Алеша очнулся. Вернее, ему так показалось. Не было привычных ощущений, он не чувствовал своего тела. Казалось, его разум, его душа, летели стремглав куда-то, а тела не было. Было ощущение полета, но не свистел в ушах ветер, не выбивал он слезу из глаз. Да и глаз-то самих тоже, как бы, не было. Алеша еще и еще раз прислушался к себе, но так ничего и не понял. Все что он знал, так это то, что он несется куда-то в пустоте, в полной темноте, все понимает, но ничего не чувствует. И еще, полная тишина.
«Так мечутся заблудшие души, — почему-то подумал он, стало страшно, — а вдруг я уже мертв? Неужели это так происходит?» — Ему стало совсем не по себе. Неужели теперь ему придется, неизвестно, сколько времени, может целую вечность, вот так носиться в непонятно каком пространстве и измерении. Чем все это кончится, если вообще закончится? Но, все-таки любопытно, интересно. Сначала он не замечал, как на задаваемые им вопросы в сознании возникают образы, как бы дающие ответы на эти вопросы. Алексей, пока еще, был очень напуган произошедшей с ним переменой. Но, как и у большинства молодых людей, ум его быстро приспосабливался к новым условиям. Сначала он увидел взаимосвязь между своими мыслями и задаваемыми вопросами. Чем больше он понимал, тем сильнее его захватывала эта странная, гениальная игра. Ему, вдруг, стало очень легко оттого, что, по неясной причине, как-то все сразу стало понятным. Ощущения, подобного этому, Алеша раньше никогда не испытывал. Странное чувство полного отсутствия тайны, какой бы то ни было. Как будто подключаешься к Интернету, только не надо ни адресов, ни тегов и времени тратить не надо. Ответ приходит мгновенно. Чем больше становилось вопросов, тем больший поток информации обрушивался на Алешкину голову. Ему казалось, что вот еще немного, и голову просто разорвет от такого объема знаний. К счастью, ничего подобного с его головой не произошло, да и не могло произойти, по той простой причине, что головы-то, как таковой, как органа, не было. Впрочем, как и всего остального. Был только его разум и еще, наверное, душа. О чем только ни передумал он, находясь в этом состоянии. Каких только вопросов не задавал. Это было так увлекательно, так завораживало, притягивало, что оторваться просто невозможно. То, что он увидел и узнал, приводило в восторг и повергало в панику. Вдруг, в его сознании возник тот самый вопрос, ради разрешения которого, они с братом и отправились в это, как оказалось, довольно рискованное путешествие. Вновь хлынувший поток информации оказался настолько непонятным, образы, события, целые эпизоды, казались нереальными. Они впервые не укладывались в рамки доступного пониманию. Чем больше он получал информации, тем меньше понимал ее смысл, и сильнее запутывался. Ведь разум его оставался, суть, земным. Шоры современной науки не позволяли смотреть на вещи по-другому. А то, что он увидел, не укладывалось ни в какие рамки. Этому не было объяснения. «Интернет» объяснений тоже не давал. Видимо, и здесь был предел, за которым не было логики, но было что-то, чему нет объяснения. Здесь нужен иной подход, иное понимание мира, не земное, не человеческое. В этот момент подумалось про всяких тибетских мудрецов, самоотреченных индусов, и то, что он увидел, в ответ на свои мысли, очень удивило его. Они были ближе к пониманию, они мыслили иначе, они многое знали, а самое главное, их не мучил вопрос, который вот уже столько тысяч, миллионов, а может, миллиардов поколений живущих задают и не находят ответа. Это вопрос: зачем? Кто мы, откуда мы, каков смысл нашей жизни, куда мы идем, но главное — зачем!? Как огненная спица пронзил сознание этот вопрос. Ответа не было, «Интернет» молчал. Но, вдруг, перед его мысленным взором появилось нечто другое, определенное.
Нечто находилось прямо перед ним. Что это было, сразу понять не представлялось возможным. Оно не было чем-то материальным. Скорее это можно было назвать некой субстанцией, не имевшей формы, а размеры ее были настолько велики, что обозреть ее, даже мысленно, было весьма трудно. Ее нужно было понять. Разум Алексея изо всех сил пытался сделать это. На миг ему показалось, что он понял. Внутри субстанции что-то происходило. Эфирообразная ее сущность стала, в одном месте, несколько плотнее. Это было похоже на облако, небольшое белое облако. Что-то материализовалось на его глазах. Оно еще не имело формы, но уже было видимым. Становилось все интересней. Леха увидел, как бесформенная масса, стала принимать какие-то очертания. Ему показалось, что это уже было, он это уже видел, но где, когда? Точно, это же человеческое ухо! Но при чем же тут ухо? Да нет, нет же, это — плод в чреве матери. Только …, да, ведь нет же… что-то тут не вяжется. Леха смотрел во все глаза. Нет никакой матери, есть субстанция, и она материализует нечто. Ну, так и есть, человек. Это же человек! Но почему это так происходит? Ответ явился мгновенно. Видения стремительно сменяли друг друга. Он видел вселенную. Причем видел так, как никто и никогда не видел. Взгляд не был ограничен полем зрения. Он мог смотреть одновременно во все стороны и внутрь себя. Он видел все. Вселенная не показалась бесконечной. Она больше напоминала ему, какую-то, очень знакомую фигуру. Фигура была похожа на вытянутую цифру «8». И тут его осенило — знак бесконечности! Вселенная! Неужели здесь кроется разгадка?
Но с чего я взял, что это Вселенная? Но это она, «Интернет» до сих пор не подводил. Я знаю, что это она! Но тогда то, что я вижу, означает, что вселенная имеет пределы, она ограничена этим знаком, вернее фигурой. А что же там, за ее пределами, и в центре, где происходит пересечение? «Биоинтернет» отвечал на вопросы все медленнее. Видимо кто-то или что-то, а, скорее всего, нечто, пыталось донести до одуревшего от информации сознания суть всего происходящего.
«Неужели это и есть те «Альфа» и «Омега» мироздания? — думалось ему, — истина в первой инстанции».
«Интернет» работал медленно, но четко. И тут Алексей понял, почему видения сменяли друг друга так медленно. Просто они охватывают такие огромные, даже может быть, бесконечные, промежутки времени, которые не вписываются в понятие времени вообще. Он стал ясно сознавать, что понятие «время», здесь неприемлемо, нужно воспринимать все в целом. Этого не удавалось еще никому из живущих. В другое время от подобных мыслей можно было сойти с ума, но не в данном случае. Ума не было, но был разум, необъятный, пытливый, безумный разум, тот, что способен понять непонятное, объять необъятное. Он называл увиденное Вселенной, но что-то подсказывало, что это не совсем так, но что же это тогда? Одно усилие мысли, и он уже рядом, можно разглядеть, даже коснуться. Интересно, на сколько миллионов световых лет он стал ближе, благодаря лишь одному движению мысли? Было видно, что там, внутри, происходит какое-то движение, вернее все, что он видел, двигалось. Восьмерка, вблизи, вовсе не была ею, она напоминала некое подобие спирали. Но где же начало или конец этой спирали? В ответ появилось другое видение. Алешу, словно отбросило так далеко, что понять это обычным умом было нельзя. Но только отсюда он мог видеть, что та спираль является лишь сегментом еще большей спирали, а та, в свою очередь, еще, и так до бесконечности. Вот теперь стало ясно, что же такое, на самом деле, этот знак бесконечности. Но неужели он смотрит на все это со стороны? Нет, кругом все одинаково, спирали, спирали… А что же в промежутках, пустота, поля под «паром»? А нет никаких промежутков! То, что, на первый взгляд казалось пустотой, на самом деле, тоже являлось изгибами чего-то, только чего? Понять он не мог. Движение внутри спирали было хаотичным, но, тем не менее, все, как говорится, плыло в одну сторону. Поняв, что конца этому не будет, Алеша попытался мыслить в обратном направлении. В этом мире, где все передвижения происходят со скоростью мысли, которое и понятию-то «скорость» не соответствовало, можно было почувствовать себя богом. Появилась мысль, что в этом чем-то и ничем одновременно, понятие бога неуместно, глупо и очень узко. Он просто не нужен, вернее абсолютно бесполезен. Вселенная живет по своим законам, а вернее нет в ней никаких законов.
Но нужно идти в глубь, к меньшему. Усилие мысли, и началось что-то невероятное! Полет, образы, спирали, они все меньше, и чем меньше они становились, тем больше появлялось образов, тем чаще они сменяли друг друга. Перед его взором проплывали картины миров абсолютно неведомых. Это было фантастически красиво. «Только бы не забыть, — думал он, — только бы не забыть».
Движение стало еще быстрее, казалось, будто он вошел в штопор, спирали становились все меньше. «Но что же я, все ношусь и ношусь? — подумал Леха, — а где же мой мир, моя Вселенная?»
В ответ его понесло по ответвлению одной из бесконечных спиралей, все быстрее, быстрее. Вот уже замелькали привычные мириады звезд и, наконец, взору его предстала, знакомая до слез, голубая планета. «Стоп, а теперь, малый назад! — скомандовал Леха, — и опять, как в штопоре его понесло к началу, только не мироздания, а к своему, земному началу. Здесь начало уже было, его можно и нужно было увидеть. Но то, что он увидел, было нелогично, с точки зрения современной науки. Это происходило совсем не так, как принято считать. Он не мог объяснить увиденное словами, это нужно было просто понять. Теперь он знал все, вернее, почти все.
«Теперь, вперед! Только медленно, очень медленно, разгадка близка». Но «Интернет» не слушался, скорость была бешеной. Леха понял, что в том нет вины «Интернета», просто здесь уже появились пространство и время. И вдруг, темнота, полная, непроглядная. «Опять все сначала», — подумал Алексей. Он почувствовал, что движение прекратилось. Он завис на месте, в абсолютной темноте. Стало светлеть, Леха с удивлением увидел, что перед ним опять Земля, но совсем близко. Обычный пейзаж, какой-то луг, или поле. На траве лежит абсолютно голый человек. Он лежит, раскинув руки, и смотрит в небо. Потом началась гроза, потом человек бежал к реке, потом обратно, он смеялся и плакал, он задавал вопросы себе и, на не которые, сам же и отвечал, а на остальные ответа не находил. Леха вдруг понял то, чего человечество не понимает и, наверное, никогда не сможет понять. Он понял, что на вопрос: «Зачем?», — ответа нет.
Он понял, что на каком-то, ничтожно малом, плане Вселенной, вдруг, в результате бесконечного множества превращений, появился мир ощущений, что-то материализовалось, стало осязаемым и логичным. Но суть в том, что с помощью этой примитивной логики, понять истину невозможно.
Алеша не знал, что же делать дальше. Куда ему деваться. Он вспомнил все происшедшее с ним раньше. Стало грустно. Захотелось домой. «Лучше бы мне ничего не знать», — невольно подумал он.
Снова появилось ощущение полета в полной темноте. Леха все летел и летел. Ему было все равно. Впереди появилась узкая полоска яркого света и, вскоре, все пространство озарилось ослепительными лучами восходящего светила. Гигантский огненный шар летел навстречу. Леха зажмурился бы, но не мог. Сближение происходило стремительно. Вот уже впереди не видно ничего, кроме ослепительного света, еще ближе, видны всплески гигантских протуберанцев. Океан клокочущей лавы вот-вот поглотит и испепелит, то, что осталось от существа, называемого Алексеем. Хотелось закричать, остановиться, но все напрасно. Стало жарко, неимоверно жарко, появились чувства. Казалось, каждая клеточка его организма сейчас взорвется от этого нестерпимого жара. Но изменить уже ничего нельзя, он беспомощно падал в бескрайнее море огня.