ног под собой не чую, прихожу домой, желаю одного: отдохнуть, а тут меня встречают...
- Про долги и ноги вы им не рассказывайте, - перебила Валя. - Я вам уже докладывала, что они про то думают.